Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

Щедрое предложение, подумал я. Или опасная ловушка. Пройти в Эол означает встать на ступень выше остальных. Превратиться со временем в новых богов, для которых власть не будет ограничена одним собственным доменом. Но разве кто‑то захочет делиться её, если не уверен в своей собственной победе?

– Что ж, я услышал сказанное тобой. Можешь считать свою роль исполненной.

Неглупая магичка склонила голову и, стараясь не издавать много шума, покинула сначала стол, а затем и роскошный обеденный зал. Дверь перед ней распахнулась сама собой, после чего также самостоятельно и бесшумно закрылась обратно.

– И что ты им ответишь? – спросила брата Велена.

– Они не ждут слов, они хотят увидеть мои действия. В любом случае, это хороший повод, чтобы находиться рядом, когда всё произойдёт.

– Неужто явишься туда самолично? Это поставит под угрозу не только твою жизнь, но и…

– Иногда риска не избежать. Но чаще он бывает не оправдан. Трое отправили в Трием своего вестника. Я же отправлю того, кого они считают моим.

На этой фразе небольшой кусочек мяса, который я тщательно до этого пережёвывал, отказался лезть в горло.

– Кажется, у твоего будущего «посланника» иное мнение на этот счёт, – не скрывая сарказма, прокомментировала мой кашель Велена.

– Мы ещё с ним это обсудим, – ничуть не смутился Ма́лек. – Наедине.

– Что ж, тогда я оставлю вас. Кто‑то должен заниматься насущными делами домена и управлять миллионами людей, пока их истинный правитель занят играми другого  порядка.

– И я благодарен тебе за это, сестра.

Мы проводили взглядом удаляющуюся из зала госпожу, после чего вставший из‑за стола Ма́лек предложил:

– Идём, дадим глазам отдохнуть от этой роскоши.

И в этом я был с ним согласен. В своём архитектурном решении дворец был прекрасен, но его наполнение казалось мне приторным и излишним. Слишком много вещей и деталей, подчёркивающих неисчислимые богатства его обитателей. И хоть все они были подобраны со вкусом, я никак не мог избавиться от чувства пресыщения.

Из обеденного зала вела ещё одна дверь. Точнее часть его большого витражного остекления открывалась наружу, образуя тем самым выход на просторный балкон. Мы были далеко не на самом верху этого величественного строения, но дворец стоял на горе, а потому вид отсюда открывался прекрасный.

– В чём‑то Велена права. Я слишком мало провожу времени здесь, доверив ей управление доменом и нашими землями.

– Может, как всё разрешится, дашь ей отпуск? Лет на двадцать.

– Вряд ли она им воспользуется. Страх прочнее всяких цепей сковал всех моих братьев и сестёр. Они боятся сделать шаг за пределы своих доменов.

– Ну не могу сказать, что я им сочувствую. Многие смертные за всю свою жизнь не покидали даже окрестностей своей деревни. С рождения и до самой смерти они копошатся в земле, выращивая урожай на одном и том же поле. И даже так умудряются быть счастливыми. А ты сетуешь на золотую клетку, которой является целый мир.

– Домен куда меньше. Но в целом ты прав.

– А на сколько меньше? – тут же зацепился я. – И с кем вы тогда боретесь за торговые пути внутреннего моря?

– Нас многое объединяет с тобой, Максим. Ты любишь искать ответы на свои вопросы, и почти всегда их находишь. Я даже отчасти рад, что угодил в эту ловушку. Твоя память, накопленная за время скитания по Павелену, весьма интересна.

– Пользуйся на здоровье. Я как‑то привык, что за моей жизнью кто‑то постоянно наблюдает. Одним больше, одним меньше… уже не имеет значения. Разве что попрошу поделиться информацией в ответ. Так что насчёт доменов и их размеров?

Ма́лек, кажется, шутку не оценил, но и жадничать тоже не стал.

– Связь с доменом напрямую зависит от расстояния. Здесь во дворце и в радиусе сотни лиг от него власть владельца ключа абсолютна. Но за пределами этого круга она начинает постепенно слабеть. Если же удалиться на тысячу лиг, то и вовсе можно вспомнить это давно забытое моими сородичами чувство смертности. Ибо там они смогут рассчитывать только на собственные силы, которые способны почерпнуть из окружающего пространства. Практически во всех мирах расположено не только по нескольку опор Моста, но и сразу несколько доменов, разбросанных в разных частях света. И у каждого из них свой хозяин. В частности, в доставшемся мне мире таковых трое, если не брать в счёт Велену. Вокруг этих центров силы образованы государства, а иногда целые империи, которые простираются намного дальше, чем границы власти их полубожественных (а где‑то и божественных) покровителей. И естественно, они находят точки соприкосновения друг с другом. Решать возникающие конфликты на спорных территориях приходится руками смертных: солдат, торговцев, магов и прочих специалистов своего дела.

– Магов? Если в Павелене они появились лишь после смерти Пожирателя, то откуда одарённым взяться в других мирах.

– Павелен – особенный мир, ты прав. Магия в нём спонтанна и попадает в руки совершенно разных людей. В мирах, где расположены домены, всё иначе. В этом плане мы мало чем отличились от своих же создателей, решив, что возможность контролировать силу получат лишь избранные. Верные и послушные.

Ну или красивые и в платьях, подумал я, вспоминая подборку кадров во дворце Велены и его окрестностях.

– И как же это происходит? Я имею ввиду, ведь нужен же инструмент, чтобы одарённый мог не только поглощать силу, но и распоряжаться её.

– Не так давно ты и мастер белой ленты Ульдаг вернули магию бывшей слуге Троих. Неужто ты думаешь, что если подобное может проделать обычный мастер, то не смогу я или Велена?

– Но где вы берёте осколки сущностей?

– За время войны у нас их скопилось немало. Куда сложнее найти подходящих кандидатов. В Павелене процесс был спонтанным и более похожим на естественный отбор. Будто бы люди начали подстраиваться под своих симбионтов, а те под них. Из‑за этого на свет появилось большое количество по‑настоящему сильных одарённых. В других мирах дела обстоят иначе. Где‑то возможность стать магом даётся за верность и службу, где‑то её получают фаворитки и фавориты. Кто‑то даже пытался вести селекцию. Но в итоге результаты не сильно разнятся. Однажды Велена отправила наших сильнейших магов на поиски наиболее одарённых учеников, но большинство или вернулись ни с чем, или же привели тех, кто в последствии едва смог бы подняться на 3‑ю ступень. Подконтрольные нашему домену земли обширнее, чем весь западный Павелен, включая Южные королевстав. Но в распоряжении Велены лишь пятеро мастеров. И за время моего длительного отсутствия не появилось ни одного нового.

Да уж. По слухам в одной лишь Золотой башне их вдвое больше. Да я лично знаком с бо́льшим количеством магов 5‑й ступени. Но если так, то…

– А что тебе мешает набрать с десяток в том же Павелене?

– Прямой запрет Троих на перемещение смертных по Мосту. Таким правом обладают лишь слуги, имеющие на себе печать Первого. Тебе повезло, что Полема не казнила тебя на месте в момент вашей первой встречи.

– И никто не осмелился им перечить? – с сомнением спросил я.

– Они те, кто отдали другим Первым их ключи от доменов, забрав их с тел бывших владык Эола. Как думаешь, передавая столь щедрые дары, не оставили ли они себе их копии?

– Это было бы недальновидно с их стороны.

– Вот именно. Я уже говорил тебе, что за пределами своих доменом далеко не все Первые равны по силам. Мало кто может противостоять мощи любого из Троих. Выступить сразу против всех них – и вовсе безнадёжное дело.

– Какие дружные ребята, – с сарказмом заметил я. – Одно дело делают и совсем не ссорятся. Даже имя одно на всех.

– Так было не всегда. Но Отрёкшийся был не единственным, кто предпочёл оставить прежние имена в прошлом. Какой бы на самом деле не оказалась правда, но попытка убийства одного из собственных создателей потребовала от бывших слуг неимоверной решительности. В одиночку они не смогли бы преодолеть этот моральный рубеж и потому сплавили свои души во что‑то иное. Их тела и мысли по‑прежнему живут отдельно друг от друга, но их сути прочно скованы незримой цепью.