Искра (СИ) - Видум Инди

Я и глянул. Следов пролома после тварей не осталось; стена выглядела целой и аккуратной. Из более-менее длинных и целых обломков досок Прохоров сделал полки, на которых разложил инструмент. Аккуратно, заставив меня смущенно вспомнить о бардаке, который был до этого, и не потому, что по сараю пробежались твари. А сейчас — прям почти образцовое место автомеханика.

— Красота же, — продолжал восхищаться своей работой Прохоров. — Я за что ни возьмусь — все до ума доведу.

— Красота, — согласился я. — Слушай, а можно сюда отопление зафигачить?

— Зачем?

— Работать чтобы в холода. Нет у меня большого помещения, понимаешь? Под большие механизмы.

Про снегоход я упоминать не стал, хотя именно им и собирался заняться сразу, как возьму кузнечное дело. А это можно будет сделать на следующей неделе по окончании моего магического карантина.

— Зафигачить можно, но дорого. Сарайка дощатая, не из бревен, значится, утеплять надо. Утепление тебе в копеечку станет. А зачем, ежели Дугарску меньше года осталось?

— Ты же отремонтировал сарай зачем-то, — напомнил я.

— Так я из того, что у тебя было. Все равно же пропало бы. Ты ж с собой не повезешь, когда отсюда уедешь? Вот то-то. А на утепление придется закупать. Не надоть оно тебе.

— Надо, Гриша, надо. Я пытался про отапливаемый сарай узнавать — никто не сдает.

— Давай я поспрошаю. Вдруг че найдется.

— Ну поспрошай, — согласился я, почему-то уверенный, что Прохоров достигнет в точности того же результата, что и я, а именно: ничего. Конечно, оставался еще один мой запрос, но мне казалось, что и по нему откажутся сдавать сарай отдельно от дома.

Глава 27

Удобные миграционные пути тварей отметил не только Прохоров, но и Козырев. Отметил, прикинул, что там выходит фарм без потерь и что княжеству нынче деньги куда нужнее, чем непонятному типу, пусть дворянину, поэтому пришел ко мне с деловым предложением от князя.

— Василий Петрович хочет выкупить ваш дом, — безо всяких предисловий, сразу после приветствия заявил он.

— В каком смысле выкупить?

— В прямом. Учитывая опасность близлежащих строений при искажениях, он хочет создать зону отчуждения.

— Да какая там опасность? — возмутился Прохоров. — Они ж тута как сонные шляются и застывают на светящейся зелени.

— Большое скопление тварей представляет опасность для населения, — менторским тоном сообщил ему Козырев. — Ваш дом — единственный жилой в округе. Поэтому князь и предлагает его выкупить. Это очень хорошее предложение, но оно не будет действовать вечно.

Намек был более чем прозрачен: заартачусь — не только не получу возмещение, но мне просто-напросто перекроют возможность попасть в дом. Вот ведь, только обжился, забил погреб едой — и привет, вали, говорят, отсюда.

— И в какую сумму оценивает Василий Петрович мой дом?

— В ту же, за какую вы его покупали: двести рублей.

— За эти деньги я не смогу ничего купить. Низкая цена этого дома обусловлена системой отопления. Снять что-то сейчас тоже проблематично. Вы предлагаете мне уехать?

— Почему же сразу уехать? — опешил Козырев. — Поспрашивайте в конторе. Не думаю, что такие сложности с арендой.

— Дык уезжают же, — пояснил Прохоров. — Кто раньше сдавал — сейчас все, нетути. Я вон так и не нашел никого, кто артефактору сдает. Ежели б просто артельщику — угол найти можно, а артефактору ныне никто уже и не сдаст.

Прохоров тяжело вздохнул, я его поддержал:

— Да и с арендованного жилья всегда могут попросить. Я предпочитаю свое.

Козырев пожал плечами.

— Повторю: поспрашивайте в конторе. Все равно вам придется туда идти оформлять бумаги на продажу и получать деньги. Может, подберете подходящий вариант. Люди снижают цену продажи, чтобы получить хоть что-то. У вас, Петр, два дня, чтобы выселиться.

— Два дня — это хорошо, а вот то, что денег на доплату нет — это плохо.

— Увы, ссуды тем, кто ходит в зону, не дают, только под обеспечение, каковым недвижимость в Дугарске не считается.

— Алексей Фомич, если мы пообещаем при открытии следующего искажения нос не показывать наружу, возможен ли пересмотр княжеского решения?

— А если искажение опять откроется в вашем доме, Петр Аркадьевич? У вас здесь явно аномальная зона. Мы не можем согласиться на такой риск.

Он пожелал хорошего дня, что в свете принесенного им сообщения выглядело форменным издевательством. Если уж им так важно было собрать тварей в одном месте, могли бы ночью все светящиеся пятна сгрести и вывалить там, где это было бы удобнее для уничтожения.

— Только же все наладилось, — проворчал Прохоров. — И нате вам. Это княжеский произвол. Че делать будешь?

— Схожу в контору, узнаю, что можно купить. Вдруг вариант получше найду.

— Куда уж получше? В другом месте столько не набьем, — вздохнул Прохоров. — За ночь пятьдесят рубликов на двоих — хорошо же?

— Посмотрю что-нибудь с сараями.

Я глянул на соседский, который в свете новой княжеской политики больше интереса не представлял, взял часы Истомина, чтобы занести по дороге, и пошел в контору, раздумывая, где взять недостающие на покупку деньги. Выходило, что только занять у Демина, но я артели и без того уже круглую сумму должен, которая не факт, что погасится с проданных частей музыкантши. Скромнее нужно быть в своих желаниях — тогда бы сейчас при мне были деньги. Зато не было бы части навыков. И как здесь выдерживать хоть какой-то баланс, если нужно все, и вчера?

Первым делом я завернул в гостиницу, чтобы не держать при себе дорогие часы. Истомина я застал, он мне даже обрадовался, правда, первым делом спросил:

— Деминская артель вернулась?

— Не знаю, Виктор Алексеевич. Я принес вам часы. Они работают. Я их почистил и заменил пружину, в результате часы получили бонус автоподзавода.

— Да что вы говорите? Поразительно. Не ожидал, признаться, хотя мне и говорили, что вы талантливый механик. Но вы столь молоды, что совершенно непонятно, где вы набрались опыта.

— Ремонтирую все подряд, вот опыт и растет.

Истомин работой оказался столь доволен, что к оговоренной сумме прибавил рубль. Можно сказать, положил начало моему накоплению на новый дом. Поневоле пожалеешь, что вчера высунулись с Прохоровым — не выступи мы столь удачно, нас бы с обжитого места не поперли. Но здесь, как говорится, русский мужик задним умом крепок.

В контору я заходил с похоронным настроением.

— Добрый день, Петр Аркадьевич, а я вас уже жду, — радостно сказал мне делопроизводитель. — Документики уже готовы-с. Вам осталось только подписать.

Вариантов, конечно, у меня не было — все равно из дома выставят через два дня, а так хоть деньги заплатят. Но договор купли-продажи я прочитал от начала и до конца. Лазеек не нашел — придется жилье срочно освобождать.

Подпись я ставить не торопился, спросил:

— А что взамен предложите? Не хочется выселяться на улицу. Там иногда твари по ночам бегают, да и холодно уже.

Он рассмеялся хриплым каркающим смехом.

— А и предложу-с, Петр Аркадьевич. Прекрасный вариант предложу-с. Вы же хотели хороший отапливаемый сарай? Так вот, он там есть. Прошлый раз я вам этот вариант не предлагал, так как владелец дома категорично указал, что сдавать не согласен ни целиком, ни по частям. Только продавать. А буквально вчера пришло от него письмо с очередным уведомлением о снижении цены. Стоит этот вариант всего четыреста рублей — сущие копейки для капитального кирпичного дома с садом.

— Четыреста рублей — это не копейки, и сад мне точно не нужен.

— А вы гляньте, Петр Аркадьевич. Домик-то хорош. Вдруг понравится?

— Нет разницы, понравится он мне или нет, если речь идет всего о паре месяцев. Я бы лучше снял дом.

— С этим нынче проблема, Петр Аркадьевич, — недовольно ответил делопроизводитель. — Вот все домовладения, где можно снять от спального места до комнаты. Домов нынче к сдаче нет.

Он выложил передо мной папку, в которой на отдельных листах были предложения от собственников. Койкоместа отпадали сразу — мне с моими секретами соседей не надо. Мне и Прохорова выше крыши. Оставались только комнаты. Но вот незадача: на всех листочках с комнатами были приписки: «кроме лиц, занимающихся алхимией и артефакторикой».