Первый среди равных. Книга XIII (СИ) - Бор Жорж

— А тут ничего не изменилось за прошедшее время… — тихо произнёс Бернхард. — Я же говорил, что ничего не осталось, господин.

Почти минуту мы стояли на месте. Генерал молчал, а я пытался нащупать связь с этим местом, но у меня ничего не получалось. Слуги моих собратьев действительно поработали очень хорошо. Я словно попал в совершенно незнакомое место, где вообще ни разу не был. Учитывая, что мою цитадель питали сразу несколько глубинных сплетений, сил на очистку было потрачено просто чудовищное количество.

— Не совсем так… — нащупав наконец тень жизни на этом мёртвом ледяном поле.

Дорога исчезала в нескольких метрах перед нами, но в ней уже не было необходимости. Я уверенно шагал по толстому насту в сторону крохотной складки местности в километре от нас. Из неё струилась в небо тоненькая струйка дыма. Настоящего, а не магического. Откуда местный обитатель брал топливо, я не знал. Может сам выходил за пределы долины, а может ему приносили древесину в качестве подношений.

На подходе к источнику дыма я услышал хриплый голос, уныло тянувший песню. Без слов. Тональность голоса немного менялась, создавая странные переливы и ощущение многогранности звука. Будто одновременно пели десятки людей, а не один.

В крупной яме, оставшейся, наверное, от попадания особо разрушительного заклинания, сидел на земле седой старик в старых, почти облысевших шкурах. Он ворошил длинным прутиком тлеющий угли, лежавшие в маленькой ямке перед ним.

— Здравствуй, шаман, — усаживаясь напротив старика так, чтобы между нами находился костёр, произнёс я.

— Холодного ветра тебе в лицо, князь, — прервав пение, произнёс шаман. Он смотрел на меня выцветшими белёсыми глазами, которые когда-то были голубыми. Возраст этого человека определить было практически невозможно. Не только из-за внешнего вида. Я с удивлением понял, что энергосистема шамана полностью для меня закрыта и словно бы находится повсюду вокруг нас. — Ты пришёл незваным. Но я всё равно тебе рад. Силы мои уже совсем не те, чтобы таскать в свой дом чужаков.

Старик с кряхтением поднялся и шаркающей походкой направился в сторону горы какого-то мусора, лежавшей неподалёку. Бернхард, бдительно следивший за каждым движением непонятного человека, дёрнулся было за ним, но я его остановил.

— Правитель Казани сказал, что ты нанёс ему рисунки для защиты от Ментала, — произнёс я. — Это так?

— Ему и его отцу и отцу его отца, и… много их было, князь, — мелко покивал в ответ шаман. Он наклонился и принялся рыться в мусоре, как матёрые енот в урне. — Эрмед всегда был непоседливым мальчишкой, и я сразу ему сказал, что его сын станет последним носителем клейма Твердыни Владыки Севера.

— Владыка Севера — миф, — твёрдо произнёс Бернхард.

— Сказал носитель древней души, стоя на пороге дома своего господина, — фыркнул в ответ старик и мы с генералом замерли, мгновенно перейдя в состояние готовности к немедленной схватке. Шаман посмотрел на нас и рассмеялся. Будто древний простывший ворон закаркал. — Что, думали старый Аярлык не сумеет распознать древние души? Я стар, но не слеп. Может и я бы таким мог стать, если бы не задержался на двести-триста лет… Но теперь уже нет смысла переживать об этом.

— Как ты попал сюда, Аярлык? — спросил я.

— Охотился, князь, — наконец найдя искомое и вернувшись к костру, ответил шаман. В руках он держал небольшой футляр, покрытый кожей. Удивительно роскошная вещь, для такого места и такого владельца. И я даже знал, что лежит внутри. — Я был лучшим охотником своего племени. Ни один зверь в тундре не мог от меня уйти! Однажды я гнал огромного оленя. Я никогда не видел зверя более сильного и большого. Я хотел добыть его для своей невесты и бежал за ним пять дней. По голой земле, по моховым полям и даже по проклятой каменной дороге! Чтоб навсегда была стёрта с лица мира эта ненавистная тропа!

— И ты оказался здесь, — произнёс я. — Как ты прошёл ледяную крошку?

— Вместе с дождём из крови оленя, — хрипло рассмеялся старик. — Я почти догнал его! Всего шаг оставался, а потом меня окатило кровавым ливнем, будто сам владыка севера лишил жизни мою добычу. И с тех пор я пытаюсь уйти из этого проклятого места, но дорога неизменно возвращает меня назад.

— Давно? — поинтересовался я. От общения с этим человек складывалось странное ощущение нереальности происходящего. А ощущение неправильности становилось сильнее с каждой минутой.

— Целую жизнь, — хмыкнул в ответ Аярлык. — Я думал, что уже лет сто потратил на эти попытки. Но, судя по тому, что шкодник Эрмед уже стал пятнадцатым ханом Казани и привёл ко мне своего сына, времени за пределами Твердыни прошло гораздо больше.

— Тысячи лет… — немного удивлённо произнёс Бернхард и посмотрел на меня. — Как это может быть, господин? Он же обычный человек. Даже магии нет никакой! Как он мог прожить столько лет?

— Прожить? — удивлённо посмотрел я на генерала. — Ни один человек не может столько прожить, Бернхард. Охотник Аярлык умер ещё в тот момент, когда догнал свою добычу и коснулся морозной пелены. Думаю, если хорошо поискать, то мы сможем найти следы крови на камнях тропы.

— Я жив! — неожиданно сердито воскликнул старик, а потом с силой ударил себя кулаком в грудь. — Жив!!! Это просто из-за проклятия Твердыни я не могу выбраться отсюда!

— Что ты ешь? — грустно посмотрел я на древнего шамана. — И где спишь, Аярлык?

— Я не могу охотиться, как прежде, князь, — обеими руками, как величайшее сокровище, сжимая кожаный футляр, ответил старик. — Но беру плату за печать Твердыни. Обоза еды хватает надолго. Иногда даже до следующего визита нового верховного хана. Приходится экономить, но я не жалуюсь. А сплю я прямо у своего костра. Мне много не надо.

— Покажи мне остатки последнего обоза, Аярлык, — попросил я. — Я не трону твоё сокровище и ты сам это знаешь. Ты можешь не бояться меня.

— С чего ты взял, что я чего-то боюсь, князь? — насмешливо ответил старик, но я видел, как добела сжались на футляре его руки. — Если тебе так интересно, то я покажу тебе всё, что хочешь увидеть.

С этими словами шаман поднялся и порывисто зашагал к вершине кратера. До гребня нужно было пройти метров семьдесят, а за ним начинался пологий склон, который мы не могли увидеть с другой стороны. И перед нами открылся вид на два десятка лежащих на земле волокуш, заполненных гниющими продуктами. Некоторые уже давно превратились в землю, а где-то ещё можно было понять, что именно притащили члены рода верховных ханов Казани в дар за защиту.

Наверное, это был какой-то особый ритуал в семье хана Эрмеда. Очередной наследник нагружал целую волокушу еды и припасов, а потом уходил в степь. Может даже кто-то из них не возвращался. Но те, кто приходил обратно, несли на теле печать Твердыни, а в памяти своей держали слова шамана.

— И ты всё это съел? — осматривая нетронутые волокуши, спросил я.

— Конечно! — будто не видя никакого противоречия, отозвался шаман. — Разве ты не видишь?

— Вижу, — даже не подумал спорить я. — Спасибо тебе, что дождался, Аярлык.

Бернхард уже хотел что-то спросить у меня, но не успел. Будто только и дожидался этих слов, древний шаман блаженно вздохнул и закрыл глаза. Я ощутил мощный всплеск свободной маны, и вся неправильность в образе старика наконец обрела понятные черты.

Скрытая от любого внешнего наблюдателя энергосистема Аярлыка начала стремительно разворачиваться, приобретая свою истинную форму. Со стуком упал на землю кожаный футляр, оказавшийся единственным реальным объектом в окружавшем нас пространстве.

Порыв ветра внезапно покачнул волокуши, и они начали рассыпаться хлопьями чёрной сажи. Будто свою форму подношения великих ханов держали исключительно за счёт внешней силы. Погас за нашими спинами костёр, а куча хлама, в которой шаман хранил свою главную ценность, растворилась в воздухе.

— Я не понимаю, господин, — признался Бернхард. — Что это было за существо?

— Человек, — ответил я, а потом поднял с земли кожаный футляр. — Просто человек, которому не повезло. А может повезло. Ведь он увидел много поколений своих потомков и точно знал, что они преуспели в жизни.