Я не умею прощать (СИ) - Стова Нийа

Только большие, сильные руки Мрая, как крепкий якорь, держали и не позволяли утонуть в рухнувшем на меня запредельном блаженстве, в пронзительных и кратких вспышках боли. С каждым медленным, а потом всё более яростным толчком, я понимала, что мы прекрасно подходим друг другу, идеально совпадаем, как кусочки пазла. Каждый из нас удивительным образом растворяется в другом и его дополняет. И нет ничего более правильного, чем, намертво сплетясь взмокшими от страсти телами, разделить одно на двоих удовольствие, острое и яркое, бесконечно долгое, ослепительное. Взорваться вместе, с криком распадаясь миллиардами крошечных частиц, и собраться воедино, возродившись новым, цельным существом.

— Что это было? — обессиленная и по-глупому счастливая я приклеилась к Мраю, растеклась по нему загустевшим сиропом.

Он бережно и крепко прижимал меня к себе обеими руками, словно боялся, что я сорвусь с места и убегу.

Размечтался. Я с трудом выдавливала из себя звуки. Руки и ноги мелко подрагивали, стоило только подумать немного подвигаться.

— Найлих ксукулл, — горячее дыхание шевельнуло растрёпанные волосы. Я приподняла голову и вопросительно уставилась в полуприкрытые белыми ресницами тёмно-фиолетовые глаза. Уголки опухших, истерзанных мной губ дёрнулись. Дроу аккуратно поддел мешавшую мне прядь волос и осторожно заправил её за ухо, погладив тыльной стороной ладони мою скулу. — Ты выбрала меня, мой дар и силу, чтобы петь в унисон.

Да-а, пела я неплохо. Чего уж там, сорванное от криков горло саднит до сих пор.

— А точнее?

Мрай расслабленно ощупывал подушечками пальцев каждый позвонок. Оставалось замурчать и начать об него тереться, как кошка.

— Это сложно и долго, но я постараюсь объяснить.

Вдруг он внезапно напрягся и сдвинул брови:

— Я тебе не навредил? Нигде не болит?

Я лениво пожала плечом, осторожно поёрзала и ойкнула, почувствовав, что он до сих пор во мне.

— Нет, не болит, но… — красноречиво округлила глаза и, чуть отпрянув, посмотрела вниз, туда, где соединялись наши тела. Снова тихонько шевельнулась.

— Сон’йа, — зашипел Мрай, — не делай так, если не хочешь продолжения, — и крепче прижал к себе.

Да, ладно. Так сразу? Я кокетливо взмахнула ресницами, опрометчиво не думая о последствиях. Слабо. Шкодливо заулыбалась и прикусила губу.

Он сощурил глаза и хищно оскалился:

— Сама напросилась, — перехватил меня поудобнее и, легко поднявшись на ноги, направился в сторону купальни, так и не покинув облюбованного ранее местечка.

Я обалдело раскрыла рот, чтобы возмутиться, и тут же подавилась гневной тирадой, стоило требовательным губам заткнуть меня в голодном поцелуе.

Глава 21

Какие возмущения? Этот мужчина умел одними мягкими и одновременно властными губами превращать мозги в пузырьки хмельного блаженства. А под его сильными и неожиданно ласковыми руками тело само становилось податливой глиной.

Разве можно испытывать недовольство, когда на тебя смотрят с неприкрытым восхищением и жаждой? Чутко прислушиваются к каждому вздоху и полустону, чтобы предугадать желания.

Мрай аккуратно вошёл в воду, уложил меня спиной на тёплый бортик купальни и, касаясь кожи лишь кончиками пальцев, начал мучительно медленное путешествие от ступней к ключицам и шее. А следом за невесомыми движениями рук тот же путь повторила жгучая цепочка поцелуев и укусов, не приносящих боль, а доводящих до исступления.

Дикими, потемневшими до черноты глазами он откровенно любовался, как меня скручивало и выгибало предвкушение ослепительного удовольствия. Трогал дрожащими пальцами моё искажённое страстью лицо, будто хотел запомнить не только глазами, но и на ощупь.

Он искусно подводил к самому краю, чуть вращая бёдрами, заставлял судорожно сжиматься вокруг него и прикусывать до крови и без того измученные губы. И стоило мне подобраться к самому пику, жестоко и умело не позволял сорваться вниз, пока я со стонами и всхлипами не начала громко умолять подарить мне освобождение. И только тогда, закинув мои ноги себе на плечи, он сорвался в бешеный ритм, по-звериному скалясь и глухо рыча в унисон с моими хриплыми криками и его именем, грудным стоном осевшим на взбаламученной воде и каменных стенах купальни.

— Лунокожая… — нежными, как крылья бабочки, поцелуями Мрай покрывал мои плечи и шею, пока я, разомлевшая и уставшая, лежала в воде у него на коленях, удобно облокотившись спиной на твёрдую грудь. — Такая красивая… моя Со, — он зарылся пятернёй в мои распущенные волосы и невыразимо приятно массировал затылок, от чего блаженно закатывались глаза и по всему телу расползалась сытая нега.

— Так ты расскажешь? — я приоткрыла неподъёмные веки и потёрлась щекой о его плечо.

— Конечно. Если желаешь, — дроу играючи подхватил и перевернул меня к себе лицом так, чтобы я вновь оседлала его колени. — Прислушайся к себе, — обвёл пальцем линию моих ключиц. — Что ты чувствуешь?

Я прикрыла глаза, прячась от его стремительно темнеющего взгляда, и постаралась сосредоточиться. Моя сила мощным густым потоком текла по магическим каналам как ток по высоковольтным проводам. Казалось, я слышу мерный гул, с которым непривычно послушная тьма мерно циркулирует по моему телу, не взбрыкивает, как норовистая лошадь, не скребёт когтями-кинжалами. Живёт со мной в полном согласии, не как чужеродный элемент, а как привычная часть меня. Не было больше необходимости возводить ментальные барьеры в собственном сознании, периодически пряча моё уязвимое «я» от коварной стихии. Чувствовала себя полной хозяйкой и своего тела и собственной магии.

— Что чувствую? Спокойствие. Силу. Неуязвимость. Наверное, горы могу свернуть, — легко улыбнулась, встречаясь с фиолетовым взглядом.

— Ну, это вряд ли, — Мрай улыбнулся в ответ так, что дыхание перехватило, — ты всё же не стихийный маг.

Я протянула руку и легонько провела подушечкой пальца по его губам, чтобы убедиться, что это невыносимое чудо настоящее, а не привиделось мне во сне. Он опустил ресницы и судорожно вздохнул, поиграл желваками.

— Тебе нужна передышка, — произнёс внезапно охрипшим голосом, — хотя бы небольшая. Человеческие тела более хрупки по сравнению с нашими.

— А тебе совсем не нужна? — снова потянуло меня на подвиги. Да что такое-то?! В прошлый раз еле выжила!

Большая ладонь сползла мне на поясницу и придвинула мою не сопротивляющуюся тушку ближе к заинтересованному в продолжении постельных игр мужскому достоинству.

— Ненасытный, — я закусила губу, ловя себе на том, что снова завожусь. Кошмар…

— Мне тебя мало, — Мрай откинул голову на бортик бассейна, наблюдая за мной из-под ресниц. — Я предполагал, что так будет, стоит только до тебя дорваться. Но, чтобы настолько… Ты с ума меня сводишь.

Я провела костяшками пальцев по острой скуле, дёрнувшемуся кадыку, длинной мощной шее. Похоже, и мне от тебя не оторваться…

Он глухо зарычал, дёрнулся ко мне и клацнул зубами у самого носа. Зверюга!

— Не провоцируй, Со! Умоляю. Лучше спрашивай, говори, о чём хотела узнать. Иначе мы отсюда никогда не выберемся. И не ёрзай, во имя всех тёмных богов! — тяжёлая рука придавила меня сильнее, лишая возможности двигаться. — Моя выдержка не безгранична!

— Хорошо, — попыталась я собрать в кучу поплывшие мозги. — Почему моя магия не причиняет тебе вреда?

— И моя тебе не причиняет. Мы теперь единый магический организм. Можем чувствовать друг друга. Даже на расстоянии. Твои ментальные щиты сейчас настолько сильны, что ни один ублюдок не сумеет их пробить. Я всегда смогу подпитать тебя своей тьмой или поделиться жизненной энергией. Ты можешь спокойно развивать свой дар, не опасаясь внезапных срывов. Просто знай: я рядом, — потяжелевший фиалковый взгляд остановился на моих губах.

— А я, — прошептала, залипая на арджуновых колечках в левой брови, — я смогу как-то помочь тебе? Магией или своим даром? — не удержавшись, тронула прохладный металл и прочертила по скуле и щеке тонкую линию, остановилась у уголка капризно изогнутого рта, намертво приклеиваясь глазами уже к нему.