Ненормальный практик 5 (СИ) - "Извращённый отшельник"

— Стоять, — Волкова перехватила его руку железной хваткой. — У нас приказ — наблюдать, фиксировать, не вмешиваться. Ни при каких обстоятельствах. Хоть там резня начнётся.

— Но его же убьют! Пятеро против одного!

— Лейтенант Грачёв, — голос капитана стал официозным. — Подполковник Волков прошёл через штрафбат «Чёрного Лебедя». Выжил. Участвовал в операции по захвату советника северян. Выжил. Затем в захвате форта Дредноут. И также выжил. Думаешь, пять наёмников его остановят?

Грачёв замялся, потирая запястье — хватка у капитана была той ещё:

— Ну… всякое бывает. Случайный удар, отравленный клинок. А если…

Договорить он не успел. Из конюшни донёсся крик.

— Началось, — Волкова активировала эфирное зрение, глаза засветились голубым. — Записывай всё для отчёта. Время, количество атакующих, методы.

Следующие три минуты они молча наблюдали за бойней. Грачёв побледнел, потом позеленел, когда увидел в окне, как подполковник одним ударом пробил грудную клетку нападавшего. Рёбра разлетелись как спички.

— Мать моя женщина… — выдохнул он, сглатывая подступающую тошноту. — Он же по документам мастер первой ступени! Обычный мастер!

— По документам многие не те, кем кажутся, — заметила Волкова, даже не моргнув при виде очередного трупа. — Запомни это, салага. Первое правило разведки — документы врут чаще, чем люди.

— Но как он… Это же физически невозможно! Это уровень магистра минимум! Или я чего-то не понимаю…

— Видишь ли, Грачёв, в нашей работе главное правило — не задавать лишних вопросов. Видим — фиксируем. Фиксируем — докладываем. А выводы пусть начальство делает. У них зарплата больше.

Ещё минута. Тишина в конюшне. Только лошади ржут панически.

— Всё? — сглотнул Грачёв, вытирая пот со лба. — Он их всех? Того…

— Подожди, это только первый акт, — Волкова указала на соседнюю улицу. — Видишь? Вторая группа спешит на помощь.

Действительно, пять практиков двигались к конюшне.

— Может, теперь вмешаемся? — с надеждой спросил Грачёв. — Десять человек — это уже перебор!

— Нет. Приказ есть приказ. К тому же… — Волкова прищурилась, разглядывая подполковника через окно, — мне кажется, нашему объекту помощь не нужна. Совсем.

— Вы серьёзно? Их же пятеро! Свежие силы!

— Ему плевать, уверена.

Вторая группа вошла в конюшню. Тишина на минуту, что странно. А потом — вспышки синего света, крики.

— Засекай время, — приказала Волкова, сама не отрываясь от наблюдения.

— Есть… Четыре минуты… тридцать секунд… тридцать пять…

Снова тишина. Ворота конюшни открылись. Юный подполковник вышел на улицу, ведя за собой запряженных лошадей и свою повозку. Спокойный, даже не запыхавшийся.

Остановился. Медленно повернул голову, посмотрел прямо в глаза Волковой.

И подмигнул.

— Твою мать! — Грачёв чуть не выронил монокль. — Он нас видит! Как⁈

— Конечно видит, — Волкова невозмутимо помахала, приветствуя его. — Он же «Ненормальный практик». Наверняка засёк всех наблюдателей ещё на подходе к конюшне.

— И вы так спокойны? Он же знает, что мы тут!

— А что паниковать? Мы свою работу делаем, он свою. Профессиональное взаимоуважение, понимаешь? Он нас не трогает — мы его. Негласный договор.

С другого края крыши поднялась ещё одна фигура, доселе молчавшая майор Гусева с охрипшим горлом — начальница их группы.

— Докладывайте в штаб, — приказала она, достав передатчик. — Объект «Ненормальный» атакован неизвестными. Предположительно наёмники, охотники. Объект нейтрализовал угрозу самостоятельно. Потерь среди наших нет.

— А трупы? — спросил Грачёв, всё ещё не веря в увиденное. — Их там десять штук минимум!

— Пусть квартальные разбираются. Полиция, следователи. Не будем забирать их хлеб.

Она повернулась к Волковой:

— Галина Петровна, ваше профессиональное мнение о нашем подполковнике?

Та задумалась, потом медленно произнесла:

— Он опаснее, чем кажется. Намного опаснее.

— Согласна. Передайте в штаб — рекомендую повысить уровень наблюдения до «Особо важный». Возможно, даже до «Критический». И… — Гусева помедлила, — предупредите всех наших. Пусть держат дистанцию минимум в двести метров. Этот «мастер первой ступени» может оказаться кем угодно.

— Кем например? — не удержался от вопроса Грачёв.

Та посмотрела на него как на идиота:

— Например, тем, кто за пять минут разорвал десять профессиональных убийц. И даже не запыхался. Не вспотел. Не получил ни царапины. Достаточно?

Грачёв сглотнул и кивнул. На лбу выступил холодный пот.

— Знаете, что самое страшное? — задумчиво произнесла Волкова, убирая монокль в чехол.

— Что? — спросили одновременно Гусева и Грачёв.

— Он даже не использовал эфир. Совсем. Это была чистая физическая сила.

Все трое посмотрели на удаляющуюся фигуру подполковника. Тот спокойно сидел на повозке и катил по улице в сторону дома.

— «Ненормальный практик», — пробормотал Грачёв, вытирая пот. — Господи, кто же он такой на самом деле…

Примерно пять минут назад.

Стою в конюшне среди трупов — кто скрючился в финальной агонии, кто растянулся во весь рост, у кого вывернута башка. Кровь уже густеет, превращаясь в тёмно-бурую. Запах стоит, конечно, специфический. Медь, экскременты. Что? Физиология. Сфинктеры расслабляются при смерти, а пара наёмников видать хотели посрать, но не успели. Так что… «запашок» в конюшне стоял ещё тот.

Одного из необгадившихся охотников подвесил на крюк для сбруи. Продел толстый металлический крюк под рёбра — аккурат между седьмым и восьмым. Обычно так подвешивают ещё живых, дабы не задеть жизненно важные органы, и те висели и медленно умирали. Но этот уже сдох. Рядом висит его приятель — здоровяк Билл кажется, с вываленным языком. Вниз башкой. Ну и ещё один засранец, коего я подвесил за ноги к потолочной балке, как бычью тушу в мясной лавке. Кровь из него вытекла практически вся, прям в подставленное ведро. Кап. Кап. Кап. Монотонно, как метроном.

Театрально? Безусловно. Даже не спорю. Излишне жестоко? Возможно. Но чертовски эффективно для психологического давления на последнего оставшегося. Того самого арбалетчика, коего я специально оставил для допроса. Сидит сейчас привязанный к опорному столбу. Руки скручены за спиной морским узлом, ноги связаны в районе лодыжек и колен. Перегрузил ему узлы. В некогда смелых глазах царит теперь ужас. Смотрит на своих мёртвых и подвешенных товарищей и тихо скулит в кляп, как побитая собака. А ведь совсем недавно прикончил вместе с дружками конюха. И плевать же было. Могли просто вырубить, но нет — прирезали твари безобидного деда.

— Итак, — присаживаюсь перед ним на корточки, достаю из кармана носовой платок. Медленно вытираю кровь с рук. — Теперь, когда мы установили правила игры, поговорим как цивилизованные люди. Согласен? Кивни, если готов отвечать на вопросы.

Он закивал с такой яростью, что я даже испугался — вдруг свернёт шею от усердия. Снимаю кляп.

— Я скажу! Всё! Всё расскажу!

— Отлично. — шлепаю его щеке. — Первый вопрос — кто заказчик? И не вздумай врать. Видишь того парня на крюке? Займёшь его место. Живьём.

— Стальная Роза! — выпаливает он без запинки, брызгая слюной. — Генеральша Аннабель Кроуфорд! Командующая северным экспедиционным корпусом! Клянусь Богом и всеми святыми, это всё, что я знаю о заказчике!

Хм. Стальная Роза. Это прозвище я уже видел в разведсводках. Аннабель Кроуфорд — железная леди британской армии. Прошла Индию, Африку, теперь командует корпусом на севере. По слухам, безжалостная сука, готовая на всё ради победы.

— Интересно. И зачем я понадобился такой важной персоне?

— Не знаю! — в его голосе проскальзывают истерические нотки, паника. — Честное слово, не знаю! Нам сказали только одно — взять живым! Обязательно живым! За труп — ни пенни, только расходы на дорогу возместят! А за живого — тридцать тысяч золотых фунтов!

Живым.