Спокойный Ваня 2 (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

— Именно. Там нас состав подберёт. Они регулярно ходят. — На этих словах Благородие закрыл дверь. — Устраиваемся и ждём. Дня три назад добираться будем.

В Воркуте нас прямо на перроне развели по разным машинам. Меня доставили в большое здание в центре города и передали двум сотрудникам Государственной Безопасности. Сначала они взяли у меня пробу крови, каким-то сложным конструктом. После того как ощутил укол в пальце, я вспомнил, что похожую процедуру со мной проводили те архаровцы, которые сдали меня в прокуратуру. ГБ-шник с конструктом сразу исчез в коридоре.

Я напрягся, но всё закончилось беседой со вторым сотрудником ГБ. Сам разговор выглядел чистой формальностью. Ни о чём серьёзном он меня не спрашивали. Его интересовал только артефакт, который сразу был оценён по верхней планке, названной Благородием. Я даже торговаться не стал. Ценность местных денег была для меня непонятна. Понимал, сумма очень большая, но пока не знал, на что её смогу потратить.

ГБ-шник закончив со мной, передал меня дальше по бюрократической цепочке. Он лично сопроводил меня в местный Архив. Именно так. С большой буквы и со всем уважением в голосе меня втолкнули в следующий кабинет.

— Василий Дураков. — Служащий Архива с нескрываемым любопытством рассматривал меня. — Желаете оставить имя или поменяете на другое?

— Меняй. Иван Иванов, меня зовут.

Я сел в удобное кресло, стоящее наискосок от стола служащего. Вроде бы и на приёме у чиновника, но просителем себя не ощущаешь. Психологи, блин.

— Нет. — Отрицательно покачал головой служащий. Представляться он не посчитал нужным. — Имя «Иван» я ещё могу записать, но фамилия предана забвению. Отменять этот указ ради одного человека никто не будет. В основном из-за обеспечения безопасности самого человека. Будет за этим человеком сильный род и новые, значительные заслуги перед государством российским, император подумает над возможностью вернуть фамилию из забвения.

Фраза получилась весьма витиеватой, но давала понять, что Константин про меня не забыл. Я задумался. Решил уточнить:

— Фамилия обязательно русской должна быть?

— Необязательно. Вы же не в церкви креститесь.

— Тогда фамилию запиши: Вонави.

Служащий на секунду завис, а потом ухмыльнулся.

— Хитрец. Но правил это не нарушает. Иван Вонави. Отчество какое записать? Надеюсь, не «Иванович»?

— Нет. Запиши «Александрович». Буду сыном победителя.

— На какой случай рассчитываете? — Выписывая каллиграфическим почерком мои данные, поинтересовался служащий.

— В смысле? — Не понял я вопроса.

— Ну, яблоко от яблони, или на детях природа отдыхает? — Он с интересом поднял на меня глаза.

— Нет. Просто имя хорошее и отчество от него звучит солидно, не то что всякие Мирославовичи.

— А чем Мирославович плохо? Солидно звучит. Даже посолидней Александровича.

— Звучит солидно, пока тебя пьяный знакомый или ребёнок не начнёт звать по отчеству, меняя местами буквы.

— Да? — Он зашевелил губами и тут же закатился от смеха. — Мимосра… — Он недоговорил, оборвавшись на полуслове, но продолжая смеяться. — Теперь понятно, почему у нас Кирюха исключительно по имени представляется.

Успокоившись, служащий закончил заполнение бумаг. Потом он поднялся из-за стола и подошёл ко мне. Я тоже встал, слишком торжественный вид имел этот странный работник Архива.

— Поздравляю вас, граф Вонави. — Он протянул мне несколько документов. — Это ваш паспорт с вашим новым именем.

Я пробежал глазами по строчкам и удивлённо поднял глаза. Никакого указания на мой титул в документах не обнаружилось. Верно поняв мой взгляд, служащий пояснил:

— Паспорт одинаков для всех. Он определяет гражданство. Крепостной вы или дворянин, определяется совершенно другими документами.

— Понятно.

Закрыв паспорт, я принялся разглядывать небольшую бумажную визитку, которая оказалась приглашением в Зимний дворец Санкт-Петербурга. Приглашался я осенью. Десятого октября.

— У Его Высочества Константина Романова будет день рождения. На нём вы будете представлены императору. Там же император вручит вам регалии графа и обещанные подарки.

— Ага. — Кивнул я. — А меня без регалий опять не заметут в штрафники? Один раз со мной такую аферу уже провернули.

— Не переживайте, ваши идентификационные данные, включая титул, уже занесены в Архив. Проверить их смогут в любом полицейском участке или госучреждении начиная с городского уровня, по первому вашему требованию. — Обнадёжил меня служащий. — На самый крайний случай можно использовать систему идентификации банков. Но те только подтвердят, что у вас есть собственный счёт. А это уже немало. Крепостным иметь собственные счета нельзя. Только родовые подсчета.

— А свободные люди? — Заинтересовался я.

— Они свободные. Могут открыть счёт, а могут и не открывать.

— А?.. — Хотел я задать уточняющий вопрос, но служащий мягко меня перебил.

— У вас будет масса времени и возможностей узнать о жизни в империи самостоятельно. Для начала советую изучить свод основных законов Российской империи.

— Так я и собирался поступить. Последний вопрос: как попасть в Крым?

— На трансконтинентальном поезде. — Улыбнулся служащий. — Вы сюда приехали на таком, только обратно поедете как нормальный пассажир. Денег у вас достаточно.

— Вообще-то, у меня нет ни копейки. Выплатить согласились, но что-то я их не вижу.

— Они в банке. На вашем счёте. Достаточно дойти до любого отделения и получить нужную сумму наличными.

— Как?..

— Ну вы же взрослый человек. Спросите людей на улице. Вид у вас довольно опрятный. Не откажут добрые люди в совете. — Подталкивая меня в сторону двери, сказал служащий. — Если совсем будет невмоготу, обращайтесь к полицейским. Желаю удачи, господин Вонави. — Улыбнулся он напоследок и закрыл дверь за моей спиной.

«Вот ведь! Даже графа не боится!» — Ухмыльнулся я про себя и пошёл искать выход из здания.

— И кто ты у нас теперь? — Спросил меня Третий.

Он стоял на широком каменном крыльце здания, в котором меня мурыжили после Аберрации, и подпирал колонну.

— Иван Вонави, прошу любить и жаловать. — Представился по новой я, упустив упоминание графа. Несколько зыбко выглядело такое, непонятно как, присвоенное дворянство.

— Значит, мне не послышалось. — Сухощавая фигура Третьего отделилась от колонны и направилась мне навстречу. — Любить тебя девушки будут, а жаловать — это мы со всем старанием. Будем знакомы. — Он протянул руку для рукопожатия. — Степан Разимов.

Я крепко пожал протянутую руку.

— Меня ждёшь?

— А кого ещё? Восьмой сразу куда-то запропастился с Благородием. Катюха, счастливая, с каким-то стариком убежала. Меня помурыжили ГБ-шники, документы всучили, клятву о неразглашении взяли, да выпнули на улицу.

Странно. С меня никакую клятву не брали. С одной стороны, это разумная предосторожность, а с другой, Константин или Благородие могли предупредить о некоторых сложностях с клятвами в отношении меня.

— Где здесь банк, не знаешь? — Спросил я.

— Узнал, пока тебя ждал. Мне тоже туда надо. — Степан показал направление, и мы сошли с крыльца. — Потом надо приодеться и билеты купить. Ты про Крым не передумал?

— Нет. Отдых в любом случае нужен. Надо ещё книжный найти. Почитать в дорогу захватить. — Поделился я планами.

— Никогда этого не понимал. — Покачал головой Степан. — Что в книгах может быть интересного? Жизнь по ним не изучишь, а проживать жизнь за других, читая о ней, тем более неинтересно.

— Темнишь, Стёпа. — Хмыкнул я. — Так и скажи, что в твоей среде чтение книг авторитет не поднимает. Но сейчас у тебя новая жизнь начинается. Меняйся сам или вернёшься к прежней.

Степан, у меня в голове, не складывался в цельную картинку. Чувствуется, что он образован и начитан. Есть манера поведения свойственная если не высшему обществу, то среднему классу точно. Но пытается он себя подать как какого-то уголовника. Слишком нарочитые оговорки.