Двойник Короля 9 (СИ) - Скабер Артемий

— Генерал примет вас, — сказал он. — Но только на пять минут.

Поковылял вниз, в землянку под шатром. Постучал и вошёл к Ростовскому.

— Магинский? — посмотрел он на меня с явным удивлением. — Живучий же ты.

Генерал сидел за своим столом, заваленным бумагами и картами. Выглядел усталым, измотанным. Под глазами — тёмные круги, в бороде — новые седые пряди. События этой ночи явно не прошли для него бесследно.

— Разрешите личный разговор? — спросил я.

Генерал кивнул, снова достал глушилки и активировал их. Воздух в комнате загустел.

— Дипломат от турок предложил мир, — уселся за стол князь, потирая виски. — И я отказал. После этого… Ну, ты сам видел.

— Разграничение по линии соприкосновения? — уточнил, хотя уже знал ответ.

— Именно! — в его голосе прозвучало раздражение. — Я не для этого тут столько лет сижу, чтобы вернуться к тому, с чего начал.

— Земля… — кивнул я. — Манапыль.

Глаза генерала округлились. Он даже встал, опрокинув чернильницу. Чёрная жидкость разлилась по бумагам, но мужик не обратил внимания.

— Откуда? — спросил он. В его голосе слышался не страх, а, скорее, уважение, смешанное с недоверием.

— В стране напряжёнка с кристаллами, все жилы под Его Величеством, — пожал плечами, морщась от боли. — А здесь просто океан этой манапыли. Пока они тут годами держали песчаных змей, очень удобрили место. Да и дальше, я уверен, так же.

— Молодой человек, ваш ум просто поражает, — хмыкнул князь, не скрывая восхищения. — Рад, что вы на нашей стороне. Об этом никто не знает — мои истинные мотивы войны. Сначала меня сюда просто отправили, — он сделал паузу, — сослали, если быть точным. Я долго изучал местность и врага. А вы тут без году неделя и уже?..

— Топоров! — перебил его, не желая слушать ненужные откровения. — Я готов! Мои условия вас устраивают?

— С чего такие изменения? — улыбнулся мужик, скрестив руки на груди.

Я ничего не ответил

— Да, готов у вас купить зелья за пятьдесят миллионов, — кивнул князь после паузы.

— Тогда выделите мне человек триста для того, чтобы их создать, — продолжил я. — Мои пострадали, когда мы занимались этим вопросом.

— Вы были уверены, что я соглашусь? — поднял бровь Ростовский, изучая взглядом.

— Ничего сложного, мой алхимик всё покажет, — проигнорировал я вопрос. — За день сделаем. Потом можно пойти всем, что у нас есть, на турок. Прижать собак так, чтобы они отгрызли свои территории нам.

Генерал опустил голову на подголовник и чуть её задрал. Судя по всему, о чём-то напряжённо думал. Его пальцы отбивали ритм по столешнице.

— Хорошо, — кивнул он наконец. — Будут вам люди.

— Когда начнётся генеральное сражение, я пойду в бой, — добавил. — Со мной человек тридцать, остальные будут ждать моей команды.

Я рисковал сейчас, ставя условия. Но, пока в положении силы, буду использовать его на максимум. Генералу нужны мои зелья, ему нужно убрать Топорова. И он знает, что я могу в этом помочь.

— Что? — удивился Ростовский.

— Я разминирую поля, нейтрализую степных ползунов. Подберусь к артиллерии и там устрою заварушку. С этим всем наши проще пройдут.

— Настолько уверен в себе? — сузил глаза князь.

— Вы ничем не рискуете. Если получится — хорошо. Нет? Полягу там, — улыбнулся я, зная, что моя улыбка сейчас выглядит как оскал.

— Но сначала Топоров, — поднял руку собеседник.

— Само собой, — кивнул в ответ. — И отпустите уже Сосулькина. В этот раз на нас напали турецкие тени. Человек тридцать.

— Что? — глаза генерала округлились. — Ты видел?

— Да, — соврал я, даже не моргнув. — Уверен, что в прошлый раз именно они зачистили всех отступающих. Как понимаю, всех офицеров, которых мы схватили… Они мертвы?

Генерал ничего не ответил и только посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Этого было достаточно. Все пленные уничтожены, тени не оставляют свидетелей.

— Зелья против ползунов я сделаю, как и обещал. Но дал бы его не офицерам, а магам, — продолжил я, входя во вкус. — Пользы больше будет. Да и командирам взводов, и руководителям тоже.

Вёл себя так, словно я советник этой войны. Будто не капитан разговаривает с генералом, а равный с равным.

— А вы не забываетесь, Магинский? — хмыкнул Ростовский.

— Решать вам, — пожал плечами. — Но ведь знаете, что я прав. Могу идти? Мне ещё много нужно сделать.

— Свободен! — махнул рукой князь. А когда я уже был у двери, окликнул: — Стой! Почему ты передумал насчёт Топорова?

Я обернулся. В глазах генерала читалось искреннее любопытство.

— Он… Ублюдок Топоров, — сделал паузу, чувствуя, как закипает внутри ярость. — Эта тварь была рядом с моей казармой и лично её подорвала. А потом началось наступление турецких магов. Теперь это личное. Завтра днём в 12 часов будьте готовы «гасить» его, когда он активизируется. Позовите полковника к себе и предупредите остальных.

Глава 16

Я вышел из палатки генерала. В голове плескалась только холодная расчётливая месть, многое придётся оставить на потом.

Идти мне особо некуда, нет больше нашей казармы и лаборатории. Перед глазами всё ещё стояли обугленные тела моих ребят. Сорок восемь человек… Сорок восемь, сука, здоровенных мужиков, каждый из которых стоил десятка турецких солдат. И теперь их нет, просто нет. Превратились в куски мяса с запахом горелой плоти.

По телу прошла дрожь, она не от холода. Гнев, ярость, жажда мести — всё это кипело внутри меня, грозя выплеснуться наружу. Я вцепился в ворот кителя, с трудом удерживаясь от того, чтобы прямо сейчас не сорваться и не побежать отрезать плоть с Топорова. Кости всё ещё болели после перелома, источник не восстановился до конца, да и тварь он сильная. Нужно дождаться завтра и действовать по плану. Разберёмся со светлячком при поддержке орлов генерала, а уж потом повеселимся с турками.

Решил вернуться в медчасть. Ноги сами понесли меня в ту сторону, куда недавно оттащили моих солдат. Под злые и весьма возмущённые взгляды докторов я вернулся. Одна из медсестёр что-то пробормотала, мол, «ему же запретили вставать», но не решилась мне перечить.

В палатке сильно пахло йодом и чем-то ещё — сладковатым, металлическим. Кровь… Я видел её на простынях, на бинтах, на руках врачей, которые сновали между койками. Стоны и крики наполняли воздух, смешиваясь с командами медиков.

Нашёл свою койку и рухнул туда. Тело отозвалось болью: внутренние повреждения ещё не зажили до конца, несмотря на все выпитые зелья.

— Вам, как я понимаю, не нужна помощь? — спросил у меня мужчина в халате, затянутом ремнями на поясе, и с перекинутым через плечо стетоскопом.

— Нет, — мотнул головой.

Он постоял рядом секунду, явно решая, стоит ли спорить. Может, хотел что-то сказать о том, как я выгляжу, но передумал, только махнул рукой и отошёл. У него хватало других пациентов, которые действительно нуждались в помощи.

Когда меня оставили в покое, я достал зелья. Пора найти Смирнова. Многие уже спали в момент моего обхода больных. Прошёлся вдоль рядов, всматриваясь в искалеченные лица одно за другим. Кто-то без сознания, кто-то стонал, кто-то смотрел пустыми глазами в потолок.

Каждому из моих солдат я оставил по лечилке. Одну положил под подушку, другую — в руку. Это лучшее, что им здесь дадут. Врачи пытались мне помешать, но я не слушал их. Мои ребята, мои правила. Если нельзя отменить удар судьбы, то хотя бы облегчу их страдания.

Наконец отец Ольги был найден. Мужик лежал с перевязанным лицом. Я сел рядом с ним, чуть отодвинул бинты. Не так страшно, как казалось на первый взгляд. Ожоги, порезы, синяки… Но нет ничего, с чем не справились бы мои зелья.

Вылил ему одну лечилку в глотку, а другую — на бинты. Потребовалась пара минут, чтобы он пришёл в себя.

— Павел Александрович? — уставился на меня мужик, морщась от боли.

— Рад, что вы в порядке, — кивнул в ответ.

Глаза Смирнова забегали по помещению. Он пытался сесть, и я положил руку ему на плечо, удерживая.