Мышь и драконье пламя (СИ) - Лэйми Агата

Его мускулистая грудь тяжело вздымалась в полумраке, притягивая к ней взгляд, открывая вид на рельефный подтянутый живот и чёрную небольшую полоску волос, что спускалась ниже. Воздух будто одним ударом выбило из лёгких от одной мысли, что скрывается за тканью брюк.

Он налетел, словно ураган, сокращая расстояние между нами, впиваясь быстрым, страстным поцелуем в губы, избавляясь от мешающего чёрного бюстгальтера. Ладони, переместились на полушария, сжав их и принявшись неторопливо поглаживать, массируя пальцами.

— Коул, — собственный голос казался хриплым, осипшим, и парень застал меня врасплох, когда руки неожиданно сменил горячий язык, таким же неторопливым движением очертив бусинку соска, вбирая её в рот.

И проделывая то же самое со второй. Ногти царапнули по его спине, наверняка оставив следы, и уж точно они заживут на нём спустя пару минут.

Его умелые ласки пьянили не хуже любого алкоголя, тело полыхало от прикосновений пальцев, что уже дразнились, манили, кружа возле резинки трусов, но не забираясь внутрь. Он умело играл на струнах души, используя все кнопочки на теле, что жаждало его так сильно, как никого другого в жизни.

Я летела на его пламя, как мотылёк летит на огонь, даже зная, что сгорит в нём.

И плевать.

— Чего ты хочешь, — полушёпот над самым ухом заставил едва не обмякнуть в его руках. Голос, которому позавидовал бы любой искуситель. — Ме-е-ейси.

Ладонь исчезла, заставив едва не всхлипнуть от разочарования. Тело жаждало, требовало продолжения и чего-то большего, и только это имело значение, метка на запястья жгла, но сейчас, особенно сейчас мне было на неё плевать, когда здесь и сейчас, в особняке Коула, в комнате, плавилась под его ласками, что пару дней назад казалось мне невозможным.

«Он ненавидит тебя», – запоздалая болезненная мысль кольнула в собственном сознании, но даже она сейчас не смогла бы отрезвить.

— Тебя, — выдохнула едва слышно, собственный голос не слушался, но дракону это было достаточно. Он услышал. Услышал!

И в другой момент я бы умерла от постыдных мыслей, но сейчас, сейчас мне было плевать.

Ожидание тянулось вечность, те секунды, что Коул принимал решение, казались мне мучительной, невыносимой бесконечностью. Рык, почти рёв, раздался позади, и сильные мускулистые руки припечатали лицом к шершавой стене комнаты, скользнули по бёдрам, избавляя от последней детали гардероба.

Он вошёл резко, грубо, выбивая весь воздух из лёгких. Хватая пальцами за волосы и оттягивая их назад. Его имя, словно таинственное древнее заклинание, слетало с губ, путаясь в стонах, ногти, рискуя обломаться, царапали стену. Свободная рука скользнула между ног, нащупывая самую сокровенную точку, доводя до наслаждения.

9.

Я никогда и ни с кем не чувствовала такого, что ощущала с Коулом. Его умелые ласки доводили до исступления раз за разом, отправляя на вершину наслаждения, заставляя забыть обо всём. Стена, подоконник, кровать, тумбочка, пол, казалось, не осталось поверхности, на которой мы не успели побывать.

Щёки предательски покрывались густым румянцем от воспоминаний, что мы творили некоторое время назад, особенно от себя не ожидала подобного… Никогда не думала, что могу быть такой… необузданной. Рядом с ним кружилась голова, Коул сводил с ума, и без него никогда бы не решилась быть настолько дерзкой.

Капля воды, скатившаяся со светлых волос, упала на пушистый белый ковёр в ванной. По телу разливалась истома, и больше всего хотелось зарыться в тёплое, мягкое одеяло, прижавшись щекой к его сильному плечу. Забыться обо всём и просто наслаждаться моментом.

Слабая улыбка скользнула на губах, отдаваясь в душе приятным, тёплым чувством. Нервно переступила с ноги на ногу, ощущая босыми ступнями мягкость ковра и пытаясь прогнать глупое, жалящее чувство ревности… Сколько ещё девушек были на моём месте? Об этом думать не хотелось, но мысль назойливо стучала на задворках сознания, не давая расслабиться, постоянно напоминая о чём-то, что заставляло сходить с ума от ревности.

Тряхнула головой, промокнув кончики волос и обматываясь большим полотенцем, кутаясь в него, словно в плед. Белье осталось где-то в той комнате… Одно воспоминание о произошедшем вновь бросило в жар, заставив щёки запылать ещё ярче. Это так на меня не похоже. Раньше никогда не бросалась в омут с головой, не тонула в нём, захлёбываясь от переполняющей страсти, что не оставляла ни капли рассудка. И уж тем более спать с тем, кто меня ненавидел…

Толкнув дверь, вынырнула из ванной, от прохладного воздуха в помещении кожа покрылась мурашками, а сердце пропустило очередной удар от мысли о Коуле. Когда я уходила в ванную, он был в кровати, лежал среди скомканной простыни и покидать его совсем не хотелось.

По телу разлилась лёгкость от мысли, что вернусь в его тёплые объятия.

— Коул? – голос предательски дрогнул, едва взор упал на пустую кровать, а затем на горе-жениха, застывшего у порога.

Взгляд обжёг, холодный, равнодушный. Белоснежная рубашка была не до конца застёгнута.

В носу предательски защипало, заставив сердце болезненно сжаться. Пальцы сильнее вцепились в край полотенца, что казалось мне сейчас таким нелепым, неуместным и ничего не закрывающим. А хотелось прикрыться, резко, неожиданно, спрятаться в пушистую ткань, словно щит.

— Ты получила, что хотела, мышь, — отвернулся, отведя взгляд в сторону двери, ледяной тон, от которого внутри всё переворачивалось, сжималось и рассыпалось на несколько болезненных, ужасных кусочков, что рвали все внутренности на части, не оставляя ни следа от эйфории, что подарил Коул мне до этого.

В карточный домик прилетел камень, рассыпав его на кусочки, что болезненно впивались острыми концами.

Слёзы предательски жгли глаза, пыталась сдерживать их изо всех сил, но это не выходило, и они скатывались по щекам, струясь по подбородку и падая на злосчастное полотенце.

А на что я надеялась?! Что такой как Коул обратит на меня внимание? Да у него сотни, если не тысячи девушек намного лучше, красивее и, конечно, интереснее меня.

Глухой хлопок двери заставил вздрогнуть, отдавшись эхом в груди и выбив весь воздух из лёгких. Он не обернулся.

На негнущихся ногах подошла к кровати, на которую рухнула, едва сдерживая рыдания, что душили изнутри. Тишина в помещении, воцарившаяся с его уходом, угнетала, давила и казалась ощутимой на ощупь.

Больно. Даже после расставания с Томасом не замечала такой ужасной, разъедающей боли, сейчас же, казалось, кусок сердца был выдернут из груди, а на его месте зияла большая кровоточащая рана, что становилась сильнее с каждым вздохом.

Всё это ошибка.

Ужасная, глупая. Начиная с метки.

Почему мне так не везёт с парнями?

Я ему этого не прощу. Мыши тоже могут быть опасны. Просто так это ему с рук не сойдёт.

10.

Дорога прошла в молчании, гнетущем, режущем, ни на секунду не дающим забыть мне о боли, что клубилась в груди, рвала на части и кусала клыками. Нет, она жгла пламенем дракона, сжирая всё внутри, оставляя лишь страдание и тупое, упрямое желание поставить его на место, причинить ему такие же страдания, сделать больно….

И не знаю, что было хуже в этой ситуации, что в душе, несмотря на всё, что Коул мне причинил, я ждала, ждала, что посмотрит на меня, обратит внимание! Или, что он это и делал, его украдкий взгляд, когда думал, что не смотрю, блуждал по лицу, по шее, по губам и декольте. И внутри, чёрт побери, всё сжималось, отзывалось и трепетало, жаждало дотронуться кончиками пальцев до его очерченной скуле, ощущая кожей лёгкую небритость, вдохнуть его запах, сводящий с ума и пробуждающий в душе вулкан.

Он разбил мне сердце. Ощущала себя униженной, преданной, но внутри трепетала глупая, наивная, почти детская надежда. И я не должна, не должна думать о нём и уж точно мечтать о чём-то большем…