Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

Сразу за речкой дорога уходила влево, а справа показалась ещё одна роща, или даже, скорее, небольшой лесок. Идущий первым огневик указал на неё рукой и скомандовал:

— Идём туда!

— Зачем? — задал я резонный вопрос.

— Отдохнём немного в тени. Жарко.

— Но скоро станет ещё жарче, — возразил я.

— Сказано — иди! — рявкнул бордовый плащ и демонстративно вытащил меч из ножен примерно на четверть.

Пришлось повиноваться. Хотя идти в эту рощу без вариантов означало — подписать себе окончательный приговор. Впрочем, его нам уже вынесли, так что думать надо было о другом: как за оставшиеся несколько минут сбежать. Я был уверен практически на сто процентов, если я налегке да в удобных сапогах рвану в сторону, то огневики меня не догонят. Но бежать — это бросать мальчишку, тот точно не сможет удрать. Значит, нужен был другой план.

— Вы хотите нас убить? — неожиданно спросил Добран.

— Хотели бы — убили бы раньше, — как мне показалось, смутившись, ответил старший огневик, и мне даже не нужно было до него дотрагиваться, чтобы понять: он врёт.

Примерно на полпути к роще старший отстал, и теперь первыми шли мы с Добраном. Логично — глупо подставлять мне спину в такой ситуации. Хотя, что я мог сделать? Броситься сзади и задушить? Это могло сработать, не иди за нами ещё двое вооружённых мечами огневиков.

Сердце колотилось у меня в груди, как перфоратор. Не от страха, от напряжения. Мысли метались в голове, как бешеные тараканы, но ничего путного я придумать не мог. Да и что тут придумаешь? Оружия у меня не было, руки пустые. Всё, что я имел — это мои кулаки и какая-никакая сила. Но и огневики были немаленькие. И втроём. И вооружены.

Я шёл и смотрел по сторонам: искал камень, ветку, корягу — хоть что-то, что могло бы стать оружием. Понимая при этом, что с веткой против трёх мечей — это даже не смешно. Когда до рощи осталось около ста метров, я понял, что всё — дальше конец, или я делаю хоть что-то сейчас, или уже не сделаю ничего никогда.

Годного плана я так и не придумал, но понимал, что драться лучше с одним противником, чем с тремя. Поэтому решил рискнуть и попробовать оттянуть одного. В любом случае других вариантов я не видел.

— Мрагон! — внезапно и очень громко заорал я. — Там среди деревьев мрагон!

После этих слов я сломя голову побежал к роще, к тому самому воображаемому мрагону. Логики в этом поступке не было, но я надеялся, что это как раз таки и собьёт с толку огневиков. И ещё я очень рассчитывал, что за безоружным пленником бросится лишь один бордовый плащ. И я угадал.

— Стой! — раздалось мне в спину, и я услышал звук быстрого вынимания меча из ножен — резкий, неприятный, пугающий.

Я бежал изо всех сил, надеясь, что если я смогу увести бегущего за мной достаточно далеко, то у меня будет некоторое время, чтобы его обезоружить и обезвредить, пока к нему прибегут на помощь товарищи. Правда, как обезоруживать и обезвреживать профессионального бойца, я пока не знал. Точнее, я вообще не думал об этом в тот момент — иначе не хватило бы духу начать действовать.

Но я начал, и останавливаться теперь было нельзя, теперь только до конца — до победы, хоть шансы на неё были микроскопическими. Но это всё равно было лучше, чем идти на верную погибель в рощу.

Я заметил её случайно — ветку, лежащую в траве слева. Длинную — около полутора метров, массивную, утолщённую у основания. Разумеется, рванул к ней, изменив траекторию движения. И чуть за это сразу же не поплатился: огневик бросился мне наперерез и взмахнул мечом. Я еле уклонился от удара, который едва не вспорол мне спину. Меч прошёл в считаных сантиметрах от неё.

Я припал на одно колено, схватил ветку и еле успел откатиться в сторону, уворачиваясь от очередного удара. Теперь главное — не думать, а действовать на инстинктах настоящего Владимира, как это было во время защиты замка Крепинского князя.

Следующий удар был рубящий, сверху вниз. Я отклонился влево, подставил ветку. Глухой звук — дерево встретилось с металлом. И у меня вместо одной большой ветки стало две маленькие. Оставил ту, что была побольше и потяжелее, а меньшую бросил в лицо противнику. Пока он от неё уклонялся, я смог вскочить на ноги.

И тут же мне пришлось реагировать на новый удар, в этот раз — колющий. Я сдвинулся вправо, пытаясь отбить меч, но не вышло — лезвие скользнуло вдоль ветки и слегка задело моё предплечье. Через рукав проступила кровь. Но совсем немного, похоже, клинок лишь едва разрезал кожу.

Во время следующего выпада огневика я попытался ударить его по кисти — не получилось. Не попал. Но зато ударил по клинку, отведя его в сторону, что тоже было неплохо. Впрочем, обольщаться не стоило — ко мне быстро пришло понимание, что палкой я смогу лишь какое-то время отбиваться. О том, чтобы нанести ей хоть какой-то ущерб противнику, речи не шло. А вот он рано или поздно мог сделать удачный выпад, и это не радовало.

А что немного успокаивало, так это то, что два других огневика не спешили помогать товарищу. Скорее всего, были уверены, что тот сам справится с безоружным. Правда, один из них схватил за руку и крепко держал Добрана. Это расстроило — я рассчитывал, что мальчишка сможет убежать под шумок.

Огневик наносил удары один за другим, я уже даже и не пытался их отбивать, просто отбегал, размахивая палкой лишь для виду. А потом случилось то, что рано или поздно должно было случиться: отскакивая в очередной раз назад, я споткнулся и упал на спину. Противник тут же решил воспользоваться таким подарком и рубанул по мне сверху. Почти попал — я чудом откатился влево.

Пытаясь встать, я упёрся левой ладонью в землю — рыхлую, сухую. Не раздумывая, зачерпнул полную горсть и когда встал, тут же бросил это всё в лицо огневику. Не на инстинктах — в каком-то кино про рыцарей видел такой приём. К сожалению, в глаза не попал, но на пару секунд отвлёк. Этого было достаточно, чтобы швырнуть со всех сил палку прямо в голову врагу.

Хоть что-то у меня наконец получилось — дубина впечаталась толстой стороной прямо в лоб огневику, и, судя по виду этого парня, сотрясение мозга я ему обеспечил. Противник несколько секунд стоял растерянный и словно не мог понять, где находится. Это нельзя было не использовать.

Я рванул к огневику и прыгнул на него, сбил с ног, навалившись всем телом. Обеими руками вцепился в его запястье и попытался вывернуть его, чтобы враг выпустил меч. Огневик рыкнул, заскрежетал зубами и попытался ударить меня локтем в висок. Я успел отклониться, но по касательной он попал. Было ощутимо, в глазах аж потемнело на какое-то время. Но запястья противника я не отпустил. И получил удар кулаком по голове. Один. Второй.

Пришлось перехватывать левую руку огневика, которой он лупил по мне, и как следствие ослабить давление на запястье руки, державшей меч. Противник воспользовался этим и попытался вывернуть клинок так, чтобы полоснуть им по мне. Пришлось отпустить его левую руку и ухватиться за гарду, чтобы остановить движение меча.

И тут же я снова получил удар кулаком по голове. А затем огневик попытался схватить меня свободной рукой за горло. Я подался вперёд, не дав ему это сделать, и уткнулся лицом в его плечо. Недолго думая вцепился в него зубами. Укусил так, что казалось, кусок плоти вырвал. По крайней мере, противник заорал так, будто вырвал. После этого он попытался отвести в сторону укушенное плечо, по ходу дела предприняв ещё одну попытку зацепить меня мечом. У него ничего не вышло, мы снова сцепились и покатились по земле, как два пса, дерущихся за кость.

В какой-то момент мы ненадолго остановились. И тут же я услышал какой-то странный звук, словно что-то просвистело, и почувствовал, как противник вздрогнул — очень резко дёрнулся всем телом. А потом обмяк и перестал оказывать сопротивление. Я оттолкнул огневика и заметил, что из его груди, с левой стороны, торчит стрела.

Взяв из раскрытой ладони врага меч, я вскочил на ноги и огляделся в надежде увидеть стрелявшего. Но увидел лишь бежавшего на меня второго огневика. Он не выкрикивал угроз, а просто нёсся в мою сторону, словно куда-то опаздывал. Я остался на месте и приготовился отражать атаку, снова доверившись навыкам, отработанным бывшим хозяином моего нового тела.