Ночная помощница (СИ) - Марук Майя

Сабир избавился от одной проблемы, но получил другую - зверь оборотня не смог пережить предательства человека и решил умереть вместе с парой. Осознал это Сабир только в тот момент, когда не смог обернуться. Ему ничего не оставалось делать, как все рассказать отцу. Чтобы спасти сына, отец обратился к шаману. Помочь будущему вожаку можно было только одним способом — связать его волка с сильной волчицей. Но кто на такое пойдет?

По ужасающей случайности в это же время Тира поняла, что беременна и рассказала отцу про вампира. Она знала, что отец будет против, но наивно полагала, что право пары хоть что-то значит для альфы. Но оно ничего не значило. Отец Тиры обратился к тому же шаману, чтобы разорвать связь дочери с вампиром и избавиться от выродка, которого она носила под сердцем.

Ритуал провели в ночь Черной Луны, когда сила шаманов возрастала в разы. Чтобы никто не понял, что происходит, Тиру закрыли в отдельном доме. Отец и двое его помощников следили за тем, чтобы никто ничего не узнал. Даже мать волчицы поверила в то, что у дочери волчья лихорадка и навещать ее нельзя. Но волчица оказалась не такой слабой, как все рассчитывали. Она боролась. Боролась за себя, за своего ребенка. Боролась из последних сил, заставляя шамана вкладывать все больше и больше сил в заклинания. Она спасла волчонка, сохранила свою жизнь и убила шамана. Но проклятье уже связало ее с Сабиром.

Тира всего этого не помнила. Но Оракул видел, что память начинала просыпаться, а черная связь с Сабиром слабела. Вампиру нужно было дождаться момента, когда она все вспомнит, чтобы разрушить проклятье. До этого момента оставались считанные часы. Оракул стоял на поляне и наблюдал за волчицей. Он стоял достаточно далеко, чтобы не напугать ее, но достаточно близко, чтобы видеть черные символы на спине женщины, проступающие через тонкую ткань светлой футболки.

Ванда

Ванда спряталась в лесу. Она обернулась волчицей и забилась в дупло старого сухого дерева. В отличие от омеги Севера, принимать публичные удары волчица не умела. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, и решить, как действовать дальше, но ситуация менялась слишком быстро, а вибрации, исходящие от вампиров, заставляли ее сердце биться быстрее и задыхаться в панике.

Сейчас Ванда чувствовала, что вся ее жизнь разлетелась вдребезги. Муж и сын, на которых она делала ставку, выпали из игры. Они больше ни на что не годились. Власть в стае теперь перейдет к дочери и её мужу. Подчиниться жалкому щенку Ванда не могла. Да и сама мысль о том, что ее неудачница-дочь займет ее место в стае одновременно пугала, раздражала, бесила.

Еще Ванда боялась, что новый альфа отдаст ее по требованию вампира. Волчица еще не знала, что кровная месть Баратора не интересовала. Она исходила исключительно из своих понятий. Она сама без раздумий отдала бы и Виту, и ее мужа, если бы вампиры этого потребовали.

Сабир

Тиры нигде не было. Сабиру нужно было срочно найти жену. Убедиться, что они всё ещё связаны, что она ничего не помнит. Но ее нигде не было: ни в доме сына, ни в доме у подруг, ни на территории поселения.

Чем дольше он ее не видел, тем слабее становилась связь. Альфа чувствовал, как нити, связывающие их, становились все тоньше и тоньше. На руках волка проступили черные линии. Острая боль побежала по венам и оборотень начал паниковать.

Тамер

- Вита и Янак уже подъезжают. — Тамер обратился к отцу, который с момента прибытия вампиров из дома не выходил. — Не хочешь их встретить?

- Встретимся на переговорах. — Раздраженно произнес Вальдар.

- Нас не допустят к переговорам. — Напомнил отцу Тамер. — Вампиры хотят говорить только с альфами.

Слова сына больно хлестнули волка по самолюбию, но ему пришлось смириться с правдой. Он больше не альфа. Не так он планировал оставить свое место. Не так.

- И что ты предлагаешь? — Спросил Вальдар у сына, подавляя раздражение.

Сейчас справиться с эмоциями было сложнее. К собственным чувствам прибавилась паника Ванды, и ему было сложно отделить собственные ощущения от эмоций пары.

- Подчиниться. — Сказал Тамер.

Сын был прав. Вальдар понимал это, но смириться оказалось сложнее, чем просто осознать. Оборотень уже собирался кивнуть, и в этот момент они услышали душераздирающий вопль. Отец с сыном переглянулись и бросились на улицу. В нескольких метрах от их дома вопил альфа северян. Его лицо и руки были покрыты черными татуировками. Новые рисунки проступали на коже, причиняя мучительную боль.

Вокруг альфы собрались оборотни. Они были растеряны и не знали, что делать. Тамер заметил, что в какой-то момент толпа начала расступаться. Он воспользовался моментом, чтобы пройти ближе и лучше рассмотреть происходящее. Волки тем временем пропускали Самира и его жену. Тамер знал, что она была одаренным шаманом, но после потери ребенка уступила это место другой. Он не вникал в то, что происходило внутри северной стаи, но предположил, что теперь она снова займет это место.

- Его прокляли? — Послышались шепотки в толпе. — Прокляли!

Шаманка опустилась рядом с альфой на колени и осторожно отодвинула ворот худи, чтобы внимательно рассмотреть символы.

- Его проклинают? — Осторожно спросил Самир у жены.

Ему не было жаль отца. Теплых чувств между ними никогда не было, но и мучительной смерти он ему не желал. Не потому, что был добрым, а потому что верил в справедливость Луны.

- Нет.

Тамер увидел растерянное лицо волчицы. Она несколько секунд сомневалась, стоит ли это произносить вслух, но потом набралась решимости и сказала:

- Он забирает свое проклятье.

Вокруг наступила гробовая тишина. Которую, как водится в таких случаях, нарушил вампир.

- О, как интересно! Ворожба на Черной Луне! — Олав Тор не смог удержать улыбки на лице. — Это нужно засвидетельствовать!

Тира

Пока вся стая собралась вокруг орущего Сабира, Тира тоже страдала от боли. Только ее крик застыл где-то в горле. Она боялась привлекать к себе внимание, напугать невестку и сына, поэтому упала на траву и закусила нижнюю губу. Она не видела черных следов на своем теле. Она была сосредоточена только на том, чтобы не издавать лишних звуков. И не сразу поняла, что боль стала слабее, а она лежит уже не на сырой земле, а на цветастом халате вампира.

Оракул не мог в этот раз дать ей пережить этот ужас снова. Он лежал с ней рядом и перетягивал на себя всю ту боль, которую чувствовало Сердце. Каждый рисунок, появляющейся и исчезающий на ее коже, возвращал волчице память, возвращал спрятанные чувства и восстанавливал серебристые нити Лунной связи. Время шло. Промежутки между вспышками боли становились все больше, воспоминания четче. Тира заплакала, понимая кто ее обнимает в этот момент, и боясь повернуться к вампиру лицом.

Глава 41.

Арис

В поместье Баратора мы возвращались поздно ночью. Ехали молча, на моей машине, и каждый думал о своем. Я не знала, о чем рассуждал вампир, но все мои мысли были сосредоточены на судьбе графини Гарис. Я просто не понимала, какой закостенелой, не способной к развитию нужно быть, чтобы такого наворотить!

Сначала я даже не верила, что Конни просто так, от хорошей жизни, взяла и убила мужа. До последнего ждала каких-нибудь ужасающих подробностей ее семейной жизни. В моем мире все должно было иметь причину. Каждый должен был расплачиваться за свои решения. Но ближе к вечеру Чарльзу прислали запись допроса вампирессы, и я поняла, что Генри Гарис поплатился за свою наивность.

Графиня Гарис сидела в маленьком кабинете и искренне жаловалась на покойного мужа. Я не видела лица следователя, но кажется, чувствовала его немое недоумение. От слов графини Гарис, точнее, от уровня ее глупости и скудности размышлений, у меня шевелились волосы.