Козырев. Путь мага (СИ) - Котляров Лев

Стефан весь издергался, и сам поднырнул под мою руку. Под ладонью я почувствовал его мягкие взлохмаченные волосы. А ведь он еще так молод! Но сколько же в нем желания стать императором.

Отбросив все эти лишние мысли, я выпрямился.

— Поехали, — тихо пробормотал я и сильно сжал камень пальцами.

Глава 27

Едва я сжал камень, меня забросило в знакомую молочную муть. Как? Почему сейчас?

— Это ты, моя хорошая? — приторно-сладким голосом позвал старик, а увидев меня, закашлялся и выдал: — а, это ты. Чего пришел?

— Так, коронация же! — воскликнул я. — У меня в одной руке голова будущего императора, в другой — камень.

— Голова отдельно от тела? Или еще на плечах? — хохотнул старик. — Коронация, говоришь? Опять с ерундой какой-то пришел, — проворчал старик. — И что?

— Постой, а как же выбор, варианты, законность и все такое… — у меня не было сил удивляться, вместо этого появилось раздражение.

— Какой ты скучный, — отозвался старик, скупо махнув рукой. — Вот, держи, хлебай полной ложкой.

В следующую секунду белая муть уплотнилась, и передо мной появилась ретроспектива жизни Стефана. Я был им и одновременно смотрел на него со стороны, как бывает только в ярких сновидениях.

Рождение, младенчество, детский возраст. Первые шаги, первая кислая долька и первый самый настоящий игрушечный замок с ротой солдат.

Я наблюдал за взрослением будущего короля и на этом фоне видел его родителей. Идеальные на публике и самые обычные вне ее. Ссоры, битье посуды с золотой каймой, измены, обиды. Мне, как и Стефану было горько это видеть. Но зато после этого он получал дорогие подарки. Мать старалась окружить его заботой, которая в какой-то момент превратились в жуткую смесь опеки и контроля.

И сейчас, сидя на этом дурацком стуле, Стефан мечтал только об одном — вырваться из ее властных объятий и зажить своей жизнью. Пусть и наивной, но зато своей.

Все это лишь косвенно подтверждало мои мысли. Вдова не так проста, как кажется на первый взгляд.

Но как же быть с выбором, про который мне все постоянно говорили? Вот есть Стефан, один претендент на трон. Законный сын своего отца и наследник империи. Что дальше-то?

Едва я сформулировал в себе этот вопрос, то над головой призрачного подростка появилась корона. Значит, он и есть будущим император?

Но с этим осознанием картинки не перестали мельтешить перед глазами, и я не вернулся в подземный зал церемоний. Наоборот, история потащила меня дальше, показывая будущее молодого главы страны.

Ошибки, удачные решения, друзей, врагов и многое другое, что ждало императора. Я увидел, что за спиной Стефана стоял Сапрыкин и подсказывал ему правильный путь. Впервые я изменил своё мнение по поводу Георгия Александровича. Его агрессия и мое общее впечатление имели под собой серьезную базу политических игр и волевых решений. Ему пришлось стать таким, чтобы страна шла к процветанию.

Да, рядом с молодым Романковом будут верные люди.

И в этот момент я вернулся в подземный зал.

— Я подтверждаю истинность коронации. Стефан Евграфович будет прекрасным императором, — изрек я, и в тишине мой голос прогремел, звонко отскочив от каменных сводов.

Все присутствующие вздохнули с облегчением.

— Да будет так! — грохнул монах и взмахнул руками.

Тут же Шумская обернулась, выдернула из чьих-то рук бархатную подушечку с лежащей на ней короной и с поклоном поднесла ее к Стефану.

Монах торжественно взял в руки золотой обруч и надел его на голову Романкову. Тут же надрывно взвыла магия, пролетела через весь зал и взорвалась разноцветным фейерверком над нашими головами.

— Это честь для меня стать вашим слугой и императором! — Стефан, наконец, встал со стула и низко поклонился всем. — Спасибо, что были рядом в такой момент. Империя вас не забудет.

На этом церемония коронации и закончилась. Сначала из зала вышел новый император, старательно держась подальше от матери, которая так и норовила заключить его в объятия. За ними поплелась ее дочь с опущенной головой. Кажется, она понимала, что все внимание Марфы Петровны теперь достанется ей. Затем потянулись остальные гости.

Настроение у всех было отличное. Последним выходил я и Сапрыкин. Я специально задержался, чтобы сказать ему пару слов.

— Георгий Александрович, — я встал на его пути.

— Не сейчас, ваше сиятельство, — надменно произнес он.

— Подождите, — я не двигался. — Я видел вас, когда держал камень Королей в руках.

Он моргнул, и его лицо стало чуть более человечным.

— Вы все делаете и сделаете правильно. Не сомневайтесь, — закончил я и, круто развернувшись на пятках, вышел из зала за остальными.

И только пройдя до главного зала, вспомнил про бумагу в кармане. Остановившись возле одного из подсвечников, я торопливо вытащил ее и погрузился в чтение.

— Твою ж! Зараза! — только и мог сказать я, когда дошел до последней строчки. — Это же все меняет!

Когда вышел из императорского дворца, первым делом пошел искать Вайсмана. Он мирно дрых на одной из коек стражников.

Пришлось его бесцеремонно растолкать и сунуть под нос бумаги. Следующие пять минут я слушал его ворчание, ждал, пока он найдет очки и прочитает все до последней строчки.

— Простите, ваше сиятельство, без кофе голова не соображает, — прокартавил он. — Тут сказано, что Кухаревы оплачивали хранение шкатулки уже не один год. Но что это значит в глобальном смысле?

— Пошли за кофе, я тебе все объясню, — мрачно сказал я.

Картинка в голове сложилась. По крайней мере, ее часть, касающаяся смерти отца. И от этого было горько.

Через полчаса мы сидели за столиком пустого кафе, которое по недоразумению оставалось открытым в это неурочное время. Сонная хозяйка приготовила нам кофе и выдала несколько вчерашних бутербродов с подсохшим сыром.

— Сам по себе документ ничего не значит, — начал я. — Мой отец получил солидную сумму за хранение артефакта. Кухаревы богаты, но к аристократии, погрязшей в долгах, не имеют отношения. Поэтому и могли отдать столько денег Петровскому.

— Это я понимаю, — кивнул мой помощник.

— Это первое. Второй факт: в истории страны есть момент, когда хранитель под тяжестью взятки выбрал не того императора.

— Получается, кто-то узнал, что ваш отец получил некую сумму, и этот кто-то решил, что он получил эти деньги за предательство? Но кто знал, что скоро может быть коронация? Романков был в добром здравии!

— Это нас приводит к тому, что наш дорогой император все же умер не своей смертью. План готовился давно.

— А это значит, что этот неизвестный вхож в императорский дворец. Иначе, как бы он смог все это организовать?

— Да, это как раз логично. Видимо, отец начал что-то подозревать, а может, это было и не первое покушение, и срочно вытащил меня из академии. Охранника подкупает кто-то из сторонников Романкова, дабы никто посторонний не сел на трон.

— Знаете, Александр Николаевич, я вот что подумал, — вдруг очень тихо сказал Вайсман, наклонившись ко мне ближе. — Подготовка убийства Романкова старшего, чтобы на трон сел Стефан, убийство Петровского, который не должен был прервать императорскую династию…

— Мне на ум приходит только один человек, — кивнул я. — Тот, кто очень хотел видеть Стефана на троне и очень не любил Евграфа.

— Но кто же это?

— Вдова, — ответил я и откинулся на спинку кресла.

Все сходится. Она находится в ближайшем окружении Романкова, знает о его состоянии здоровья. А судя по тому, что я видел в истории Стефана, явно указывало, что в семье царила взаимная нелюбовь. А мой отец стал жертвой перестраховки.

Вайсман молчал, прокручивая в голове известные ему факты. Лицо его становилось печальным.

— Но все знают, что она святая женщина.

— На публике — да. Камень Королей показал мне жизнь Стефана, да и поведение Марфы Петровны было весьма специфичным. Столько радости в ней было на церемонии. Даже платье не выглядело траурным. В отличие от дочери. Она была бледной тенью позади нее.