Жена светлейшего князя (СИ) - Деева Лина

Избегать этого разговора больше было невозможно.

— Долг жены быть рядом с мужем, — в точности, как Тьерсену, ответила я. — Вы можете отправить меня на ту сторону силой, но предупреждаю: буду сопротивляться. А по своей воле я вас не оставлю. Что бы ни ждало нас впереди.

Геллерт сурово свёл брови.

— Послушайте, давайте без подростковых глупостей…

— Это не глупости. — Я была непреклонна. — Я остаюсь с вами.

Геллерт раздражённо поднялся на ноги и вперил в меня взгляд сверху вниз.

— Как же вы не понимаете. Я хочу, чтобы вы жили!

— Это вы не понимаете, — парировала я, тоже вставая. — Мне незачем жить без вас!

На миг самообладание изменило Геллерту, но прежде чем я успела разглядеть, что за чувства бушевали в его душе, он отвернулся. Ходульной походкой отошёл к тумбочке, на которой стоял кубок с отваром, да так и замер, не делая попытки взять посуду. А я немного помедлила, собираясь с духом, и подошла к мужу. Обняла за талию, прижалась лбом к идеально прямой спине.

— Простите. Я… я очень сильно люблю вас. И одна не смогу.

Сказала — и перестала дышать. Даже сердце как будто замерло в груди.

Геллерт аккуратно отцепил мои руки от пояса. Развернулся — я немедленно потупилась, кусая губы, — и взял моё лицо в ладони. Поднял, чтобы мы встретились взглядами, и просто сказал:

— Я тоже люблю вас, Кристин. Люблю больше жизни, и никому не занять вашего места в моих душе и сердце. Но мне безумно горестно, что вы оказались втянуты во всё это.

— Не огорчайтесь. — Я ласковым жестом заправила ему за ухо вновь выбившуюся из-под ленты короткую прядь. — Быть рядом с вами — вот истинное счастье. Остальное не имеет значения.

И, желая стереть грустную усмешку мужа, привстала на цыпочки и нежно коснулась губами его губ. А отстраниться мне уже не дали.

Бесконечная нежность. Надрывная тоска: почему, почему нельзя просочиться сквозь кожу, слиться, раствориться друг в друге? Чтобы ни люди, ни смерть никогда не смогли разъединить нас.

Тело вжимается в тело — идеально, как две половинки некогда единого целого. Кровь в жилах оборачивается огнём, одежда кажется раздражающе лишней. Пальцы ложатся на крючки и пуговицы, готовые исправить это неудобство, и тут раздаётся деликатный стук в дверь.

— Обязанности светлейшего князя пожаловали, — недовольно буркнул Геллерт, с сожалением возвращая на место застёжки на лифе моего платья. Подарил мне последний, самый сладкий, поцелуй и, отодвинувшись, но не выпуская из объятий, громко разрешил:

— Входите, Раймунд!

Дверь открылась, и на пороге действительно возник Тьерсен.

— Доброе утро, ваши светлости. Рад видеть вас в полном здравии.

И хотя последнее было сказано в обычной прохладно-вежливой манере, за ней мне почудилось дружеское подтрунивание.

— Взаимно, — с достоинством кивнул Геллерт. — Какие новости?

Губы герцога тронула многозначительная полуулыбка.

— Плохие для Бальдоэна и отличные для нас.

Моё сердце подпрыгнуло от радости.

— Неужели переход завершён?

— Почти, — подтвердил герцог. — Наши с Наварром замки пусты, а здесь остались только Хранительницы и владеющие Искусством — кроме маркиза де Шеро, его отправили с ранеными.

От накативших облегчения и радости на моём лице расцвела улыбка, да и Геллерт ощутимо расслабился.

Однако не забыл уточнить одну немаловажную деталь:

— А что король?

Тьерсен небрежно повёл плечами.

— Судя по всему, пришёл в себя после нашей демонстрации Искусства и собирается посылать солдат на очередной штурм. А здесь, — усмешка стала явственнее, — такой сюрприз.

— Да уж, — в тон отозвался Геллерт. И, посерьёзнев, распорядился:

— Пусть все, кто остался, спустятся в Зал Источника. Пора закрывать переход.

Весь путь в катакомбы мы с мужем держались за руки. Что, возможно, и не пристало княжеской чете, но никто из собравшихся в Зале Источника не показал этого даже взглядом.

Здесь мало что изменилось. Всё так же пах грозой мерцавший воздух и дрожало над полом магическое окно в другой мир, отчего браслеты на моих запястьях неприятно оттягивали руки. Рядом с поддерживавшими проход Хранительницами стояли Тьерсен и Кератри, и при виде их меня пронзило острое сожаление, что старый Наварр не дожил до этого момента.

— Поздравляю, благородные нобили и прекрасные Девы. — Геллерт благодарно поклонился Хранительницам. — Мы сделали невозможное.

— На всё милость Источника. — Хотя Первая Дева наверняка хотела это скрыть, в её голосе слышалась усталость.

— Без сомнения, — согласился Геллерт и продолжил: — Однако не будем затягивать. Уходим в таком порядке: Виктор, Раймунд, Кристин, Хранительницы. Я остаюсь здесь. Держать проход.

— То есть как остаётесь?!

Даже если бы Тьерсен и Кератри заранее репетировали, у них вряд ли получилось бы воскликнуть это настолько дружно. Я тоже открыла рот, собираясь возмущённо напомнить, что никуда не ухожу, однако меня перебило спокойное пояснение Геллерта:

— Кто-то ведь должен.

— Но почему вы? — Кератри возмущённо сжал кулаки. — Оставить народ без правителя в незнакомом мире — вы вообще понимаете, что собираетесь сделать?

— Это чистейшее безумие! — не менее резко отчеканил Тьерсен. — В конце концов, я тоже достаточно разбираюсь в Искусстве и смогу удерживать проход, чтобы госпожа Вероника успела уйти.

— На самом деле нет, — тихо заметила Первая Дева. — Этого не сможешь ни ты, Раймунд, ни ты, князь. Щит для замка отнял слишком много ваших сил. Посему заканчивайте спор. Здесь останусь я.

«Нет!»

Поднявшийся в моей душе протест был настолько велик, что я с трудом удержала восклицание. Первая Дева должна была жить!

И Геллерт считал так же.

— Дева, я уже говорил, однако скажу ещё раз. Вы нужны по ту сторону прохода.

— И вы нужны, — упрямо стоял на своём Тьерсен. — Виктор прав: во времена перемен и потрясений людям нельзя без лидера.

— Он будет, — успокоил Геллерт. Снял Знак правителя и собственноручно надел его на герцога. От неожиданности тот буквально потерял дар речи, а Геллерт по-доброму напомнил:

— Каменные не просто так зовутся Первой Опорой.

Но даже после этого Тьерсен не сдался.

— Вы не удержите проход в одиночку.

— В одиночку, может, и нет.

Я наконец-то улучила момент вклиниться в разговор. Достойно выдержала устремившиеся на меня взгляды и с беспечной лёгкостью повторила:

— В одиночку, может, и нет. А вот с помощью Родника удержит точно.

Глава 73

Повисла полная замешательства пауза, и я, пользуясь моментом, продолжила:

— Господа, предвижу ваш протест и возмущение, однако прошу: воздержитесь. Я полностью отдаю себе отчёт в том, что делаю. И, как уже говорила светлейшему князю, — я коротко взглянула на мужа, — отправить меня через переход можно только силой. Но я надеюсь, так поступить ни у кого из вас не поднимется рука.

Замолчала, готовая к любому ответу, но прежде чем кто-либо из мужчин успел заговорить, голос подала Первая Дева.

— У тебя получилось контролировать Родник без браслетов, не так ли, дитя?

— Да, — подтвердила я. — Спасибо вам за упражнения. — И чтобы не лукавить, добавила: — Конечно, долго продержаться я не смогу, но этого и не потребуется, правда?

Дева медленно кивнула и обратилась к остальным:

— Будь мы в иной ситуации, я бы пошутила о знаменитом упрямстве Светлейших и о том, какими удивительными способами оно может передаваться. Поэтому, господа, предлагаю вспомнить известное на равнинах высказывание: чего хочет влюблённая женщина, на том благословение Источника — и смириться.

Тишина была долгой, но наконец её нарушил Кератри.

— Я не согласен, — хмуро сообщил он. — Всё это абсолютно несправедливо и вообще… — Недоговорив, махнул рукой и с горечью закончил: — Тем не менее я подчиняюсь.

— Госпожа Вероника, вы уверены, что нет иных вариантов? — Тьерсен был мрачен, как тучи, призванные Ремесленниками несколько дней назад.