— Тебе тяжело, — сказала Черепаха, не отрывая взгляда от лотосов.
— Немного…
— Раньше, Ван, так проверяли терпение и выдержку учеников.
Я понял, что проверку я, видимо, не прошел.
— Сидеть на берегу неподвижно для вас, людей, очень тяжело. Давай попробуем еще раз.
Пошла попытка номер два.
В этот раз я попытался совместить медитацию и сидение на берегу. Всё-таки, мне уже не столь важно было находиться в позе лотоса, чтобы отключить всё внешнее и впитывать Ци.
Время потекло иначе…медленнее и привычнее, глаза понемногу начали закрываться. Вот, и ведь надо было всего-то совместить…
Бам!
Болезненный тычок под ребра заставил меня чуть ли не подскочить.
— Тссссс! — приложила Бай-Гу ко пасти свою лапу, — Не шуми.
Я потер ребро. Сделал вдох-выдох и успокоился.
— Ты попытался обмануть.
Я хотел возразить.
— Не нужно слов, — взглянули на меня два космических зрачка, — Медитация — это одно состояние души и тела, а просто сидеть на берегу и смотреть на лотосы — совершенно другое. Медитация — это попытка обмануть собственные чувства и восприятие. Она нужна, но не тут. Ты не должен собирать Ци и накапливать… Сейчас мы делаем кое-что совершенно другое. Высшее познание — это смотреть на воду, рыбок и лотосы и быть частью этого, быть частью природы, частью целого. Ты, как и любой практик да и вообще человек, отгораживаешься от нее, создаешь «свое» пространство, в которое никому ходу нет.
Давай заново. Бери пример с лотосов: смотри, они просто растут и никуда не спешат…
— Они растения. — не смог удержаться я, — Вся их жизнь — это рост вверх на одном месте.
— А чем мы отличаемся? Просто тем, что можем чуть быстрее двигаться? — хмыкнула Черепаха.
Ладно, хорошо, попытаемся заново.
Я встряхнулся сделал вдох-выдох, и сел заново. Задница за это время затекла знатно.
— Медитация — попытка обмануть время. Но ты не должен прятаться от времени. Ты должен быть с ним.
И это говорит мне существо, которое играет со временем, как игрушкой?
Я попытался вновь выбросить все мысли из головы и просто фиксировать реальность вокруг. И тут же получил тычок.
— Нет, Ван… Ты снова отгораживаешься, — покачала головой черепаха, — Как же с вами, людьми, сложно… Стань не просто взглядом, а частью окружающего мира.
Интересно, как это сделать? Если мне сейчас, по сути, предлагают стать просто наблюдателем и сидеть…
Вдох-выдох…вдох-выдох…
Ну и как мне не просто смотреть?
Я почувствовал, как камень острова врезается в мой зад. Опять. Как будто там специально вылезла парочка острых камешков или неровностей.
Откуда-то взялся комар и нагло сел на мою руку.
Муха поползла по лбу.
Ничего-ничего…просто парочка насекомых. Никого из них я не стал сгонять. Не сомневаюсь, что это работа Черепахи.
Я следил взглядом за золотой рыбкой, начал считать ее чешуйки, потом переключился на другую.
Через время это стало скучно и я начал разглядывать белый лотос, его лепестки и странную пыльцу, которую он выбрасывал в воздух. И при всем этом, внутри зарождалось странное чувство, что я теряю время, что ничего не делаю, хотя мог бы, что просто трачу впустую драгоценные мгновения, отмеренные мне в этом мире. Странно, раньше подобных мыслей не было.
Стало тяжело сидеть на одном месте, будто что-то так и подмывало меня вскочить и начать двигаться.
Я удержал себя от этого, и продолжил смотреть.
Стало полегче. Ощущение «потерянного времени» отступило.
Раньше, когда я сидел на одном месте, то обычно медитировал, поглощал Ци, накапливал ее, и, тем самым, приближал себя к новой, пусть и маленькой ступени. Тут же этого было делать нельзя.
Наверное, еще час я смотрел на воду. Именно на воду, а не на то, что в ней, и всё равно ощущение какой-то «глупости» происходящего не покидало меня. Я остро ощущал, что сижу и ничего не делаю: не медитирую, не наблюдаю потоки Ци, не восстанавливаю Ци, не очищаю Меридианы, а просто сижу. Как идиот.
Я громко вздохнул. Сидеть больше не было сил.
— Ненадолго же тебя хватило, — раздался вдруг голос справа.
Я дернулся. Да, я вообще почему-то забыл о существовании Бай-Гу. Она сидела так неподвижно, что я ее просто перестал ощущать.
По моим ощущениям прошло часа три, и это были самые медленные три часа в моей жизни.
— Внутри тебя слишком много беспокойства.
Теперь, когда я наконец-то свободно зашевелился, встал, насколько же легче мне стало. Я задышал как свободный человек.
Удивительно, но только просидев так долго в относительной неподвижности, я начал ощущать то самое беспокойство как в сознании, так и в теле. Теперь я понял, о чем говорит Черепаха.
— Почувствовал? — ехидно спросила Бай-Гу.
— Как будто немножко понял. — ответил я, а потом вдруг заговорил Ли Бо.
— Я уважаю твою древность, Черепаха, однако сидеть на месте, глядя на рыбок — это красиво, но как это поможет ему в мире, где всё решает сила? И любой прихлопнет его одной левой?
Черепаха покачала головой, не соглашаясь.
— Я и не ожидала, что ты поймешь, но некоторые вещи ведут к силе опосредованно, а не прямой дорогой. Ему, Вану — это нужно. А тебе, к примеру, нет. У вас разные пути. Но это не значит, что по итогу сильнее будет тот, кто берет силой, а не отдает.
— Ну-ну… — хмыкнул Бессмертный.
— Я видела тысячи культиваторов. Молодых, голодных до силы, — продолжила черепаха, — Они сжигали своё время, проглатывая пилюли, ломая врагов, подчиняя духов. Но они не знали, кто они. Не чувствовали мир. Их печальный конец был предопределен их путем.
Черепаха просто взлетела.
— А ты, Ван, боишься, что другие станут сильнее, пока ты… сидишь. Но послушай, юноша. В этом мире те, кто гонятся за Ци, часто теряют себя. А те, кто находят себя — уже не боятся ничего. Ты близко к тому, чтобы найти себя. А нашедшего себя сила найдет сама.
Ли Бо что-то мысленно фыркнул, опять не соглашаясь. Если он вначале вел себя с опаской, то теперь вернулся в свое обычное состояние.
— Без внутренней тишины все твои тренировки будут как пыль на ветру, — сказала Черепаха и медленно-медленно полетела над озером, — Ты не есть твоя сила. Не есть твои артефакты, титулы, учителя. Ты — это то, что останется, если всё это у тебя отнять.
Я взглянул в отражение в воде и увидел свое лицо.
А ведь действительно, моя сила ничтожно мала. Без четок, без одежды Святого, без техник, без помощи лис и Ли Бо, без карпа — кто останется? Останется просто слабый Праведник, который только-только нащупал Путь.
И как это было с белкой, я чувствовал что права Черепаха, а не Ли Бо, который словно просто из вредности отрицал ее советы и методы обучения.
— Скажи Бессмертный, — вдруг подлетела к кувшину черепаха, — ты когда-нибудь был в Пустоте, видел ли ее порождения — Пустотников?
Ли Бо не ответил.
— Конечно нет, поэтому ты не знаешь, что оказавшись в Пустоте, ты оказываешься один. Без всего. Без умений. Без Ци. Без техник. Без артефактов. Ты стоишь перед силой, которая готова поглотить тебя, и противиться этому может только твоя Воля и Душа. Больше ничего. Именно поэтому такие как ты, достигшие Бессмертия окольными путями и хитростями, и боятся того, что вне нашего мира. Вам страшно, что вас сожрут, что от вас ничего не останется.
Черепаха взмахнула рукой и прямо возле нас открылась воронка. Черная. Засасывающая реальность, как черная дыра. Меняющая вокруг себя законы.
— Хочешь, я погружу тебя туда, и посмотрим, что от тебя останется? А?
Бессмертный молчал.
— Вот видишь — это всего-лишь мое воспоминание о Пустоте, о моих встречах с Пустотниками, а тебе уже страшно, весь покрылся трещинками страха, и еще называешь себя Бессмертным.
Черепаха хохотнула и по взмаху ее лапы воронка исчезла. И сразу на озере воцарилось спокойствие.
— Ван, взгляни, у него там не добавилось трещин?
— Очень смешно, старая черепаха, — буркнул Ли Бо, и улетел от нас на десяток шагов.
