Кухарка для дракона - Ягушинская Вероника

До финального испытания доползли всего четверо, и мы, не сговариваясь, готовились к самому последнему, десятому этапу королевского отбора невест, ожидая самую феерическую гадость, на которую только было способно больное воображение устроителя сего балагана.

Проснувшись на рассвете, я долго лежала без сна. Сегодня должна решиться моя судьба, и хоть доподлинно известно, кто, зачем и почему выиграет этот отбор, все равно меня била нервная дрожь. На душе скребли кошки, настроение вместо радостного было мерзостным, а еще я безумно соскучилась по князю, и от последней мысли становилось еще хуже. В любом случае вместе мы быть не сможем никогда: я стану либо женой короля, либо любовницей Тирана, и не было ни одной идеи, как мне избавиться от этих двоих. Конечно, можно рискнуть рассказать Лирдоу о подмене, но поверит ли он? Наши отношения начались со лжи, а теперь и доказательств, что в этот раз я говорю правду, больше нет.

В обнимку с такими нерадостными мыслями я и провела все утро, пока Бертина не пришла меня будить. Отчего-то камеристка совершенно не удивилась тому, что я уже встала, и охотно поделилась последними сплетнями. Как оказалось, бессонницей мучились все оставшиеся невесты, а у одной на нервной почве даже случилось расстройство желудка, поэтому у нас был шанс лишиться одной кандидатки даже до испытания, если лекарь не сумеет справиться.

Я с притворным интересом слушала болтовню эльфийки, даже кивала в нужных местах, но мыслями была далеко отсюда. Когда же вернется князь? Успеет ли? Истрепанные за неделю испытаниями нервы уже не выдерживали. Неужели я даже не увижу его до того, как… От одной мысли об этом бросало в дрожь, в глазах закипали слезы, а в голове вновь и вновь всплывал «светлый» образ венценосного дракона, который очень меня недолюбливает.

От завтрака под неодобрительное ворчание Бертины я отказалась: еще со вчерашнего вечера кусок в горло не лез.

— Совсем изведете себя, леди Ларина, — покачала головой та, но послушно поспешила помочь мне одеться.

По такому торжественному случаю, как последний этан отбора, мне полагалось надеть шикарное платье из золотого, даже на вид очень тяжелого шелка. И хоть наряд не был украшен самоцветами и вышивкой, но благодаря сложному крою выглядел богато. Даже слишком богато.

Интересно, смогу ли я привыкнуть каждый день носить подобные платья? Глупости! Привыкать не придется: наживка на охоте долго не живет.

— Пора! — торжественно возвестила эльфийка, и я, даже не глянув на себя в зеркало, отправилась вслед за ожидавшим за дверью провожатым.

Привели меня, на удивление, в уже знакомую по первому дню во дворце мраморную гостиную, где возле артефакта с драконом лениво что-то записывал в большом журнале дворцовый маг. Повторная процедура проверки ауры ничем не отличалась от первой, ящер со стены опять ослепил меня голубым сиянием и медленно, будто нехотя, погас, вновь став обманчиво безжизненным рисунком. Маг быстро что-то записал, с интересом глянул на меня и спросил:

— Какая у тебя магия, девочка? — но тут же сам себе ответил: — Хотя какая магия?! Ты ж невинна, — и уже себе под нос пробурчал: — Надо его величество предупредить, чтобы сразу блокиратор надел…

После чего на меня слегка небрежно махнули рукой и вновь углубились в записи. Следующим пунктом назначения значился тронный зал, но попали мы туда не через главный вход. Молчаливый лакей, проведя меня какими-то извилистыми, но от этого не менее парадными коридорами, учтиво открыл передо мной высокую дверь, пропуская в небольшую зеленую гостиную, где уже ожидали своей участи две претендентки на руку, сердце и корону.

Только сейчас я удосужилась рассмотреть других девушек, раньше отчего-то я мало обращала внимания на конкуренток. Видимо, зря. Сидящие на небольшом жестком диванчике эльфийка и драконица косились на меня очень недобро и явно были друг с другом неплохо знакомы. Обе — шикарные брюнетки с огромными красивыми глазами на кукольной красоты личиках. У драконицы они были небесно-голубые, а у эльфийки — темно-карие, почти черные.

— Привет, — кивнула мне драконица, поздоровавшись почти как с прислугой.

— И вам прекрасного дня, леди, — решила я не опускаться до ответного хамства и присела на свободный стул у окна в надежде, что меня оставят в покое.

Но не тут-то было.

— Не хочешь рассказать, каким образом простая человечка умудрилась дойти до последнего испытания? — бросила эльфийка.

— Желанием не горю, — в тон ей ответила я.

— Ты же понимаешь, что шансов у тебя нет? — снисходительно протянула драконица, хищно улыбаясь.

От ее холодного оценивающего взгляда мороз пробежал по коже, но я сдержала трусливый порыв скрестить руки на груди, закрываясь.

— Посмотрим, — небрежно бросила в ответ.

Девушки поднялись, намереваясь двинуться в мою сторону, но спас меня от, кажется, расправы неожиданно появившийся князь Лирдоу. Он вошел через другую дверь, которая вела в тронный зал, неся в руках даже на вид тяжелый поднос с различными драгоценностями. Там были диадемы, короны, ожерелья, кольца, броши и еще много всякого драгоценного хлама. Мои конкурентки жадно уставились на поднос, а я с той же жадностью разглядывала дракона.

Выглядел он уже намного лучше, но глубокие тени под глазами выдавали то, что князь не до конца восстановился после близкого контакта с идолом Хенселля. Голубые глаза немного выцвели, но все еще светились завораживающим магическим огнем. В мою сторону дракон даже не взглянул, сгрузил поднос на столик и, повернувшись к нам, с излишней торжественностью затянул заранее заготовленную речь:

— Примите мои поздравления, леди. Сегодня здесь собрались достойнейшие из достойнейших, но покорить сердце Герхарда Даросского сможет лишь одна из вас, и, кому суждено стать королевой, решит последнее испытание. Традиционно оно называется «Дар», сейчас вам предстоит из представленного великолепия выбрать себе лишь одно украшение, которое и станет даром монарха своей невесте. Прошу вас. — Князь приглашающе махнул рукой, предлагая нам выбирать. — Надеюсь, получаса вам хватит, — иронично усмехнулся он, глядя на то, с какой жадностью девушки смотрели на предлагаемые дары.

Драконица с эльфийкой завороженно двинулись к подносу и начали самозабвенно копаться в драгоценностях. Из-за короны из белого золота с изумрудами даже завязалась небольшая потасовка. Девушки перетягивали украшение, как канат, тихо шипя друг на друга.

— Я ее первая заметила, — злобным шепотом ругалась эльфийка.

— Зато я первая взяла, — отвечала ей драконица.

— Если бы я не подняла ожерелье, чтобы достать корону, ты бы ее даже не увидела.

— Вот и бери себе ожерелье! Оно больше и дороже.

И так бы продолжалось бесконечно, если бы эльфийка не заприметила диадему, точно такую же, в какой на парадных портретах изображали королев. Только тут драконица осознала свою ошибку — она ведь схватила мужское украшение, — но дальнейшие нервные поиски не выявили еще одной диадемы. Довольная эльфийка прямо лучилась злорадным счастьем.

Когда обе девушки отошли от подноса, к нему приблизилась я, до этого не желавшая им мешать и влезать в свару. Искать дар, который бы мне хотелось забрать, пришлось долго. Все эти слепящие камни, даже на вид крайне тяжелые и неудобные серьги и браслеты мне были не нужны. Хотелось найти такую вещь, которая будет напоминать мне о князе, о тех недолгих мгновениях счастья, что подарил мне серебряный дракон. Уже отчаявшись, я подумывала взять первую попавшуюся мелкую побрякушку, когда на самом дне подноса, затерявшийся среди золотого великолепия, тускло сверкнул серебряный кулон в виде дракона, держащего в лапах кругляш кошачьего глаза. Он был небольшой, но крайне искусно выполненный: ящер, словно живой, косил на меня сапфировыми глазками, а каждая чешуйка, казалось, переливалась в свете магических светильников.

За спиной раздалось презрительное фырканье. Это мои дорогие конкурентки таким бесхитростным способом выражали свое отношение к моему выбору, а я смотрела на дракончика, висящего на простом кожаном шнурке, и понимала, что ни за что с ним не расстанусь. Легкое покашливание дракона вывело меня из задумчивости. Быстро натянув шнурок на шею, я повернулась к князю и едва не упала. Голова вмиг закружилась, когда я утонула в синеве его глаз, и смотрел он на меня с такой неподдельной болью и тоской, что хотелось сделать тот единственный шаг, разделяющий нас, и прижаться к его теплой груди, обнять крепко-крепко и никогда не отпускать. И я уже даже двинулась в его сторону, но в то же мгновение волшебство момента с хрустальным звоном разбилось, когда дракон, отвернувшись, отрывисто произнес: