Мастер Рун (СИ) - Сластин Артем

— Оружие заберете у парня и будет свободен, оно подотчётное.

Мы подошли к знакомой двери. Она была закрыта, но было видно, что ее выламывали, а потом поставили обратно на место, кое-как приладив. Я постучал.

— Мастер Валериус! Это я, Лео

Несколько томительных мгновений тишины, в которые я думал, что мастера нет дома, но затем дверь распахнулась, и на пороге возник сам рунмастер, взъерошенный, в расстегнутой рубахе и с мечом в руке. Его взгляд прошелся по людям за моей спиной, потом остановился на мне.

— Всё хорошо? — спросил он. — Проходи.

На этом моя эпопея с проклятыми можно считать и закончилась. Стоило мне войти домой, рассматривая разрушения, которые понаделали тут проклятые как меня словно отпустило от напряжения, и я уселся на стул, и закрыл глаза.

— Я смотрю тебе без приключений не живется? — спросил дядя.

— Мастер, хотите верьте, хотите нет, но это ни я. Ни одно из этих, так называемых приключений, не свершилось по моей воле или моему желанию. — ответил я, не открывая глаза. — Теера милостивая, пусть видит она меня насквозь и пусть меня прибьет, если я говорю не правду. Единственное что я хочу, это тишину и покой, ну еще поесть, помыться, поспать… Меня вполне устраивает сидеть дома и обрабатывать камни.

— Хватит. Я понял. По крышам удрал? — начал расспрашивать меня мастер.

— Да, мастер, сам главный проклятый за мной пришел. — ответил я, садясь на стул ровно и открывая глаза. — Пришел, даже как будто что-то сказал, сломал дверь и бегал за мной по крыше, пока я не загнал себя в ловушку. Тесак ваш потерял, на крыше, когда дрался.

— Дрался?

— Троих убил, потом в лоб Оскару запулил, и он где-то там на крыше остался.

Валериус присвистнул, оглядывая меня с ног до головы.

— Неплохо для паршивца, который каждый день приходит избитый и искусанный. — Он прошёл к столу, плеснул в две кружки воды из кувшина и протянул одну мне. — Пей. И рассказывай всё по порядку.

Я жадно осушил кружку, чувствуя, как вода смывает привкус пыли и крови. Потом начал рассказывать с того момента, как закрыл за мастером дверь. Как Оскар стоял на улице и смотрел прямо на меня, как бежал по крышам, как прыгал через провалы между домами.

— Значит, Оскар сохранил память, — пробормотал Валериус, когда я закончил. — Интересно. Очень интересно.

— Что интересного? — не выдержал я. — Он хотел меня убить!

— Не убить. — Рунмастер покачал головой. — Если бы хотел убить, ты бы уже был мёртв. Проклятые не преследуют жертву через полгорода, если могут просто разорвать её на месте. Он тебя гнал. Куда-то. Зачем-то.

Я замолчал, переваривая его слова. Вспомнил, как Оскар каждый раз отрезал мне путь к Тонкой башне, заставляя сворачивать в сторону. Как загнал меня в тупик на крыше богатого дома.

— К Вейрану, — выдохнул я. — Он гнал меня к дому Вейрана.

Валериус резко обернулся.

— К кому?

— К Корнелиусу Вейрану. — Я полез в карман, вытащил измятую карточку. — Вот. Он велел вам завтра утром прийти по этому адресу. Сказал, не опаздывать.

Рунмастер взял карточку, разглядел её при свете лампы. Лицо его стало каменным.

— Как ты там оказался?

— Меня загнали на крышу его дома, затем я прибился под дверь, где думал, что уже помру. А он вышел и убил Оскара одним ударом, словно надоедливую муху пришиб. Всех остальных проклятых тоже. Просто щёлкнул пальцами, и от них один лишь только пепел остался. — Я сглотнул. — Потом сказал, что я разбил его статую, когда защищался. Велел вам прийти.

— Какое-то неприкрытое безумие. — схватился за голову рунмастер, и начал широкими шагами ходить из стороны в сторону. — Причем тут вообще ты, зачем тебя гнать к самому Вейрану, я не понимаю… Что он сказал?

— Да ничего особенно, — пожал я плечами, — он… сказал, что вы много пьете, служили в четырнадцатом. Вроде всё, ну, что статуя стоит каких-то бешенных денег. Но я ее не разбивал! Честно! Видит Игнис, просто вырвал из места, где она стояла, она целая была, крепкая, я ей башку проклятого разбил как нефиг делать.

Рунмастер прикрыл глаза ладонью и тихо выругался.

— Теера милостивая, дай мне терпения… — Он опустил руку и посмотрел на меня. — Лео, ты хоть понимаешь, кто такой Корнелиус Вейран?

— Богатый практик? — неуверенно предположил я. — Я помню, что рассказывал господин Орландо, что они древности скупают, и прочее.

— Богатый, это мягко сказано. — Валериус плеснул себе ещё воды. — Он младший сын главы Дома Вейранов. Одной из старейших семей города. У них связи при дворе Наместника, они владеют половиной портовых складов и четвертью торговых судов. И это, не считая их… других интересов.

— Других? — насторожился я.

— Не твоего ума дело, — отрезал мастер. — Главное, что завтра мы идём к нему на поклон. И молись всем богам, чтобы он не решил содрать с меня цену этой статуи. Потому что, если решит, то я буду работать на него до конца своих дней. А если я, то и ты тоже.

Я сглотнул. Вспомнил холодный взгляд Вейрана, его пьяную усмешку, лёгкость, с которой он убивал проклятых.

— Мастер, а может… не пойдём? Это ведь ловушка, разве нет?

Валериус усмехнулся без тени веселья.

— Не пойти к Вейрану, когда он вызвал? Это всё равно что плюнуть в лицо самому наместнику. Нет, парень. Пойдём. И будем улыбаться и кланяться. — Он окинул меня оценивающим взглядом. — Хотя в таком виде ты разве что пугать детей годишься. Когда последний раз мылся?

Я задумался. После катакомб прошло… сколько? Три дня? Четыре? И сколько еще до этого, мытье в бочке во дворе за мытье не считается.

— Давно, — честно признался я.

— Вижу. Воняешь как дохлая крыса. — Рунмастер встал. — Собирайся. Идём в баню.

— Сейчас? — удивился я. — Уже темнеет. И проклятые.

— Именно поэтому. Пока город отходит от нападения, народу будет мало. — Он снял боевую броню, переоделся в обычную одежду. — И заодно зайдём к Маргарите. Надо тебе что-то приличное купить.

— У меня нет денег, — напомнил я.

— У тебя вообще ничего нет, кроме долгов. — Валериус достал кошель, пересчитал монеты. — Но завтра мы идём к Вейрану. И если ты явишься туда в обносках, он решит, что я совсем опустился. А это мне не нужно. Так что считай это инвестицией. Которую, естественно, ты мне вернёшь.

— Естественно, — вздохнул я, мысленно прибавляя к своему долгу ещё одну строку. Оставил подаренную рубаху на табурете, и пошел за мастером.

— А нас не ограбят?

— Пусть попробуют. Я не в том настроении, чтобы сохранять грабителям жизнь.

Выглядел он грозно и на мгновение мне даже стало интересно, что будет с теми, кто станет на пути, но нет. Так никто и не встретился, пока мы шли. Баня располагалась в двух кварталах от нашего дома, в приземистом каменном здании с потемневшими от времени стенами. Из трубы над крышей вился дым, но дверь была закрыта.

— Хозяин! — гаркнул Валериус, громко стуча по двери. — Есть кто живой?

— Живей некуда, мастер Валериус! — отозвался весёлый голос, и дверь быстро распахнулась внутрь, затем появился круглолицый мужчина с залысинами и красным от жара лицом. — А я уж думал, сегодня никто не придёт. После этой суматохи все по домам попрятались.

— Тем лучше, — ответил рунмастер. — Нам с племянником нужна хорошая помывка. С парилкой.

Хозяин окинул меня взглядом и присвистнул.

— Это племянник? Выглядит так, словно в канализации жил.

— Почти угадал, — усмехнулся Валериус. — Сколько?

— Для вас, четыре медяка. С парилкой, шесть.

— Я не пойду, только он.

Рунмастер достал монеты четыре монеты, бросил их на стойку.

— Мыло давай. И мочалку. Жёсткую.

Хозяин кивнул, исчез за перегородкой и вернулся с узлом, в котором лежал кусок серого мыла, грубая мочалка и большое чистое полотенце.

— Тряпки выбрасывай сюда, — велел мастер, показывая на мою одежду, — ее только сжечь, даже на половые не годятся.

Я послушно стянул с себя окровавленную, пропитанную потом и грязью одежду. Штаны тоже были в плачевном состоянии, разорванные, со следами когтей проклятых, и зашел в комнату: просторное помещение с каменным полом, вдоль стен стоят деревянные скамьи, а в центре два огромных чана с водой, холодной и горячей. Кроме того, на крючках висели большие деревянные тазы.