Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья

Воцарилось молчание.

Шпионка хорошо понимала, что Ауреус знал о предательстве Мирмона. Письмо могло быть ненастоящим, и сейчас глава Златоглава мог вернуться, написать новое и передать с доверенным человеком. Предложение шпионки было давлением и проверкой. Приходилось рисковать, ведь перед ней стоял один из глав Большой Десятки, способный стереть ее за считанные мгновения.

— Хорошее предложение, — улыбнулся Ауреус. — Мои люди понадобятся мне здесь. Тогда я жду скорейшего выполнения работы. Если я узнаю, что Сизый Камень не получил мое письмо — ты будешь казнена самым жестоким способом. Я смогу договориться об этом с Хаосом.

Несмотря на самообладание, шпионка нервно сглотнула. Она знала, как умеют пытать и казнить в «Единстве».

— Выполню, — произнесла она на выдохе, протягивая письмо Ауреусу. Глава Златоглава восстановил магическую печать, и шпионка «Единства» исчезла, чтобы как можно быстрее сделать свою работу.

Когда Ливий открыл глаза утром, он несколько секунд смотрел в потолок, думая о том, что хотел бы сегодня сделать. Только тогда Волк встал, поел и отправился на Пик Древа.

Встретил его там хорошо знакомый человек.

— Вспоминаю, как ждал вас на свои лекции, ученик Ливий.

— Учитель Кастрид, — улыбнулся Волк.

То, что Кастрид выжил, Ливий уже понял. Но сейчас, встретив мастера лицом к лицу, Волка захлестнули эмоции. Ливий подошел к Кастриду, и, немного поколебавшись, по-мужски обнял.

— Спасибо. Вы спасли мне жизнь в тот день.

— Пустое, ученик Ливий. Разве это не долг учителя — спасать своего ученика? — улыбнулся Кастрид. — Пойдемте в мой кабинет. Нам есть о чем поговорить.

Пики не были отдельными зданиями, как были Школы в Сильнаре. Они были частью одной огромной крепости, пусть и скрывались за воротами. Кастрид провел Волка через одни, повел вверх по лестнице и уже через пару секунд учитель и ученик стояли в кабинете.

— Вот мы и здесь. Можно спокойно разговаривать, не боясь, что нас услышат!

— Есть какая-то важная тема?

— Конечно, ученик! — взмахнул рукой Кастрид. — Вы ведь помните тот день?

— Отлично помню, — кивнул Ливий. Мастер говорил о дне нападения на Сильнар, тут и догадываться не стоило.

Кастрид прошел к своему столу. На нем стояла банка, а в ней летела бабочка.

— А этот день вы помните?

— Помню.

Когда-то давно Кастрид объяснил Ливию суть темных техник. Тогда мастер показал это на бабочках, выкачав их жизненную энергию.

— Светлый применял Черный Флаг, — сказал Кастрид. — Я мог сопротивляться его технике только потому, что владел похожей.

Волк кивнул.

— Тогда я не обратил на это внимания, времени не было. А потом не задавался лишними вопросами — владеете и владеете. Но что это было? Черный Флаг? Черный Завет?

— Ни то, ни другое, — ответил Кастрид. — Когда-то давно — когда мои родители были живы — меня обучили темной технике. Ничего удивительного, если ты родился в темной секте.

— В темной секте? Вы? — удивился Ливий.

Кастрид положил ладонь на банку. Бабочка обратилась в пыль.

— Адоматова Гниль. Болезнь, превращенная в технику. Есть множество темных техник, и Адоматова Гниль — не лучшая из них. Меня обучили еще в детстве, долгие годы я отказывался от нее. Но корни есть корни. Адоматова Гниль спасла мою жизнь однажды. Эта сила, которую я считал проклятой, стала для меня еще омерзительней, и тогда я понял, что больше нельзя убегать. Надо обернуться и посмотреть проблеме в лицо, осознать ее.

Мастер выдвинул подстольный ящик. Взмахивая ладонью, Кастрид открывал магические замки один за другим, десятки заклинаний оберегали содержимое ящика. Наконец, мастер закончил: крышка отодвинулась, и Кастрид достал рукописный фолиант, положив его на стол.

— Вы помните про грань, ученик? Я бы засомневался, могу ли я вас так еще называть, но сегодня я буду учить вас. Скорее всего, в последний раз.

— Помню. Граница нормальности размыта. Мы — идущие, мы привыкли отнимать жизни. То, что для другого — зверство, для нас — норма. Но есть границы, которые даже таким людям, как мы, пересекать нельзя.

— Именно так, ученик. Но когда кто-то пересекает эту границу — с ним сложнее справиться, ведь он черпает силу, недоступную здравомыслящему человеку. Иногда владеть темными техниками — это не что-то плохое до тех пор, пока ты применяешь их для противодействия вражеским техникам. Прямо как в том бою.

Волк кивнул. Он ничего не смог сделать Светлому, его Черный Флаг был просто чудовищен.

— Я изучал Адомоватову Гниль именно с такого ракурса. За долгие годы я изменил технику. Адоматова Гниль — это болезнь, отбирающая жизнь у врага. Моя новая техника напоминает весы: тебе просто нужно наклонить одну из чаш, чтобы жизнь начала утекать. В обоих случаях ты вытягиваешь жизненную энергию из человека, но принцип — разный.

— Как вы назвали свою технику?

— Отрицательный Рост.

— Забавное название, — улыбнулся Ливий.

Кастрид кивнул и показал на фолиант.

— Изучите мою технику, Ливий.

Не задавая лишних вопросов, Волк взял фолиант в руки.

Это был научный труд, дело всей жизни Кастрида. Сотни страниц, десятки схем и рисунков — мастер изучил Адоматову Гниль и принципы поглощения жизненной энергии с дотошностью ученого.

— Готово, — кивнул Ливий через пять минут, закрыв фолиант.

— Сможете использовать?

— Да, учитель. Вашей техникой и вправду можно уравновесить другую темную технику.

— Если это не Черный Флаг, — кивнул Кастрид.

«Да. Отрицательный Рост Кастрида впечатляет, но Черный Флаг — особенно такого сильного мастера, как Светлый, просто передавит эту технику», — думал Ливий.

— Учитель Кастрид. Почему вы решили обучить меня ей?

— Потому что я знал, что вы быстро освоите ее. Я знал, что вы не пересечете грань. А еще потому, что вы можете сделать то, чего не смогу сделать я. До школы дошли слухи, что вы убили хатамото — главу вторгшихся чужаков. Вы уже сейчас не уступаете многим Фениксам, возможно, даже достигли силы главы Отдела. Колоссальный рост! Пройдет не так много времени, прежде чем вы достигнете уровня главы школы или даже кого-то из Большой Десятки. Мне стыдно взваливать это на плечи своего ученика, невероятно стыдно! Но Ливий, у меня есть к вам просьба. Прошу, убейте Светлого.

В глазах Кастрида горел огонь возмездия. В тот день учитель из Школы Дракона смог лишь спасти жизнь своего ученика, да и то — выиграв лишь пару секунд. Если бы не подоспел глава Школы Мысли, все погибли бы — и Ливий, и Кастрид. Но больше всего по учителю ударила смерть Мурса. Они были товарищами, долгие годы работали рядом. И неспособность отомстить за друга давила на Кастрида, как тиски.

— Это я и собирался сделать, — сказал Ливий, положив ладонь на плечо Кастрида. — У меня счеты ко всему «Единству», но никого я не хочу убить так сильно, как Светлого.

— Рад это слышать, но не стоит погружаться в месть. Пусть это остается возмездием, — улыбнулся Кастрид. — Думаю, на этом моя роль учителя завершена. Возможно, вы уже знаете куда больше, чем я, и это вам в пору обучать меня.

— Возможно. Но вы всегда останетесь для меня учителем, — улыбнулся в ответ Ливий, убирая ладонь.

— Тогда, ученик Ливий, вам пора встретиться с другими желающими вас видеть. Отправляйтесь на Пик Мудрости.

«Еще кто-то?», — удивился Волк.

Он так и сделал. Пик Мудрости был недалеко от входа и занимался второе с конца место — здесь обучались младшие ученики. На Пике Мудрости было многолюдно, Ливий встречал юную поросль школы, которая немного нерешительно кланялась при виде Волка, ведь на нем не было формы школы.

— Думаю, вы ко мне.

Интеллигентный на вид мужчина выехал навстречу на инвалидной коляске. Брюки, белая рубашка, лакированные туфли и пенсне на носу — не тот стиль моды, который ожидаешь увидеть от идущего. Мастер, который в Сильнаре возглавлял последнюю Школу, здесь руководил всего лишь второй.