Чертов менталист (СИ) - "Тин Тиныч"

— Подождите, но как-то ведь вы титул свой передаете при этом? — опешил я.

— Да. Выбираем самого достойного среди бастардов и ставим его перед фактом. И тебе, оболтус, — повернулся князь к Эрасту, — тоже предстоит через это пройти. Ты у меня единственный, сам понимаешь. Хоть и вырос непутевым, но… дар семейный у тебя присутствует, и кровь моя в жилах течет.

Миндель в ответ на это лишь закатил глаза, давая понять, что дворянский титул, полученный таким путем, его ничуть не привлекает.

— Вот упрямец! — со скрытым одобрением прокомментировал это Асатиани. — Ну ничего. Я вон тоже при рождении другие фамилию и отчество имел, однако же справился, когда отец указал на меня.

— Простите за нескромное любопытство, а у него и другие сыновья были? — не удержался я от вопроса.

— Трое, — кивнул Асатиани. — Но некромантом среди них вырос только я. Так что его выбору никто не поразился, сами понимаете.

— Удивительно! — прокомментировал я и ничуть не покривил душой.

— Что же, Валерьян Николаевич, вижу, что я не зря повстречался с вами. Вы подарили мне надежду на то, что я смогу растопить сердце вашей прекрасной недотроги-мачехи. И я помню ваши слова о том, что я никоим образом не должен давить на нее, апеллируя к дальнейшему выбору пути её сына. Хотя и не скрою: мне было бы приятно, если бы он всё-таки выбрал нашу стихию. Я смог бы стать ему неплохим наставником.

При этих словах Эраст фыркнул.

— А что, я плохо тебя учил? — недоуменно поднял брови Асатиани. — Всё, за что я могу себя винить, так это за чрезмерную мягкость. Вот какого рожна ты с таким талантом в патологоанатомы намылился, а? Всё равно что тончайшей фарфоровой чашкой воду из грязной лужи черпать.

— Ой, не начинай только! — скривился Миндель.

— А я не начинаю! Я продолжаю настаивать на том, что ты гробишь себе жизнь!..

Прикинув, что мы с князем уже всё выяснили, а присутствовать при семейной ссоре нет ни малейшего желания, я предпринял попытку расплатиться и уйти. Асатиани тут же поставил меня перед фактом, что платить будет он и точка, иначе обида на всю жизнь. Ладно-ладно, сделаю вид, что поверю. Опять же: экономия средств налицо. «Пижоны» — ни разу не бюджетное заведение. В общем, оставив отца и сына мусолить тему, ставшую причиной их раздора, я вышел на свежий воздух и отправился к общежитию, размышляя о причудливых поворотах судьбы.

Не знаю, что меня насторожило. Может, память прошлой жизни дала о себе знать? Правда, тогда я выходил из здания, а не заходил в него, и в меня стреляли, а эта дамочка, что стоит неподалеку от крыльца общежития, в руке нож сжимает, но аналогия-то напрашивается самая прямая…

Глава 30

— Я тебя ненавижу! — произнесла дамочка, уставившись на меня остекленевшим взглядом.

Да, я воспользовался своими способностями, скрывать не стану. А что такое? Меня тут убивать как бы собрались, могу защищаться всеми возможными способами. Сам же первый дал о том знать деду и Карпу Матвеевичу, поскольку возникшая ситуация к ним тоже прямое отношение имеет. Поэтому искренне надеюсь, что через полчаса — край минут через пятьдесят это недоразумение от меня заберут и будут задавать ей вопросы уже в стенах соответствующего заведения. Ну а пока кавалерия не прискакала, буду крутить барышню сам.

— Как давно ты знаешь обо мне?

Чем люблю допрос под жестким ментальным контролем, так тем, что нет возможности схитрить, сыграть на полутонах. Человек отвечает честно, даже если очень не хочет этого делать. А мне что-то поднадоело быть добрым и понимающим к тем, кто открыто выступает против меня.

— С момента твоего рождения.

Значит, отслеживала дальнейшую судьбу отца своего бастарда. Что, впрочем, вполне логично. Вдруг как получится в трудную минуту вновь к княжескому боку прильнуть и очередные преференции получить?

— Когда ты начала меня ненавидеть?

— Когда мой сын сказал, что ты его враг.

— И когда он тебе об этом сообщил?

— Вчера.

Что и требовалось доказать. Изюмов решил действовать чужими руками. Самому до меня уже не дотянуться по собственной глупости, значит, пустим маму биологического тела в расход. Заодно и окончательно похороним тайну бастарда Ноября. Я никогда не поверю, что он всерьез предполагал, что вот эта напуганная собственной решимостью женщина со мной справится. Ну… процентов пять успеха — да, вполне. Если бы я шел, погруженный в свои мысли, не смотрел бы по сторонам и всякое такое. Но как-то безжалостно по отношению к той, которая когда-то делила с ним одну постель и подарила ему сына. Еще одно подтверждение моего давнего вывода, что Николай Алексеевич Изюмов — весьма мерзкий тип, и некромантия тут совершенно ни при чем.

— Где вы встречались?

— На набережной Фонтанки, возле Михайловского замка.

— Что попросил у тебя сын?

— Денег.

— Сколько дала?

— Всё, что было на счетах. И еще карту ему открыла. Без имени пользователя.

Я присвистнул. Красиво гуляем! Империя у нас за гражданами бдит изо всех сил. Если какой-то параноик желает, чтобы даже в теории его траты отследить было невозможно, заказывает себе карту без имени. Но! За любую операцию по ней будь готов отстегнуть от одного до пяти процентов комиссии. Ну а что ты хотел? За свободу самовыражения надо платить. А самое красивое, ну кто вам сказал, что операции по такой карте вообще никак нельзя зафиксировать? Глупость несусветная. Возьмут сотрудников Императорского банка за причинное место, те тут же распечатку выдадут, где, что и когда. Вот как дети, право слово, в сказки верят, да еще за собственный счет…

— За что меня ненавидит твой сын?

— Ты плохой! — уверенно отозвалась дамочка.

— А конкретнее?

— Ты… ты…

Пластинку заело. Ну да, не будет же князь Изюмов объяснять глупенькой влюбленной в него женщине, что из-за моего сопротивления ему пришлось занять тело её сына, куда менее отвечающее его амбициям. И что про сына как такового она уже может забыть раз и навсегда. Осталась только одна оболочка, а дух Ноября отправился куда-то туда, в объятья Всесоздателя.

Ладно, попытка номер два.

— А ты меня за что ненавидишь?

— Ты! Ты! Ты!..

Ну, интонации поменялись, конечно, а вот смысла сказанному это ничуть не прибавило. То есть Николай Алексеевич даже подходящую легенду состряпать не удосужился. Просто пришел и заявил: мам, я тут своего брата, который от законного брака родился, вдруг возненавидел так, что челюсти скрежещут. Даже сбежал из-за него из Академии. В общем, ты тоже его того-этого, проклинай от всей души. А будет оказия — прибей ненароком, чтобы я себя счастливым почувствовал.

И ведь сработало! В чем подвох? Бабы — дуры, или налицо некритическое восприятие самого близкого человека?

На несколько секунд я завис, сообразив, насколько близки слова некритический и некротический. Сбросил морок, встряхнулся. Мне надо дождаться спецов и сдать дамочку с рук на руки. Так соберись, не расклеивайся. Никого не интересует, выспался ты сегодня или нет. Дерьмо случается. Раз ты оказался расторопнее, чем в прошлом своем воплощении, повесь себе виртуальную медальку на грудь, и возвращайся в реал.

— Твой сын ведет себя не так как всегда? — просто контрольный вопрос в ожидании приезда спецов из особого отдела.

— Да. Он… так изменился. Это всё из-за тебя!

Ого! А мы еще выводы пытаемся делать! Не ожидал прямо от человека в таком состоянии.

— И давно твой сын стал другим?

— С тех пор, как на него объявили охоту!

Хм, логично. Вали всё на обстоятельства, они спишут и другой характер, и незнание каких-то базовых вещей, о которых должен был быть в курсе исходный Ноябрь.

А потом я подумал. Да какого рожна? Я и так использую в общении с дамочкой свой дар, о чем уже уведомил Семеныча. Чуть слабее, чуть сильнее, какая уже разница?

Направленное внимание. Считай, полное сканирование с возможностью выбрать наиболее заинтересовавшие тебя моменты воспоминаний. Понеслась!