Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина

Но тут — за грохотом, за треском камня и ревом живой земли — я едва не пропустила, как проход… открылся.

Сначала тихо, будто кто-то осторожно отодвинул плиту, чтобы не издать ни звука.

Я резко развернулась, прикрывая себя магией, и… не увидела ничего.

Я замерла. Сердце колотилось так, что казалось, оно гремит громче, чем раскаты разрушения. Я ждала.

Волоски на теле встали дыбом, когда над парком вновь прокатился тот самый сухой, каркающий смех — он будто бы царапал воздух, цеплялся за ветви, срывал листья. Этот смех был как будто не человеческим.

Но никто не вышел.

Я прислушалась внутренним слухом ведьмы.

И почувствовала.

Кто-то был рядом.

Кто-то вышел… но его прикрыла магия. Ведьмина магия. Такая же, как моя.

И ещё… этот «кто-то» точно не был Арагоном.

Глава 55

Я сжала ладони, выпуская в пространство тонкую нить магии. Она пошла по воздуху мягкой волной, едва ощутимой, как дыхание ветра.

Я сосредоточилась. Закрыла глаза.

Почувствовала тепло земли под ладонями, шорох ветвей над головой, влажный запах разорённого парка, и  где-то впереди движение.

Тени.

Их было пять.

Я напряглась, усиливая зрение, поднимая завесу. Магия мира, что откликалась на мой зов, обволокла меня мягким теплом, и сквозь плотную пелену я наконец увидела.

Из этого прохода успели выйти пять человек. Во главе — женщина. Светловолосая, в тёмном, до пола, платье, испачканном и местами порванном по подолу. Её волосы сверкали в тусклом свете луны, а вокруг неё воздух искрился остаточной магией. Она прикрывала остальных — плотным коконом силы. Сильная ведьма. Это чувствовалось сразу.

Но не сильнее меня раз я смогла увидеть тех, кого она прикрывала.

Она шла первой, чуть раскинув руки, как дирижёр, управляя потоками — ветви не касались их, корни расступались, земля гасила шаги.

За ней — четверо мужчин.

Первый — высокий, широкоплечий, в изодранной парадной форме. Даже издалека я поняла это император, Дарий Второй.

Лицо осунувшееся, глаза — безумные, потемневшие, как воронёная сталь. На висках кровь, мундир перепачкан, золотая вышивка облеплена грязью.

Он оборачивался, дёргался, будто всё ещё не верил, что дворец рушится, что прежней жизни больше не будет. Следом — трое других. Наверняка советники или его приближённые.

Один — седой, с перехваченными у висков волосами, в разорванном камзоле, дрожал.

Второй — с ожогами на лице и шее, тяжело хромал, держась за плечо третьего — лысого, узкоплечего, в очках, чудом уцелевших среди хаоса.

Все они выглядели как люди, прошедшие через бездну: растрёпанные, обожжённые, перепуганные.

Но было ли мне их жаль? Абсолютно нет!

А потом я узнала эту женщину. То была фаворитка императора. Вот значит как…

Я видела, как она резко махнула рукой — воздух дрогнул, и над головами мужчин сомкнулся купол защиты, почти невидимый, но ощутимо плотный.

Она спасала их.

Прикрывала.

Императора и его свору.

Я сжала зубы.

Гнев вспыхнул, словно горячая искра под кожей.

Мир вокруг меня отозвался — ветви затрепетали, земля дрогнула.

— Ведьма, — прошептала я, — ты выбрала не ту сторону.

Я чувствовала, как сила вокруг меня гудит, нарастает, сгущается до вязкого, почти осязаемого звука. Воздух дрожал. Земля под ладонями пульсировала, будто дышала вместе со мной. Я вдохнула, впуская поток магии в себя. Он развернулся внутри — горячий, древний, тяжёлый.

Я поднялась медленно, чувствуя, как по телу пробегает эта сила — от пяток до макушки, как оживает каждая клетка, каждый нерв, как зелёное свечение пробивается сквозь кожу, между пальцами.

Я выпрямилась, подняла голову.

Кучка беглецов была уже в десятке шагов. Они крались, осторожно, будто ступали по краю обрыва. Император в центре, ведьма впереди, остальные рядом.

А потом ведьма замерла и подняла свои руки — тонкие, бледные, с мерцающими зелёными жилами под кожей, и описала в воздухе странные, рваные пасы. От кончиков пальцев потянулись тонкие нити света — зеленоватые, как болотное пламя, извивающиеся, будто живые.

Я не понимала, что она задумала, но чувствовала: в этом нет ничего хорошего.

Воздух стал плотным, вязким, будто натянутым, между нами. От неё исходила сила — холодная, как дыхание могилы.

Она шептала слова на непонятном языке, от которых вибрировала земля под ногами.

С каждым её движением корни дрожали, словно откликались на её волю, готовые подчиниться.

Трава шуршала, изгибаясь под непонятным напором, ветер становился сильнее, и небо будто начинало темнеть ещё больше, поглощая остатки света луны.

— Нет, — прошептала я, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Я не позволю этому случиться.

Моя сила рванулась наружу прежде, чем я осознала это.

Ветер, мгновение назад покорный ведьме, теперь завыл, сорвался, запутав её волосы, дёрнул полы её порванного платья.

Я шагнула вперёд, выпрямилась, подняла руки.  Магия земли откликнулась — глухим, низким гулом из недр, от которого вибрировал воздух.

Я не собиралась уступать. Я вытянула руки, напряглась.

Собрала в ладонях поток — плотный, сплетённый из магии земли и ветра, и рванула им вперёд, целясь в защитный купол, что окружал их.

Сфера дрогнула. На миг мелькнула трещина тонкая, как паутинка, но ощутимая. Я вложила ещё больше силы, чтобы прорвать её, сорвать защиту в клочья, помешать плану ведьмы.

Мысленно отправила короткий импульс по связи Арагону, что император рядом со мной.

Мне показалось — он услышал. На миг я почувствовала, как отозвалась связь, но не успела в этом разобраться, потому что...

Сухой, ломающий воздух, каркающий смех снова разнёсся над парком.

Он пришёл отовсюду сразу — из ветвей, из земли, из трещин в стенах дворца. Звук хлестал, будто хлыстом.

И тут началось.

Мужчины заметались первыми.

Их лица исказились страхом — настоящим, животным.

Император, ещё мгновение назад державшийся прямо, теперь с визгом бросился назад, точно свинья. Налетел на одного из своих советников.

Тот споткнулся, упал, поднялся — и тоже закричал, тонко, истерично, так, что звук сорвался на хрип.

— Быстрее! — орал император, вытирая пот со лба, глядя на ведьму с безумием в глазах. — Скорее, открой, открой же этот проклятый проход! Она убьёт нас, слышишь?!

— Быстрее, Лайяна! — подхватили остальные, визгливо, наперебой, как стая перепуганных гусей.

Один из них выронил кинжал, другой едва не споткнулся о корень, вырвавшийся из земли.

А ведьма…

Она стояла посреди этого хаоса, бледная, трясущаяся, с безумными глазами.

Руки её дрожали, но она всё равно начала чертить в воздухе магические линии.

Каждое движение отзывалось гулом. Воздух стал густым, режущим, запах железа и серы ударил в ноздри.

Я видела, как перед ней пространство дрогнуло, будто кто-то невидимый разрезал ткань мира.

Появились тонкие нити — салатовые ослепительно-яркие, они изгибались, послушные воли фаворитки императора.

Мир разрывался, а сквозь прореху уже мерцало небо — чужое, но такое знакомое, фиолетово-красное.

— Нет… — прошептала я, осознавая, что она делает. — Она открывает портал. Прямо в бездну.

И тут что-то изменилось.

Холод прошёл по коже, магия дрогнула.

Из-за развалин, из клубящейся пыли и вороха листьев, что кружили в воздухе, появилась она — та ведьма, чьё безумное карканье я уже слышала.

Хохоча, она подняла руку. Из ладони вырвались тонкие зелёные лучи — струны магии, живые, шипящие.

Они впились в те самые нити портала, обвили их, и я ясно увидела, как она начала их перебирать — словно арфистка, настраивающая свою смертоносную песню.

Чужие нити силы легко подчинились новой хозяйке. Фаворитка императора больше не контролировала портал, через который они собирались скрыться.

Воздух вспыхнул яркими искрами — зелёными и багровыми, как в преддверии конца света.