Мышь и драконье пламя (СИ) - Лэйми Агата

Наверное, это из-за метки. Наверное, она сводит меня с ума, заставляя желать Коула раз за разом, ведь признаваться себе, что я глупая дурочка, которая умудрилась влюбиться, совсем не прельщало.

Хотелось побыть одной. И, выбравшись из машины, напоследок хлопнув дверцей его «детки» так, что дрогнули стёкла в салоне, под любопытные взгляды адептов, что останавливались возле нас, рванула вперёд, в здание академии. Новая пассия красавчика академии… Скорее игрушка, которую можно выбросить на помойку, когда надоест.

Стук каблуков отдавался в ушах, заставляя сердце подпрыгивать при каждом шаге, а спину жёг пристальный, внимательный взгляд дракона.

Только не оборачивайся, не оборачивайся и иди красиво, чтобы он локти кусал! И, может быть, не только локти, но и крылья! И неважно, лишь бы видел, что потерял…

Скрывшись за поворотом от его пристального взгляда, что отдавался вереницей предательских мурашек по позвоночнику, скользнула в пустую аудиторию, закрыв за собой дверь, прислонилась спиной к шершавой поверхности. Дыхание вырывалось с хрипами. Сердце забилось как бешенное, казалось, выпрыгнет из груди

Подруги заваливали сообщениями в социальных сетях с вопросами о том, как прошла поездка, и где же нас носило. И наверняка, зная Сабрину и Стеллу, они поджидали в комнате, желая узнать новости. Коул…

Глаза жгло от слёз. Мотнула головой, чувствуя, как светлые волосы рассыпаются по плечам. И, недолго думая, я обратилась в мышь.

Хотелось побыть одной. Вдали от шума, любопытных глаз, где никто не сможет помешать мне пережить унижение и остаться наедине с собственным горем.

Всё казалось таким большим, огромным, а остренький розовый нос улавливал в тысячу раз больше запахов, чем в человечьем обличии. Мелкими шажками пробежав между парт, чувствуя под лапками небольшой слой крошек и пыли – магам-бытовикам стоило быть внимательнее, – я собиралась юркнуть под шкаф, забившись в самый тёмный угол, где могла бы остаться наедине и пережить собственное горе, разбитое сердце, что за последние пару дней вновь нуждалось в том, чтобы его заштопали.

Острая, ужасная боль пронзила хвост, заставив истошно запищать и замереть на месте. Двигаться-то не могла, что-то удерживало на месте.

— Не люблю грызунов, — певучий, сладкий, елейный голос раздался позади.

Из чёрных бусинок брызнули слёзы. Мне нужно обратиться, обратиться обратно, но невыносимая боль опьяняла, мешала мыслить и контролировать своё тело. Собрав все силы, обернулась назад.

Она. Та, к которой ушёл Томас. Её пухлые губы, накрашенные алой помадой, растягивались в хищной улыбке. А небольшая ступня в красной туфле с каблуком, по-хозяйки громоздилась на моём хвосте, удерживая на месте и причиняя невыносимую, ужасную боль,

— Не люблю грызунов, я уже говорила? – промурлыкала так сладко. Большая, увесистая книга о природе демонов недобро сверкнула в её руках, красные буквы переливались в лучах солнца из окна.

Внутри всё сжалось от страха. Нет, нет! Бежать! Но её каблук на хвосте не оставлял мне ни шанса. Нет, ну, пожалуйста, нет, она же не может быть настолько плохой, а этот день стать ещё хуже?

Может. Книга о природе демонов неумолимо опускалась на меня, а я не могла ни сдвинуться, ни бежать прочь.

Помогите мне!

11,

Хвост рвало на тысячи кусочков от боли при малейшей попытке выдернуть его из-под каблука демоницы. Да что я ей сделала?! За что?!

Она красивее и уж точно пользуется большей популярностью, а самое главное – вниманием Томаса, которого с лёгкостью увела у меня прямиком из-под носа. Не об этом мне нужно думать сейчас, я должна выбраться! Выдернуть хвост не получалось, не разорвав его, а если произойдёт это…

Так или иначе я умру. Тело, разум словно парализовало от испуга, и выбраться из ловушки, в которую заточила сама себя, не выходило, слишком рассеяна, чтобы обратиться, что-то мешает… блокирует сознание, заставляя мысли путаться.

Тень от книги заслоняла собой всё, заставляя съёжиться в маленький комочек, из глаз брызнули крупные слёзы. Я не хочу умирать вот так глупо, в руках соперницы, после того, как меня использовали и бросили, словно надоевшую игрушку. И, собрав последние крохи разума, что бешено перескакивали с мысли на мысль, рванула хвост, приготовясь к боли в миллиарды раз сильнее, что чувствовала сейчас.

Шаги… Вибрация на полу… И знакомый запах обжёг чувствительные ноздри, заставив слабо пискнуть и замереть на месте, застыть, словно статуя, вместе с сердцем, ухнувшим в область пяток.

— Отошла от неё! — гаркнул, едва не выбив входную дверь с ноги, что та слетела с петель. Его крылья, черные, с красным с внутренней стороны, распахнулись, закрывая собой проход. Глаза, раньше тёмные, сейчас горели оранжевым, светились, словно две яркие лампочки. – Я неясно сказал?

Огненная плеть взвилась в воздухе, вылетев из руки, словно яркая вспышка, комета, мигом окрасив комнату оранжевым светом, и лизнула суккубу по голой лодыжке той ноги, где её каблук удерживал на месте хвост.

Болезненный визг пронёсся по помещению, заполняя барабанные перепонки и причиняя им невыносимое мучение, запах подпаленной кожи ударил в ноздри, заставив фыркнуть и недовольно шевельнуть усами. Каблук исчез с хвоста, и я мигом рванула пулей, как не бегала никогда в жизни, под ближайший шкаф. Спрятаться! В нору!

Сердце билось, рискуя выбить крошечную грудную клетку. Надёжно затаившись, повела розовым носом, замерла, приложив лапки к груди.

Фиби отступила, болезненно потирая лодыжку, на которой алел ожог. На секунду её глаза зло сверкнули, а кончик хвоста со стрелочкой на конце качнулся из стороны в сторону.

— Ко-о-оул, — певучий голос, полный нежности и любви… хвост вновь качнулся из стороны в сторону, и она сделала шаг вперёд, приближаясь к нему так близко, плавно положив руку на грудь белоснежной рубашки, что была на нём ещё вчера. Сердце пропустило удар, усы поникли, даже каждая шерстинка мышиной тушки потускнела, ощущая в груди болезненный укол, глядя на то, как её рука по-хозяйски перемещается по его груди, ползёт вверх, задевая аккуратными пальчиками пуговицы.

Что между ними?! И когда было? И почему мне не всё равно?! Усы воинственно встопорщились, а шерсть поднялась дыбом, ушки, похожие на лепестки розы, поднялись кверху. Укушу! Крошечные когти едва царапнули пол, когда увидела, как пальцы Фиби умело расстёгивают рубашку Коула.

— Пошла прочь, хвостатая, — рявкнул, рыкнул, стряхнув её руку одним движением, оттолкнув в сторону, крылья угрожающе шевельнулись за спиной, а глаза полыхнули огнём.

Фиби, пошатнувшись, переплетая длинную ногу за ногу, отступила на несколько шагов в сторону, взглянула на дракона обиженно из-под пушистых и длинных ресниц и быстро, уязвлённо шагнула за дверь, обдав напоследок жгучим, полным ярости взглядом.

— Мышь… Мейси, — хрипло произнёс, продвигаясь вперёд. Внутри всё сжалось, дрогнуло, перевернулось от его баритона, что проникал в каждую клеточку тела. Заметалась, забыв про боль в хвосте, ища спасительную норку, щёлку, лаз, где можно было избежать встречи с моим мучителем. Все говорят, что кошки — это вода, но это неправда, многие просто не видели в деле мышей! Мы способны протиснуться в любую щель. – Ты не можешь не влипать в неприятности, да? – пальцы осторожно обвили маленькое тельце, с ловкостью вырвали меня из укрытия, прервав мой бег к намеченной цели.

Попыталась выскользнуть из его пальцев, спастись бегством от его горячих рук, бархатистого голоса, что окутывал, словно дымка вокруг, дурманя сознание. И пусть он спас меня от смерти, видеть его здесь было выше моих сил после того унижения, которому он меня подверг, вынуждая чувствовать все самые худшие эмоции, которые только могла испытать.

И он… Он спас меня! Сердце пропустило удар от одного осознания, что, не приди Коул сюда, я осталась бы кашицей на полу. Будь в человеческом обличии, то, наверное, разревелась от эмоций.