Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса V (СИ) - Мордорский Ваня

Впервые у меня мелькнула мысль, что Родословная рыбы-дракона повлияла не только на его внешний облик, но и дала Лянгу какие-то способности. Просто пока они работали только в моменты сильных эмоций.

— Итак… — прозвучал голос Лянга, обращенный к сотням и сотнями золотых рыбок, окруживших его, и с благоговением выпучивших свои и так выпученные глаза, — Пункт двадцать третий: «Настоящий карп не гонится за водоворотом — он его создаёт».

Лянг взмахнул плавником, с которого сорвались капельки воды, веером полетевшие вверх и сверкнувшие на солнце всеми цветами радуги. За ним завороженно проследили тысячи рыбешек.

Пару раз и я заслушивался его «мудрыми наставлениями», которым, по иронии, сам Лянг и сам не следовал. Видимо, Кодекс был нужен ему не меньше, чем его слушателям — чтобы хоть иногда вспоминать, каким правителем он собирался быть.

Я чувствовал — наше обучение у черепахи подходит к концу. Бай-Гу действительно ограничилась тремя упражнениями. Освоить их оказалось не так-то просто — потребовалось время, чтобы понять, принять, впустить в себя…и ощутить озеро целиком. Дышать с ветром, чувствовать момент зарождения его «дыхания», рисовать тростинками на песке, отдавая Ци и…получая взамен еще больше.

Я понял, как получать удовольствие отдавая Ци в мир, и направляя ее обратно. Потому что если бы к этому примешивалась мысль о будущей выгоде — это бы всё испортило, и процесс бы не удался.

Себя не обманешь. Вселенную — тем более.

Я это знал, однако, вспоминая того Святого, что пел и щедро раздавал Ци миру, понимал: мне до этого далеко — до настоящего слияния, где душа сама вырывается из тела, и никакие палочки уже не нужны.

Впрочем, Черепаха и такими моими успехами была довольна.

Пока я запоминал телом и душой эти уроки, Бай-Гу занималась лисами. Давала им наставления и обучала лисьим «премудростям». Думаю, только из-за этого и из-за испытания пустотником, которое мне предстояло пройти, мы всё еще были здесь. Бай-Гу, очевидно, еще не всё, что хотела сказала лисам. Но и их уроки, похоже, подходили к концу, потому что сегодня они стали не практическими, а наставительными. Бай-Гу теперь говорила и показывала.

Все дни до этого черепаха смотрела как лисы создают иллюзии из своей Ци, управляют запахом и ветром, пытаются обмануть рыбок, которые были выбраны своеобразными подопытными. Ведь по сути, на этом этапе развития, иллюзии лис не могли обмануть ни меня, ни Черепаху. Да что там говорить, даже Лянг через раз мог видеть сквозь их иллюзии. Но только через раз. Достаточно было случаев на тренировках, когда лисы подлавливали его в мечтательном состоянии и навевали грезы о том, что он уже Дракон. И…карп попадался на удочку лисьих иллюзий, к обоюдной радости Хрули и Джинг.

Но сегодня был другой день. Он словно подытоживал вообще все знания лис об иллюзиях.

Хрули и Джинг сидели на островке, а над ними парила древняя, как само Небо Бай-Гу.

— Старый Праведник, который утерял свой путь, — начала говорить она, — указал вам на ваши ошибки, направил вас; дракон, делающий вид, что он гусь, дал вам зародыш понимания иллюзии, а я — помогу взрастить его.

— Иллюзия, Хрули, — дотронулась она коготком к ушку Хрули, пролетая над той, — Это не ложь. Иллюзия — это правда, которую ты ещё не поняла.

Черепаха приземлилась на островке и внимательно посмотрела на Хрули, а потом перевела на взгляд своих бездонно космических глаз на Джинг.

— Иллюзии, маленькая Джинг, — это не обман. Это зеркало. Не того, что есть. А того, что может быть.

Она словно бы дает каждой из лис отдельное наставление, — подумал я.

Бай-Гу взмахнул лапой, и островок начал медленно меняться.

Я застыл, окончательно оторвавшись от рисования на песке, потому что Черепаха создала иллюзию разрушенного храма и острова Серебристого Карпа. Эта огромная рыба весело плавала по воздуху вокруг лис и Черепахи, а старик заваривал чай. Да, эта иллюзия была реальнее, чем воспоминания духа, которые он мне показывал. Я аж привстал, чтобы увидеть всё.

— Это воспоминание вы уже видели. Но чем отличается воспоминание от хорошей иллюзии? — Ничем.

Дух этого сошедшего с пути Праведника показывал вам свои воспоминания, и, поверьте, показал он вам не всё.

Черепаха взмахнула лапой и идиллия карпа и Праведника сменилась на нечто совсем другое.

Я сделал шаг вперед.

Передо мной было озеро, по которому шагал убитый горем Праведник. Один глаз его был черным, другой светился Святой Ци. Вокруг его ног закручивались черно-белые вихри, а с рук капала кровь.

— Кто-то бы сказал, — гулко, как из-под земли, прозвучал голос Черепахи, — что в этот момент он был ближе всего к тому, чтобы совместить в себе Инь и Ян. Он уже совершил «непростительное», но всё еще оставался Праведником. Душа разделилась.

— Но разве можно в таком состоянии найти баланс? — риторически спросила Бай-Гу, — Быть убийцей и… Праведником одновременно?

Я смотрел и понимал…что можно. Теоретически возможно. Ведь если он, Праведник, убежден, что следует праведным целям неправедными путями, и при этом его не сдерживают никакие обеты…разве это не есть то, о чем спрашивает Бай-Гу? Это только я загнан в жесткие рамки — другие нет, и кто знает, насколько податлива их душа? Ведь не Небо регулирует Праведность, а именно душа. Или я просто чего-то не понимаю?

— Ты верно подумал, Ван. И такие люди существуют. Они — не Святые. Они — не Праведники. Они — Мастера Инь Ян. Мастерами Инь Ян рождаются в моменты величайшего дисбаланса души, когда всё смешивается, но, чтобы не сойти с ума, души таких людей находят баланс. Они стоят на грани. Они вне Неба и Земли. Они посредине.

Я слушал раскрыв рот.

— Они не просто носители противоречий, они те, кто ими управляет. Это самые опасные существа в Поднебесной. Они могут вылечить ребенка, и отнять о нем память у его матери.

— Зачем? — удивленно спросил я.

— Просто так. Зашедший далеко в своем развитии Мастер Инь Ян, может стать живым воплощением принципа Инь Ян, добро и зло для него лишь слова. Мастер находится в балансе, а значит для него и то, и то равно по значимости — он просто наблюдает за проявлениями этих противоположностей в мире. Ты никогда не можешь знать, чего от них ожидать. Они могут спасти тебя от смерти, чтобы через год при встрече убить.

В душу словно дохнуло холодком.

А иллюзия вокруг продолжалась.

Я смотрел на то, как отшельник, который погрузился в озеро серебристого карпа, чернеет. Свет из него уходит, а вокруг него бурлит чёрный вихрь окончательно превращаясь во что-то…другое.

— Этот отшельник был поглощен Инь, — сказал Бай-Гу, — Он не справился с тем, чтобы удержать баланс. Гнева, ненависти и мести в нем было больше, чем светлого, но если бы было…поровну…

Я представил себе.

— … Он бы стал им, и тогда кто знает, какие деяния были в нем? Сегодня он бы спас ребенка, а завтра — уничтожил бы город.

Черепаха провела перед собой лапой, и всё исчезло. Исчезла иллюзия и гнетущая атмосфера, которую проецировал вовне потемневший от Инь Праведник.

Лисы так вообще схватились за лапы Бай-Гу — им было страшно от увиденного превращения.

— Значит, такие… Мастера, — уточнил я, — есть в Поднебесной?

— Конечно есть, чего только нет под Небом.

— И как их определить? — спросил я.

— Некоторые из них выдают себя одеждой, сочетая черное и белое в своих вещах…побороть это им очень сложно.

Вдруг прямо передо мной выросла высокая фигура в халате, разделенном на две половины: одну темную и одну светлую, узоры одной перетекали в узоры другой, а на лице…на лице человека была маска из белого нефрита.

Вокруг существа закручивались потоки белой и черной Ци.

Я застыл, боясь сдвинуться. От существа шла настолько непонятная и мощная аура, которая будто готова была исцелить и уничтожить одновременно. Хотелось одного — не подходить к нему.

— Когда ему надоедает…он меняет маску.

В тот же миг Мастер Инь Ян неуловимым движением поменял белую маску на черную, антрацитовую, блестящую.