Ладно, с «учителем получше» я, пожалуй, погорячился. Забыл об этой особенности черепах — бить в бок в самые неожиданные моменты.
☯☯☯
Первая успешная попытка произошла через полдня после начала тренировки. За это время лисы успели раз пять сбегать за новыми тростинками, которым грозило отправиться «на убой».
Сейчас я держал в пальцах тростинку и…она была наполнена моей Ци. Тонкий поток пронизывал ее, и мне огромных усилий стоило удерживать его.
Только теперь я почувствовал, как же сложно управлять Ци на самом деле, как она стремится хлынуть. Ци не терпела покоя и статичного положения. А сейчас я ее буквально загнал в тростинку, не позволяя шевелиться.
— Ну вот… — выдохнул я.
— А теперь мы, собственно, можем приступать к упражнению, — сказала Черепаха, — Рисуй.
Так, Бай-Гу говорила, что не важно что рисовать, так что…буду выводить свое имя.
Деликатно, как самую высшую ценность держа тростинку, я начал водить ею по песку. Самым кончиком. При этом я старался удерживать всё тот же объем Ци, чтобы мое «перо» не разлетелось на части.
— Кхм… — кашлянула Бай-Гу.
Недовольно кашлянула.
— А? — поднял я голову.
— Ну и что ты делаешь? — недовольно спросила Черепаха.
— Рисую, — ответил я.
— Ван, — грозно на меня посмотрела Бай-Гу, — Ты должен в прямом смысле рисовать с помощью своей Ци, а не просто водить по песку палочкой, в которой есть Ци.
— То есть…я должен добавлять Ци?
— Именно. Представь, будто твоя Ци — это чернила.
Понятно.
Я взял в руки палочку, хорошо, что я теперь знал, сколько примерно необходимо Ци для того, чтобы она не развалилась.
Тут-то и начались, вернее, продолжились проблемы. Одно дело отмерить дозированно Ци определенного объема, а совсем другое — продолжать через тростинку пускать поток энергии и одновременно что-то рисовать.
Палочки снова начали разлетаться в моих руках одна за другой. А когда попадались более плотные, толстые палочки, то и количество Ци приходилось менять.
Пошли осечки.
Я понимал, что тренирую. Я тренировал управление Ци очень точечное, даже филигранное. До такой тренировки я как-то сам не додумался, даже не приходило в голову что это может быть как-то полезно. Тот же Ли Бо даже не заикался о таком. А может, это просто выдумка Черепахи, а другие Практики такого не делают?
Единственное, чем немного отдаленно похожим я занимался — это лечил жучков: там тоже мне приходилось точечно отмерять свою Ци.
Я потратил больше половины своего резерва Ци, прежде чем мне удалось провести несколько линий, в которых оставалась моя Ци. Возле меня было несколько сотен взорвавшихся палочек.
Но с каждой новой попыткой мне удавалось делать всё более плавные линии на песке.
Наконец-то, часа через два такой «каллиграфии», мне удалось закончить иероглиф собственного имени. Как вдруг…
Плеськ…
Небольшая волна, которую лапой послала в мою сторону Бай-Гу, смыла плод трудов моих.
Я посмотрел на нее с легким недоумением.
— А?
— Понял? — только и спросила она.
— Что понял? — переспросил я.
— Значит, не понял. — покачала она головой, — Продолжай.
— Он у меня немного тугодум. — подал голос Ли Бо.
— Молчи, глиноголовый.
— Да ты… — начал было Бессмертный, но выразительный взгляд Бай-Гу заставил его умолкнуть.
Ну а я продолжил попытки.
Через десяток минут на песке красовалось мое имя.
Плеськ…
Ну кто бы сомневался?
Очередная волна, которую создала Черепаха, смыла мою надпись.
Я продолжил.
Раз…
Два…
Три.
Четыре…
Почти два десятка раз с моими надписями происходило одно и то же.
Бай-Гу их смывала.
Я отложил палочку.
— И что это должно значить? — спросил я, — Потому что я пока не понял.
— Ты отдаешь. — прозвучал ответ.
— Что отдаю? — переспросил я.
— Ты отдаешь свою Ци обратно в мир. Неужели ты еще не понял? Нельзя постоянно накапливать Ци и не возвращать ее Вселенной. Только если отдавать, то баланс будет соблюден.
— Но… — возразил я, — Я и так отдаю, как и другие Практики, когда трачу её на использование техник и всё остальное…
Черепаха покачала головой.
— Это, Ван, всё не то. Ты правильно сказал, «трачу». Вы не отдаете — вы тратите, а это разные вещи.
Я задумался над словами Черепахи.
— То, что вы тратите, является использованной Ци, она медленно и нехотя возвращается во Вселенную. Она испорчена вашими намерениями, вашей силой и эмоциями. Болью от того, для чего она применяется. И совсем другое дело отдать добровольно. Отпустить, не держать, понимаешь? Вернуть с благодарностью.
Мой палец как-то инстинктивно вывел знак Инь Ян на песке.
— Всё равно не совсем понимаю, — признался я после минутного размышления, — Это как вера? Или что? То есть вот я отдал Ци, и что?
— А разве должно быть что-то? — риторически спросила Черепаха.
— Ну а как я узнаю, что это работает?
Бай-Гу загадочно улыбнулась.
— Я просто пытаюсь понять, зачем это и как это работает…мне не сложно это сделать, просто…
— Вот именно, Ван, — взмахнула Бай-Гу лапой, — Ты хочешь понять, а понимать не нужно. Нужно чувствовать, ощущать…разве ты можешь объяснить как чувствуешь зарождение ветра? И каким образом этот незримый момент единения вдруг восполняет твою Ци? Разве тут тебе нужны доказательства?
— Ну с ветром… — чуть замявшись ответил я, — это можно объяснить неким…резонансом.
— Тут не нужны объяснения, Ван…просто делай.
Я вздохнул. Делать, так делать. Возможно, потом я и сам разберусь, как это работает, потому что как-то оно работать должно. Сейчас нужно просто делать как говорит Черепаха и, возможно, понимание придет само.
Взяв очередную тростинку я начал рисовать иероглифы на песке.
Я рисовал.
Бай-Гу стирала.
И так раз за разом.
Пока я, наконец, полностью не истощил свой запас Ци.
☯☯☯
Четыре дня бесконечного рисования на песке, — а по ощущениям целый месяц, — прежде чем я ощутил, что делаю то, что нужно.
Интуитивно я перешел на рисунок Инь Ян — мне казалось, что так будет правильнее.
Ци мне хватало всего на один рисунок. С каким-то странным ощущением я отпускал ее обратно в мир, опустошая себя. И едва моя рука вывела последнюю линию и наполнила ее Ци, как очередная волна Черепахи смыла и Ци, и мое изображение, разгладив песок. Будто там никогда и ничего не было нарисовано.
И тут-то я ощутил «это». Странное облегчение, будто я избавился от всего накопленного телом и сознанием негатива, я даже почувствовал зажатость собственных меридиан, и в этот момент они расслабились.
Я глубоко вздохнул и ощутил благодарность…природы? Вселенной? Неба? Не знаю.
В это мгновение я понял, что сейчас впервые отдал Ци от всего сердца. Вернул обратно, и в следующий раз Вселенная даст мне взаймы охотнее… Именно «взаймы», потому что вся эта Ци вокруг — не наша. Мы просто неблагодарные пользователи.
Так вот что имела в виду Черепаха?
Вдруг в голове вспомнилось Дао того монаха, который пел в горах и наполнял свой голос Ци. А ведь когда я проживал то воспоминание, то я так и подумал, что он отдает Ци горам, природе, но почему-то я не понял, что-то, что делал он, и то, что меня заставляла делать Черепаха — одно и то же.
— Вот теперь ты понял, — сказала Бай-Гу, — Теперь ты почувствовал «это» и разве нужны тут слова и доказательства?
Я покачал головой. Теперь мне доказательства были не нужны, доказательствами были мои собственные ощущения.
— Теперь редко кто «отдает» — продолжила Черепаха, — И поэтому Вселенная отдает таким существам стократно больше, понимаешь?
— Сплошная выгода, — пошутил я.
— Какие мерзкие слова, — скривилась Бай-Гу. — Над тобой еще работать и работать. Ладно, на сегодня хватит, пожалуй, можно и чай попить, ты его недурно готовишь.
