Древесный маг Орловского княжества 9 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

На подступах к Калуге беспокойно. Слишком много огней в ночи, и не только Чёрная скала призраков светится. Весь город на ушах. Хотя никаких боевых действий не наблюдаю.

Ливня тут не идёт, лишь моросит неприятно. Но судя по мокрой земле, много осадков вылилось. Спустившись в лес, где спрятан исполин, натыкаюсь на берендея, сидящего прямо на могучей деревянной груди. А ещё чувствую вокруг скопления живности. От мелкой до довольно крупной. Похоже, всех их и отгоняет медведь–оборотень невысокого уровня. Недолго догадаться, что хищников привлёк запах крови от головы Бейга, которая тут в корзине оставлена.

Когда я спустился, берендей вскочил и драпанул прочь без оглядки, обтёсывая боками стволы и периодически спотыкаясь. Во все стороны рванула и прочая живность. К счастью, высший Дух не стал противиться контакту, несмотря на некоторые мои изменения. Впустил покорно и даже выдохнул с облегчением.

Здесь плохо, — заявил он с укором, когда мы стали единым целым.

Прости, что оставил тебя тут на столь долгое время…

Несмотря на усталость после непрерывных битв, я решил действовать без передышки. Только под покровом ночи вблизи города можно было попробовать то, что задумал. Просто не хотелось тянуть, уходя куда–то. Лес здесь хороший, деревья довольно основательные. Да и Дух, пробыв в контакте с корнями, попривык и приручил немалую площадь.

Мысль пришла ещё когда всадников увидел. А с печатью Хабарилов я почуял, что смогу мозгами вытянуть и такое. Только бы мой союзник не заартачился.

Нам надо стать больше, — заявил. — Сможем?

Насколько больше? — Поинтересовался Дух.

И тогда я вспомнил эпизод с Бейга. Вот таким бы верзилой стать не помешало! Дух согласился, но пригрозил, что придётся терпеть боль, потому что наше совершенное тело уже не поддаётся такой лёгкой трансформации. Я сразу понял, что мне нужно находиться внутри во время роста, иначе Дух не справится с задачей.

Сняв всю утварь с исполина, уложил поудобнее. Вскоре процесс наращивания тела начался. Зашевелились деревья, затрещала почва, потянулись корни, как новый материал. Загорелась кожа и мышцы, местами, заломило кости, острая боль вонзилась в мозг. Сжав зубы, терплю всё это, отдавая часть резерва на созидание. Страдания усиливаются, боль перерастает в нечто большее, грозя превратиться в безумие. Но в один момент я становлюсь выше неё. Моя демоническая сущность начинает радоваться боли, злорадствовать над собой, будто я стал мазохистом.

Даже рассмеялся, чувствуя, как разрываются мои руки и ноги. Спустя какое–то время процесс пошёл на убыть, внешнее построение перестало возобладать над внутренним. Дух стал собирать систему воедино, соединяя все канали, наращивая мощь потоков, чтоб качало, как надо. Собственный объём ему тоже пришлось увеличить, укрупнив сердце исполина в полтора раза.

Теперь резерва стало ещё больше на пятьсот тридцать единиц. А как иначе? Чтоб держать такую тушу в действии нужно больше энергии, которую Дух как раз и выцедил из местного леса, убив растительности на площади как минимум в пару футбольных полей.

Когда спустя два часа поднялся, оказался уже высоко над кронами. Был двенадцатиметровым гигантом, а теперь во мне метров семнадцать, и мощи раза в два больше! Остаётся только наладить динамику и приспособить тело к нагрузкам, чем мы и занялись уже в процессе движения в сторону Москвы.

Лишь к утру я прибыл к руинам столицы, останавливаясь два раза на привал, где человеком отключался по полчаса, ибо не было уже мочи. Скудное время сна хоть как–то помогло мне восстановиться. Особенно сладко спалось под монотонно барабанящим по навесу дождём, который всё не прекращается.

Добравшись до города, никак не ожидал, что увижу здесь волотов.

Нет, они не продолжали бесчинства. Просто копошились у трупа Ита, к которому я и направлялся, чтоб забрать свой законный трофеи.

Пять шестиметровых коротышек, которые теперь мне чуть выше колена, и один десятиметровый — по пояс. Увидев меня, мелкие шарахнулись. Но самый крупный среди них, явно переборов испуг, рванул на меня в атаку с мечом, за ним с визгом помчали и остальные.

Перерубив его секирой сверху почти пополам, набросился на остальных. Троих потоптал, двое бросились наутёк. Но я догнал в два прыжка одного, затем настиг второго, который решил закопаться от меня в развалинах.

Вернувшись телу претора Ита, я снял с него броню, которая мне в пору. Сорвал амулет защиты, что сразу и впитал, присоединяя эффект к предыдущему. Молот его разбитый не стал забирать, а вот арбалет с сеткой прихватил.

Экипировавшись, отсёк ему башку и взял её во вторую корзину за спину. Затем двинулся уже к Разлому, где ранее приметил тела пятнадцатиметровых всадников. По большей части меня интересовал хороший лук и запас стрел. Нашёл лишь один целый полуторный и всего восемь стрел к нему собрал. Тут же подобрал неплохой на вид меч, мощное копьё и металлический щит — всё по своим габаритам.

Пошагал уже на юг, но издали восточнее направления приметил лагерь волотов, где идёт какая–то суета. Волы с телегами, на которых клетки с людьми и тюки с провизией, приметил несколько катапульт. Суетится там всего–то четыре шестиметровых великана, собирая все пожитки с других лагерей в одном месте. Обычные солдаты, которым, видимо, такая задача и была поставлена перед отступлением.

Так увлеклись, что даже не заметили, как я подошёл.

Но дальше случилось неожиданное. Увидев меня, они не рванули в безнадёжную атаку и не побежали. А опустились на колени и взмолились:

— Пощади, великий претор мира коротышей, пощади нас!

А я уже замахнулся на одного. Задумался, окидывая взором телеги. Много добра насобирали. Как минимум металл нам точно пригодится. Да и телеги тоже.

— Куда вам всё это? — Спрашиваю.

— Дань тебе и Злому гнезду, — заговорил один дрожащим голоском.

— Есть ещё в округе ваши? — Уточняю.

— Пять солдат и младший командир легиона Ита ошиваются в гнезде, но мы их сыщем, — ответил тот же говорун. Вероятно, имея в виду тех, кого я прибил.

— Уже нет необходимости, — ответил, опуская секиру. — Они мертвы. А вы можете остаться живы, если подчинитесь.

— Подчинимся! — Закричали. — Подчинимся, великий древесный претор! Только защити нас от злой птицы!

— Я и есть Злая птица, — усмехнулся.

И они задрожали ещё сильнее, зубами застучав. Даже пленники в клетках так не трясутся, как эти. Люди устали бояться.

Велел им выпустить всех «коротышей». Пришлось потратить время, наблюдая за процессом. Чтоб никого ненароком не пришибли. Под присмотром, проявляя излишнюю заботу, гориллы аж расстилались, выпуская их, и лапками даже придерживали особо немощных.

Подмывало всё же порубить волотов, ибо вскоре выяснилось, что часть пленников уже мертвы. Но перевесило радостное событие. Младшая дочка Морозовой и Давыдов оказались здесь, живые и здоровые.

Пока люди разбегаются кто куда, я инструктирую своих новых приспешников. Чтоб собрали все телеги с волами на районе, дабы загрузить туда доспехи и оружие своих сородичей. Приказал тащить всё в «Злое гнездо». Решил, что эти четверо мне ещё пригодятся в стройке. Отличная будет рабочая сила. И вопрос, как прокормить таких здоровяков отпадает. Вон, какие волы упитанные, чем не еда? Навскидку наберётся зверюг полсотни, их тоже на работу запряжём. А великанам ошейники магические придумаем, чтоб не рыпались.

— «Мы рабы Ярослава», — цитирую им. — «Он велел приютить нас».

Повторяют хором послушно.

— Всем людям такое говорите. А у Злого гнезда кричите громко. Узнаю, что тронули кого, настигну и убью мучительной смертью. Но за службу верную дарую долгую и счастливую жизнь.

— О, владыка! О, великий претор Ярослав! — Падают ниц и кланяются.

Все мне в последние сутки челом бьют. То одни твари, то другие. Я и сам стал тварью. То ли леший, то ли демон, то ли великан, то ли птица. То ли человек.

Снял уже потрёпанный плащ, вырастил древко, испытывая свою магию, которая и через исполина неплохо так стала проклёвываться. Связал им знамя, чтоб несли с честью.