Козырев. Путь мага (СИ) - Котляров Лев

По времени мы успели идеально. Пробок в центре уже не было, дорогие пусты, и доехали с ветерком.

Правда, при входе во дворец вышла заминка. Вайсмана среди приглашенных не было. Я смог убедить дворецкого, что это мой охранник, и его определили к стражникам на ночевку.

И только после этого повели в большой зал. Я шел за дворецким, слушая глухие шаги собственных ботинок по ковровой дорожке. Мы проходили мимо пустых помещений, уходя все дальше, вглубь дворца.

Есть все-таки какая особая магия в таких моментах, что даже говорить не хотелось, да и дышать через раз.

Дворецкий провел меня еще тремя коридорами и свернул на лестницу, уходящую вниз. Подвал? Надеюсь, я не арестован?

— Куда мы, собственно, идем? — спросил я, не сдержав любопытство.

— Традиционно первая коронация проходит в подземном зале, как того велит история.

— Первая?

— Да, все верно. Я могу рассказать обо всех этапах, если вам интересно.

— Весьма. Буду благодарен за информацию.

— Еще до строительства дворца, — любезно продолжил дворецкий, — на том месте, куда я вас веду, проводились все церемонии, связанные с главами стран. Не только коронации, еще суды и даже казни. Тот зал священный. Считается, что там и только там нужно проводить такие ритуалы. После первой коронации тайной, идет вторая — общественная. Для простых людей и окружения. Со временем вокруг зала выстроили дворец.

— Сейчас там собрались только члены семьи?

— Нет, не только. Еще и те, кто имеет отношение к императорской власти.

— Спасибо, стало немного понятнее, — я все трогал камень, неизменно натыкаясь на бумагу от Кухаревых.

Но открывать документ сейчас тоже не было возможности. Не только из-за легких сумерек, но и из-за того, что мы почти дошли.

Дворецкий подвел меня к очень старым дверям с многочисленными металлическими заклепками, резьбой и странными символами и остановился.

— Дальше мне хода нет, — сказал он. — Сейчас я вам открою, а потом створки закроются сами, можете не волноваться.

Нажал на одну из завитушек и через несколько секунд передо мной предстал зал для церемоний во всей своей красе. Хотя в первое мгновение, я, конечно, опешил.

Это действительно был подвал, очень большой и даже без полок с закатанными банками. Нет. Этот каменный мешок дышал величием, в своих искусных барельефах, колоннах и выложенной выцветшей плиткой дорожке.

Не смотря, что я фактически находился под землей, в воздухе не было запаха сырости и пыли. Даже, наоборот, пахло свежим летним утром, когда роса только-только на листьях высохла.

Втянув этот аромат в легкие, я уверенно прошел по дорожке к собравшимся людям, спокойно рассматривая их лица.

Первым, кого я увидел, была вдова Романкова Марфа Петровна. Прямая спина, роскошное платье и вычурная прическа. О трауре говорил лишь цвет ткани. Но я никогда не видел, чтобы черный выглядел настолько благородно. Сама же вдова буквально светилась от гордости за своего сына.

Рядом с ней стояла дочь, такая же невысокая, стройная, как тростинка, в похожем черном платье. Но на ней оно сидело плохо. Будто шили его спустя рукава или девочка сильно похудела.

А вот сын, я никак не мог вспомнить его имя, гордо восседал на простом стуле в мундире цветов страны. Темно-синий, белый и золотой.

Чуть в стороне, по группам стояли те самые люди, которые имели прямое отношение к императорской власти. Я не знал почти никого из них, но затем увидел Сапрыкина и Шумскую старшую. И что тут делала последняя?

Ох, зря же я не слушал Светлану, она могла рассказать мне и больше!

— Церемония начнется, когда поднимется луна, — важно прохрипел какой-то невзрачный тип в одеждах монаха и подошел ко мне.

Его серая ряса странно смотрелась среди великолепия платьев и костюмов.

— Молодой человек, — звук его голоса царапал мне стенки черепа, — вы же в первый раз, судя по вашему возрасту. Я хотел вам объяснить порядок церемонии.

— Я весь во внимании.

— Сначала мне необходимо очистить Стефана Евграфовича от мирской грязи. Затем последует речь матери, вынесут венец, и там уже ваша очередь настанет. Как только вы подтвердите выбор, мы дождемся, пока двери разблокируются, и церемония будет закончена.

В смысле разблокируются⁈ Мы тут в ловушке? У меня едва не случился приступ клаустрофобии. Усилием воли я задавил его на корню и выдавил из себя:

— Увы, я не знаю, что мне делать с камнем.

— Тут все просто. Кладете руку на голову Стефана Евграфовича, а во второй руке держите камень. Дальше он сам вам все подскажет.

— Спасибо. Я все понял.

— Отойдите к остальным, скоро начинаем.

Я выбрал тот край, где стояла Шумская. Если выбирать между ней и Сапрыкиным, то однозначно она. Меня сейчас даже не смущала опасность очередного разговора про брак со Светланой!

Встав рядом с Марианной Васильевной, я мгновенно пропитался тяжелым запахом ее духов.

— Рада вас тут видеть в добром здравии, ваше сиятельство, — тихо сказала она, поведя своим необъятным бюстом.

— Вы очаровательно выглядите, — вежливо ответил я и перевел взгляд на будущего императора.

Его лицо так и сияло. А сам Стефан то и дело порывался встать со стула, крутился, трогал мундир, поправлял золотые пуговицы. Вел себя, как обычный подросток.

Интересно, а кто будет наместником при нем? Этот вопрос я задал Марианне Васильевне.

— Как? Вы не знаете? — выдохнула она. — Так, Георгий Александрович. Самая лучшая кандидатура для такого. Он долгое время был при Романкове, знает все тонкости политики и вообще, выдающаяся личность.

Про выдающуюся личность это она хорошо сказала. Я окинул взглядом Сапрыкина и с удивлением отметил его усталый вид. Что, перспектива управление страной уже тяготит его?

— Давайте начнем, — объявил монах, и все встали в широкий полукруг.

Наследник оказался в центре, все еще не двигаясь со стула. Я со всем любопытством ждал, как будет проходить очищение от мирской грязи.

На деле все оказалось прозаичнее. Монах активно размахивал руками над головой Стефана и речитативом произносил длинное заклинание. От него в воздухе мелькали голубые воздушные потоки, которые выглядели как вода.

Магия окутывала будущего императора вихрями, трепала волосы и тут же растворялась в воздухе. И все выглядело, действительно, как волшебный душ. Интересно, он на самом деле смывал мирскую грязь или это просто выражение такое?

Это все продолжалось минут двадцать, а потом над Стефаном засверкали искры, и монах опустил руки, отступая от мальчика.

Пришло время торжественной речи Марфы Петровны.

— Невозможно описать, как я сейчас счастлива! — с сияющими глазами произнесла она. — Мой мальчик сегодня станет императором нашей чудесной страны!

На ее лице не было ни грамма печали по ушедшему мужу, зато была какая-то маниакальная любовь к сыну. Я бросил взгляд на дочь, та стояла, поджав губы, и я только сейчас увидел ее покрасневшие глаза. В них не было и толики той радости, что я отметил в Стефане и Марфе Петровне. С чего бы это? Ей никогда не стать главой страны, как и матери. Откуда тогда слезы? По отцу? Да, это было бы логично. Но тогда возникал вопрос, почему Романкова старшая выглядит иначе. Глядя на нее, можно подумать, что она на свадьбе сына, а не на коронации.

На первый взгляд это все укладывалось в общую картину, но опыт прошлой жизни подсказывал, что тут скрывается нечто большее. Смерть императора, смерть моего отца, слухи, капли, домыслы. Как же тут разобраться?

Я все перебирал в уме факты и сведения, пытаясь собрать этот странный пазл. А он, зараза, никак не сходился, разваливаясь от малейшего движения мысли.

И так глубоко задумался, что пропустил всю речь и даже ее конец. Спас положение монах, который воздел руки к потолку и пригласил меня подойти ближе.

Достав из кармана камень, я снова коснулся документа Кухаревых и мысленно посетовал: до сих пор его не прочитал.

Остальные же, увидев камень, дружно вздохнули, не сдерживая восхищения. И я прекрасно их понимал. Сейчас самородок не в пример своему обычному виду, ярко сиял серебряными боками и был теплее, чем я помнил. Как бы на коже ожога не осталось.