Двойник (СИ) - Борисов-Назимов Константин

— А другие? — уточнил я у него.

— Еще не вернулись, — развел тот руки в стороны.

А уже были должны, увлеклись или встретили кого? Если столкнулись с врагами, то нам следует поспешить.

— Черт возьми, на собственной территории приходится убегать, словно зайцы! — сказал вслух, при этом понимая, что другого выбора нет.

Силы же герцогства брошены на укрепления границы, точнее, усиление крепостей. При осаде тем предстоит сдерживать врага как можно дольше, дав время населению добраться до крупных городов, в которых большие гарнизоны и сдерживать штурмы готовы чуть ли не полгода. Ну, так уверяли отца его вассалы. В целом я с такими выводами согласен, но есть много в истории примеров, когда хорошо укрепленные, считающиеся неприступными города переходили к врагу спустя пару дней осады. А были случаи, что и вовсе передовой отряд захватывал открытые ворота и удерживал их до подхода основных сил. Надеюсь, в нашем герцогстве такого не случится. Правда, нельзя исключать предательства.

А трак-то оказался не таким и заброшенным, как считалось. Местами дорога разбита и повозки с каретой с трудом преодолевают грязь.

— Что-то это мне не нравится, — задумчиво сказал я, увидев вдали несколько больших деревьев, упавших на тракт и перегораживающих путь.

— Засада? — вопросительно посмотрел на меня лейтенант.

Мы с ним немного вперед каравана выехали и теперь остановились.

— Буря не так давно прошлась по этим местам, — указал один из воинов в сторону леса. — Вон какие деревья с корнями ветер повалил.

В его словах есть толика правды, но только лишь часть. А то, как в лесу повалены ели и лиственницы, то нет сомнений, впереди рукотворный затор.

— В круг! — вскинул я руку вверх, призывая кучеров выполнить заранее отрепетированное действо.

— Дорога не такая широкая, не хватит им места для маневра, — выдохнул Гаррай, обнажая меч.

Позади каравана, метрах в ста от последней повозки, обрушились на дорогу два больших дерева. Нас берут в тиски, это уже и дурак бы догадался. Я направил лошадь к карете с девушками и герцогом, в этот момент воздух буквально засвистел от полетов болтов.

— На пол! Ложитесь на пол! — заорал я, надеясь, что девушки не станут жалеть свои платья.

Лошадь подо мной споткнулась, как-то всхрипнула и стала заваливаться на бок. Успел разглядеть, что чуть ниже уха торчит болт. Как успел выпрыгнуть и перекатиться под фургон? Засаду устроили грамотно, пытаются как можно больше выбить моих воинов, но те уже ломанулись в сторону, откуда стреляли. В этот раз Гаррай правильно поступил, прятаться нет смысла, нас бы всех, как куропаток, перестреляли. Сколько же было арбалетчиков? Человек десять, не больше. Это в первый момент показалось, что стрелявших очень много. Кстати, а вот и те, кто должен исполнить чью-то задумку. Чуть правее кареты, пригибаясь, на дороге появилось трое бойцов. На их пути встал один из наших солдат, выставив перед собой меч. Я не стал медлить, поспешил к нему на помощь, со стороны транспорта, который скрывает меня от глаз врага. Успел! К нашему солдату подоспело двое товарищей, и они пытаются сдержать противника. Правда, шансов у них мало. Вот один получил колотую рану в живот и завалился у задка кареты. Один из нападавших рассмеялся и достал метательные ножи. Хлесткий удар шпагой по его шее, и он уже не улыбнется! Выпад и острие моего оружия беспрепятственно входит под левую лопатку второго. Третий же отпрыгивает в сторону и скалится, у него парные мечи и владеет он ими замечательно. Когда только успел нанести раны двоим моим воинам? Один привалился к карете и зажимает рану на плече, у второго неестественно повернута голова, похоже, удар был плашмя и сломал парню шею.

— И что ты тут забыл? — спрашиваю врага, прикидывая свои шансы.

В бою надо быть реалистом, мне со шпагой и кинжалом не сдержать мастера парных клинков.

— Это тебя не касается, ты уже труп, — усмехается тот.

Черт, где же мои оставшиеся воины или хотя бы телохранительницы Иштании? Неужели воительницы пренебрегли указаниями и бросились в гущу сражения? Велю их выпороть за такое! И плевать, что графиня попытается воспротивиться!

— Уверен? — криво усмехаюсь, а сам прислушиваюсь к лязгу оружия, вскрикам и треску веток в лесу.

Похоже, мы столкнулись с самым большим отрядом, засланным по наши души. Черт, как разведчики проглядели засаду? А с другой стороны, мы слишком медлительно двигались, если заранее подготовили ловушки, а потом дожидались по какой дороге пойдем, то могли легко обогнать, дождаться и вступить в бой. Скорее всего так и произошло.

— Граф, я вам помогу, — мрачно сказала Шипка, выпрыгнув из кареты и держа в руке шпагу. — Мы вдвоем эту мразь быстро убьем.

У бывшей владелицы дома удовольствий испачкано в крови платье. Волосы растрепаны, губы поджаты, а в глазах злая решимость.

— Ранена? — коротко спросил я.

Она не успела ответить, нам не дал поговорить вражеский воин. Вроде бы это горшанец, если судить по одежде и чуть смуглому оттенку кожи. Ему лет двадцать пять, примерно одного роста со мной и мечами владеет отменно.

— Не мешай! — я рыкнул на Шипку стараясь не подпустить врага на расстояние удара. — Охраняй карету!

Меч против шпаги? Жало моего клинка выплетает узоры и грозит нанести укол в различные места. В данном случае длина имеет значение и пытаюсь это использовать, хотя и понимаю, что если инстинктивно захочу парировать удар, то мгновенно проиграю. Поэтому-то и не спешу делать выпад, один промах или неверное движение и переиграть никто не даст.

— Что ты бегаешь и юлишь, — цедит враг, явно имеющий благородное происхождение. — Не трусь, дерись как подобает мужчине!

— То-то ты со своими людьми из засады атаковал, — отвечаю, неожиданно осознавая, что у нас с ним патовая ситуация складывается. — И кто ты сам после этого?

Враг морщится, он надеется, как и я, что кто-нибудь придет на помощь. Баронесса привалилась к двери кареты и на ее лице успел заметить боль утраты. Неужели дочь императора погибла? А что, если Иштания серьезно ранена? А может быть пострадал Журбер? Черт! Почему к нам никто не торопится⁈ Хотя, прошло слишком мало времени, какие-то пару минут, показавшиеся чуть ли не вечностью. Горшанец меня продолжает теснить, а в один момент его клинок встретился с моим. Удар оказался очень сильным, шпага жалобно тренькнула и переломилась. И именно в этот момент мне пришла помощь, которую не ожидал. Марика, хрупкая белошвейка, где-то взяла оглоблю и умудрилась ударить ей по спине горшанца. Того качнуло в мою сторону, у него уже начавшийся замах меча вышел неуклюжий. Зато я этим воспользовался, не отпрыгнул, а сделал шаг вперед и вонзил обломок лезвия шпаги в грудь врага. На этом не успокоился, кинжалом ударил в район печени. Не знаю какой удар оказался смертельным, но враг беззвучно упал к моим ногам.

— Благодарю, — улыбнулся я белошвейке.

— Всегда пожалуйста, — выдохнула та и неестественно засмеялась.

— Успокойся, все нормально, идем, нужна помощь, ищи целителя! И вообще, где все попрятались, когда они так нужны? — говорю громко, а сам спешу к карете.

— Там… Там… — шепчет Шипка, которая сама на себя не похожа.

Не слушаю ее, отодвигаю в сторону и дергаю дверь кареты на себя, приготовившись увидеть страшное. Первое что бросается в глаза — сидящая на коленях Иштания, по лицу которой течет пот, губы шевелятся, одна ее ладонь лежит на груди Журбера, а вторая зажимает рану на его животе. От дочери императора вливаются в старика жизненные силы и целительская магия. Вот только поток последней почти иссяк, графиня уже сама не понимает, что творит. Точнее, она делится своей жизнью. При этом герцог продолжает терять кровь, а еще и на его лице ссадина, а на лбу шишка.

— Где целитель⁈ — оборачиваюсь и ору.

— Уже веду, — кричит в ответ Марика, — господин получил болт в ногу.

— Помоги им! Ты чего застыла? — говорю Шипке, а потом добавляю: — Будешь медлить, и твой дядя или кто он там тебе не выживет!