Битва за надежду (СИ) - Хай Алекс

— Вы выразили желание провести срочную аудиенцию, — начал Карл Густав. — Чем мы можем помочь в этот трудный час?

Император выпрямился:

— Я пригласил вас, чтобы обсудить предложение вашего отца. Я все обдумал и готов дать ответ.

Кронпринц, сгорая от нетерпения, лишь немного подался вперед.

— Что же вы решили?

— Я согласен на брак великого князя Андрея Федоровича с вашей сестрой, принцессой Астрид. Но при условии, что она примет российское подданство, православную веру и новое имя, согласно традициям нашего Дома.

Карл Густав помрачнел.

— Ваше величество, но согласно законам моей страны, в таком случае принцесса и её потомки будут исключены из линии наследования шведского престола. Король должен быть лютеранином, но всем известно, что русские князья и княжны веру никогда не меняют…

Император кивнул.

— Именно. Я соглашаюсь на этот брак не из политических соображений, а потому, что Астрид приглянулась моему кузену. И если это чувство взаимно и принцесса хочет стать частью Императорского дома, ей придётся разорвать связи с Швецией. Полностью.

Я слабо улыбнулся. А мой венценосный кузен был не так прост. Астрид, утратившая династический статус, станет гораздо меньшей ценностью для шведской короны. Браво.

Карл Густав медленно сжал подлокотники, но проговорил:

— Мы… примем эти условия. Хоть и с сожалением. Насколько мне известно, моя сестра без ума от великого князя Андрея. Разумеется, если нам удастся согласовать и вторую часть нашего предложения. Касательно брака великой княжны Софии.

Император коротко кивнул.

— Я дам согласие на брак моей сестры, великой княжны Софии Петровны… с принцем Кристианом.

В зале повисла гробовая тишина. Карл Густав побледнел.

— Прошу прощения?

Император поднял руку:

— Моя сестра давно изъявила желание не покидать родину и остается тверда в этом решении. Поэтому, при всем уважении к вам, брак с будущим королем Швеции для нее невозможен. Но, дабы продемонстрировать добрую волю нашего Дома, мы готовы принять супруга для неё здесь. Принц Кристиан получит российское подданство, останется при дворе, сможет сохранить веру. Но дети этого союза будут воспитаны в наших традициях. Новобрачным будет дарован этот дворец, — император обвел рукой воздух вокруг себя, — и щедрое содержание как работающим членам Императорского дома.

Карл Густав вскочил:

— Я не согласен! Это совершенно не то, о чем изначально шла речь!

— Мы готовы принять и Астрид, и Кристиана. Как есть. Приданое не потребуется, — спокойно сказал император. — У Империи достаточно собственных средств, чтобы выбирать не богатых, а достойных. — Он повернулся к Кристиану. — Вас устраивают эти условия, ваше высочество?

Кристиан посмотрел на Софию. И ответил тихо:

— Ради такой девушки, как её высочество, я готов пожертвовать всем.

Император кивнул.

— В таком случае я велю готовить документы о помолвке.

Карл Густав застыл в ярости.

— Но ведь с покойным великим князем уже были договорённости! Мы почти подписали бумаги!

— Великого князя с нами больше нет, — жёстко ответил государь. — А мое решение изменилось. Свадьбы состоятся после окончания траура по моему дяде, через полгода или позже. Сейчас мы будем готовы объявить лишь о помолвке.

— Вы пожалеете! — заорал кронпринц. — Это… Это так непорядочно! Я устрою такой скандал, что от вас отвернётся вся Европа!

— Вам ли говорить о порядочности, ваше высочество? — улыбнулся я, продемонстрировав неплохое владение английским.

— Вы… — Кронпринц сверкнул глазами. — Вы смеете меня в чем-то обвинять?

Я молча достал диктофон, нажал кнопку. В зале зазвучал голос Толстого:

— … при активной поддержке кронпринца Швеции Карла Густава и его отца короля. Именно они предложили использовать Юрьевских и Павловичей как политический рычаг давления. Но основное финансирование шло со стороны шведов. Я бы и так справился, но когда тебе сразу приносят все на блюдечке, глупо отказываться…

Я переключился на другой файл. Зазвучал голос Юрьевского:

— … Шведы и австрийцы поддерживали нас. Они мечтали об ослаблении династии. Карл Густав — один из главных вдохновителей. Он мечтал взять под контроль империю через династический брак с великой княжной Софией… У меня есть доказательства. Переписка…

— Нужно ли перевести, или вы и так узнали голоса? — улыбнулся я.

Карл Густав побледнел как полотно. Я поднялся, медленно обошел диван и навис над ним:

— Если вы хоть словом посмеете очернить семью императора после всего, что вы уже сделали, эта запись станет достоянием всей Европы. И мы устроим вам такой репутационный крах, что у вас даже селёдку покупать перестанут.

Принц сжал кулаки. Его трясло от ярости. Он хотел ударить меня — это читалось в каждом движении. Но я не отвёл взгляда.

— Кстати. У вас в резиденциях охрана ни к чёрту. Особенно у тех, что расположены близко к береговой линии. Подумайте об этом.

— Мерзавец! — прошипел Карл Густав. — Вы смеете мне угрожать? Думаете, пара записей что-то докажут? Мы уходим! И покинем эту страну немедленно!

Но Кристиан покачал головой.

— Возвращайся один.

Император поднялся:

— Аудиенция окончена. Принц Кристиан может остаться для обсуждения деталей. Кронпринца я более не желаю видеть. Оставшиеся вопросы мы решим с послом.

Кристиан и не пошевелился, а я многозначительно уставился на Карла Густава. Кронпринц явно не понимал, насколько ему здесь были не рады. Все пытался укрыться за королевским гербом.

— Предатель! — выкрикнул Карл Густав. — Мразь и подонок!

Я молча шагнул к окну, отодвинул шпингалеты и приоткрыл створки. Свежий воздух ворвался в зал.

— Ваше высочество, через двери или через окно? — невозмутимо спросил я.

Карл Густав озадаченно на меня уставился.

— Что… Да как вы…

— Значит, через окно, — пожал плечами я.

А затем развернулся, схватил кронпринца за ворот щегольского мундира и без единого слова — вышвырнул его в оконный проем. Тот с глухим вскриком шмякнулся в еще не позеленевшие кусты под окнами.

Император вздрогнул:

— Алексей… Обязательно было… вот так?

Андрей и София переглянулись:

— Браво, кузен.

— Ваше императорское величество сами сказали, что больше не желаете его видеть… — невинно улыбнулся я под смешок Софии.

— Кажется, мы подружимся, — отозвался принц Кристиан.

Глава 30

Здание Военно-медицинской академии дышало тишиной, впитанной в старые стены и длинные коридоры. В воздухе пахло настойками, антисептиками, озоном от применения заклинаний и чем-то неуловимо знакомым, вызывающим у каждого бойца рефлекторное желание держаться отсюда подальше.

Я шагал по гулким коридорам, пока не свернул в нужное крыло. У выхода из лифта я увидел знакомый силуэт. Профессор Заболоцкий. Простой белый халат смотрелся на нем как императорская мантия.

— Алексей Иоаннович! — поприветствовал он, приподняв брови. — Что-то давно вас не видно.

— И слава небесам. Впрочем, едва не угодил к вам в руки.

— А следовало бы, ваша светлость! — фыркнул он. — Вы, говорят, после Терийоки были едва живы. Но отказались мне показаться. Снова понадеялись, что до свадьбы заживет?

— Так ведь заживет же, — пожал я плечами. — Маголекари помогли, и ребята подбросили эфир. Жив, цел, почти не выжжен. А у вас и без меня есть кого лечить.

Заболоцкий смерил меня внимательным взглядом и внезапно хлопнул по плечу.

— С вами крайне трудно иметь дело, Алексей Иоаннович. Пусть вы и пропустите мои рекомендации мимо ушей, но я прошу вас не геройствовать. Хотя бы с недельку. Даже Черным Алмазам нужно время на восстановление.

— Учту. А как Черкасов?

— В сознании. Слаб, конечно. Но держится молодцом. Там, в палате, дежурят не только медсёстры. Есть у него одна особенная сиделка. Ну… вы в курсе.

Я усмехнулся.

— Знаю. Аграфена не из тех, кто бросает своих. Я могу поговорить с Черкасовым?