Я вдохнул полной грудью. И почувствовал. Сквозь привычный запах тлена и сырости пробивался другой — чистый, резкий, холодный. Запах моря. И соленой воды.
— Ветер с моря! — она схватила меня за руку, ее пальцы сжались от волнения. — Мы близко! Очень близко! Вон там, за тем гребнем!
Мы почти побежали. Усталость отступила перед приливом предвкушения. Последний подъем по каменистому склону, поросшему чахлым серым кустарником. Из-за поворота вынырнули еще две тени-охотника. Мы с Вивиан синхронно махнули руками. Мой Ледяной Клинок и ее Вспышка Безмолвия слились в один удар. Твари не успели взвыть — просто рассыпались, как карточные домики. А мы даже не замедлили шаг.
И вот — гребень.
Мы взбежали на него и замерли.
Внизу расстилался берег. Суровый, каменистый, омываемый свинцовыми волнами холодного моря. Серое небо низко висело над водой. Ветер, настоящий, соленый, свободный ветер, рвал наши волосы и одежду, сбивая с ног, но это был ветер свободы. А слева, на высоком мысу, высился знакомый обелиск — каменный страж с кораблем и мечом. Нормандский знак. Нулевая точка.
Мы стояли на краю Пустоши Суоми, глядя на бушующее море Нормандской Империи. Дождь, косой и холодный, хлестал по лицам, но мы его не замечали. Вивиан повернулась ко мне. В ее глазах светились слезы, но это были слезы радости. Чистой, безудержной.
— Мы сделали это, Видар, — прошептала она, ее голос дрожал. — Мы вышли.
Я посмотрел на море, на серый горизонт, за которым лежал Руан, Изабелла… и неизвестность. Потом на Вивиан — изможденную, грязную, но невероятно живую. На ее улыбку, которая сейчас озаряла все вокруг сильнее любого солнца. Грусть о том, что не получилось, страх перед гневом отца — все это еще было со мной. Но сейчас, на этом ветреном мысу, главным было другое.
— Сделали, — я ответил, и моя собственная улыбка, первая за долгие дни, была ей под стать. Легкая, усталая, но искренняя. — Теперь, герцогиня де Лоррен… куда путь держим? На закат в вечность? Или сразу представляться к вашему дядюшке-императору? Только предупреди его, что я «инструмент» капризный. Требую хорошего обращения и… самых вкусных вкусняшек. Пару ящиков. На пробу.
Она рассмеялась, звонко и свободно, и толкнула меня плечом в сторону нормандской земли, прочь от серой тени Пустоши.
— Идем, «независимый специалист». Идем домой. Пока Пустошь не передумала.
И мы пошли. Два солдата, вышедшие из ада. Спина к спине — по привычке. Плечом к плечу — по желанию. Навстречу ветру, дождю и новым штормам. Но уже — на свободе.
Она сделала шаг вперед, на родную, свободную от тлена землю, и обернулась ко мне. В ее глазах стояли слезы, но улыбка была самой искренней за все время нашего адского путешествия. — Добро пожаловать, Видар из далекой России. Добро пожаловать в Нормандскую Империю.
Я переступил невидимую черту. Камень под ногами был тверже. Воздух — чище. Дождь — холоднее и живее. Я стоял на чужой земле, у ворот в иной ад, изможденный, опаленный, с грузом страшных знаний и неминуемой расплаты за опоздание на родине. Но я стоял живой. Рядом с союзником. С миссией, которую начал. С надеждой вернуться к своим. Даже если за это предстояло получить по шее.
Мы двинулись по тропе на запад. Навстречу Изабелле. Навстречу новым битвам и старому гневу. Но пока — просто шли под дождем.
Шаг, еще один — мир моргнул, и вот мы видим лагерь — огромный, многолюдный. Живой. Множество воинов и магов. Они все стоят и смотрят в нашу сторону. Оружие, жезлы и даже пушки — все это готово выстрелить. Все как всегда — Пустошь искажает реальность.
— Вивиан де Лорейн, — раздался голос. — Вы обвиняетесь в предательстве Нормандской империи. Примете ли вы добровольно наказание, или нам придется применить силу⁈
— Что⁈ — опешила она. — Я не предатель!!! Вы не можете… Кто отдал приказ⁈
— Схватить! — рявкнул голос, и вооруженная до зубов толпа качнулась вперед.
— А весело тут у вас, — злобно усмехнулся я. — Переходим к плану «Б». Пурген!!!
Я совершил призыв и привычно чуть шарахнулся от открывшегося за спиной портала…
Вот и закончилась, и все такое. В новой книге Видар, как и всегда, будет отхватывать, немного нагибать и пытаться спасти мир, которой спасаться не хочет…
