Кухарка для дракона - Ягушинская Вероника

На негнущихся ногах я медленно пересекла комнату и остановилась возле картины, за которой спрятала договор с семейкой Ридейро. В отличие от остальных, утренний морской пейзаж висел идеально. Неужели нежданный визитер не успел до него добраться?!

Сердце колотилось как бешеное, руки дрожали. Пришлось несколько раз сжать и разжать кулаки, чтобы унять дрожь. Наконец сделав глубокий вдох, я отодвинула раму от стены и… ничего! Там было пусто! Душа ушла в пятки. Кто мог его забрать? Тут же представилась самодовольная рожа Тирана, ехидно говорящего: «А ты надеялась так легко от меня избавиться?» Нет, не надеялась, но этот вариант у меня оставался на крайний случай. Можно было прийти к Лирдоу с договором и во всем признаться. Да, за подлог мне светила бы тюрьма, а за нарушение договора о неразглашении — штраф, но это все же намного лучше, чем постель Тирана. А теперь у меня не осталось даже этого. Хоть в петлю лезь.

На негнущихся ногах я дошла до кровати и без сил повалилась на нее. Слез, на удивление, не было, только в душе царил стылый холод. Кольцо на пальце привычно нагрелось. Если бы не оно, наверное, этот миг стал бы моим последним. Невидящим взглядом я уставилась в потолок. Мыслей тоже не было — одна звенящая пустота.

Сколько я так пролежала, не знаю, но в чувства меня привел настойчивый стук в дверь. Кажется, барабанили давно, и стук из обычного, перешагнув стадию нервного, уже стал паническим: еще чуть-чуть — и дверь слетит с петель. Нехотя оторвавшись от покрывала, я понуро поплелась открывать, ожидая увидеть там кого угодно: от разъяренного Тирана до недовольного величества, но реальность оказалась намного приятней.

— Леди Ларина, я уже беспокоиться начала: вы так долго не открывали, — защебетала немного бледная Бертина, проскальзывая в комнату. — С вами все в порядке?

Смысл ее слов дошел не сразу, а когда дошел, я поспешила успокоить девушку, сославшись на головную боль. Даже почти не соврала, голова действительно была тяжелой.

— Так, может, вам к лекарю? — покосилась на меня камеристка. — А то… мало ли…

И тут же неловко отвела глаза. Интересно, о чем она сейчас подумала? Но спрашивать я благоразумно не стала, просто отослав эльфийку за обезболивающим отваром, а сама поплелась к кровати, намереваясь завалиться обратно и дальше предаваться меланхолии. Но даже такому простому желанию сбыться была не судьба. Открылась потайная дверь. И кого же мне черт принес?

— В общем так, куропатка, — отряхивая несуществующую пыль с рукавов камзола, из прохода вылезло крайне недовольное величество, — твоего рыцаря без страха и упрека я все-таки отправил на лечение, но он стребовал с меня обещание глаз с тебя не спускать. Как понимаешь, — блондин скривился, смерив меня оценивающим взглядом, — мне и без тебя есть чем заняться, поэтому будь осторожна, никуда не лезь, из дворца без разрешения ни ногой, а лучше вообще в комнате сиди, пока на испытание не позовут. После этой дуры Синтаро есть тоже теперь будете в комнате.

— Когда, кстати, будет следующее изде… испытание? — вяло кивнув, поинтересовалась у короля, сама разглядывая его с крайней неприязнью.

Неужели я всерьез решила, что смогу ужиться в браке с этим чешуйчатым монстром?! Не окажется ли он еще хуже Тирана?

— Следующее как раз начнется завтра с утра. Кстати, тебе интересно узнать, что за испытания для вас заготовили?

Я лишь плечами пожала равнодушно. Явно какую-нибудь гадость, и какая разница, когда я узнаю, какую конкретно.

— Ну, как хочешь. — Король, кажется, остался недоволен тем, что я так и не удосужилась восхититься полетом его фантазии. — Тогда до завтра. Не проспи.

С этими словами монарх скрылся в стене, с шумом захлопнув дверь. Вскоре пришла Бертина, напоила меня какой-то горькой гадостью, утверждая, что это самое действенное средство от любых видов боли. Жаль только, что боль душевную оно не лечило. После была ванна с ароматическими маслами, легкий успокаивающий массаж, и вскоре я все же заснула с каким-то романом, который весь вечер читала, так и не осознавая смысла прочитанных слов. Отвлечься от тяжелых мыслей не получалось.

Во сне тоже преследовали кошмары. Мне снились убитые девушки, что смотрели на меня стеклянными мертвыми глазами, будто укоряя в том, что вот они, мертвы, а я жива! Потом пришел Тиран и, схватив меня за руку, сжег некогда красивых леди и потащил в темный полуразрушенный храм, на ходу обещая самую красивую свадьбу в мире. Среди развалин нас встретили полуразложившиеся трупы, которые скалились щербатыми улыбками и со зловещим хрустом поворачивали головы нам вослед. И только глянув вперед, я поняла, что тащат меня вовсе не к алтарю, а к жертвенному камню, за которым, предвкушающе улыбаясь, стоит Хенселль.

В действительности я не знала, как выглядит бог, но во сне он был похож на черта: волосатый, со звериной мордой, витыми рогами и длиннющими когтями на огромных, заросших густым мехом человеческих руках, сжимавших изогнутый ритуальный клинок.

— Я не хочу! Нет! Не надо!

Я кричала и извивалась, но Тиран был сильнее.

— А как еще ты сможешь стать богиней? — задал мой мучитель нелогичный вопрос и резко дернул меня, заваливая на алтарь.

Руки и ноги сковало заклинанием. Я лежала, чувствуя спиной могильный холод каменной гладкой плиты, и не могла пошевелиться. В лунном свете сверкнул клинок, просвистела сталь, и все вокруг потонуло в ярком пламени. Безмолвно разевали рты, сгорая, умертвия, Тиран кричал от боли, а огонь, словно живой, нежно лизал мои пятки, не обжигая, только слегка щекоча.

Когда пламя наконец опало, а я проморгалась, вновь привыкая к темноте, надо мной склонилось озабоченное лицо короля.

— Как же долго я мечтал об этом, — прошептал золотой дракон и прижался к моим губам.

Проснулась вся в слезах от собственного крика. Надо ли говорить, что чувствовала я себя, как битое жизнью и молью пальто? И, к сожалению, кошмар реальности оказался пострашнее ночного.

Последующие дни слились в одну сплошную пелену. Испытания проходили каждый день. Похоже, король все же внял совету Ламберта и сократил отбор… за счет дней, предназначенных для отдыха участниц. Мнение невест его, как обычно, интересовало мало. Еще и «конкурсы» были далеко не из легких. Пока первый советник не видел, монарх развлекался, как мог.

Одна только проверка на «сострадание» чего стоила. Нас под усиленной охраной на целых двенадцать часов закинули в благотворительный лазарет, заставив ухаживать за самыми тяжелыми больными. А учитывая статус заведения, были они совершенно не аристократами. Мне в тот день «повезло» присутствовать на родах одной нищенки. Битых шесть часов я моталась по поручениям лекаря то за горячей водой, то за лекарствами, но, к сожалению, все наши старания так и не увенчались успехом: женщина умерла, не приходя в сознание.

— Поздно привезли, — сетовал усатый врач. — На часик бы пораньше, остановили бы кровотечение. Эх, жаль-жаль.

Зато выжила малышка, которую усталый врач с красными явно от недосыпа глазами сгрузил мне на руки, велев выкупать и отнести в детское отделение.

— Что с ней будет дальше? — ошарашенно поинтересовалась я, неумело держа в руках чуть попискивающий теплый комочек.

— Недельку у нас тут побудет, потом в приют, — отмахнулся доктор и, вытирая руки, поспешил к следующему пациенту. Как раз только что привезли мужчину с острой болью в животе.

А я могла лишь восхищаться мужеством тех, кто выбрал это далеко не легкое и порой неблагодарное призвание. С маленькой сироткой я просидела до окончания нашей «смены», поглаживая мирно спящую малышку и глотая слезы. Как же это несправедливо! Едва успев родиться, она уже никому не нужна.

В общей сложности это испытание прошли всего девять девушек, включая меня. Все надеялись на передышку или хотя бы на сострадание, которое так усиленно пробуждали в невестах короля в лазарете, но сам венценосный жених явно с этим понятием знаком не был. Мы успели и поработать на кухне, и полы помыть, и сдать экзамен по высшей математике (королева должна уметь вести хозяйство), и даже сшить его треклятому величеству рубашку. Мои соседки по несчастью стонали, страдали, рыдали, но упорно продвигались к финалу, теряя всего по одной кандидатуре на каждом следующем издевательстве, и только я будто вернулась в те, как выяснилось, благословенные времена, когда без приключений просто батрачила на графской кухне. Из хорошего можно вспомнить только то, что трупов больше не было, но интуиция моя кричала о том, что это лишь затишье перед бурей.