Спокойный Ваня 2 (СИ) - Кожевников Павел Андреевич

Костюм на мне был отглажен и чист. Проводник вагона за небольшую плату согласился мне помочь в этом вопросе. Слуг, как у многих пассажиров, ехавших со мной в люксовом вагоне, у меня не было. Я вообще смотрелся белой вороной в высшем обществе. Напыщенные индюки, смотрящие вокруг себя высокомерным взглядом.

Вспоминая, как вели себя дворяне, бывшие в нашем отряде, решил, что многое зависит от окружения. Дворяне мимикрируют под среду. Хотя версия получилась так себе. Пойди угадай, где у них мимикрия, а где они настоящие.

В общем-то, этим вопросом я долго себя не занимал. Пусть живут как хотят. На меня смотрели по-разному, были и доброжелательные взгляды. Особенно от молодых девиц. Я держался вежливо, когда сталкивался с кем-нибудь из соседей по вагону, но в разговоры старался не вступать.

Ну их, этих дворян. Свод негласных правил, который я купил вместе с томиком основных законов Российской Империи, оказался толще последнего. Причём оба написаны на старорусском языке. Без «ять» и твёрдого знака, но стилистика осталась далёкой от современного разговорного языка. Я решил, пока не прочитаю обе книги и не пойму, что в них написано, вступать в разговоры поостерегусь. Могут по судам затаскать, за поругание чести.

Дуэли под абсолютным запретом, судя по своду законов, так что вопросы чести выясняют в суде. Но, здесь я не уверен до конца. Слишком непонятно этот раздел написан в негласных правилах. Надо консультации брать у сведущих людей.

В Симферополе было жарко. Не удивительно. До моря ехать и ехать, причём через горы. Из-за этих гор влияние моря в городе не ощущалось совершенно. Пройдя вокзал насквозь, я вышел на небольшую площадь.

— С чем пирожки? — Я подошёл к женщине в белом переднике, стоящей за небольшим передвижным прилавком.

— Всякие есть. С картошкой, с капустой, с вишней. Беляши есть. — Перечислила торговка.

— Дай парочку с вишней. — Я положил перед ней 50 копеек.

— Ох, а у меня сдачи не будет. Я только пришла. Не наторговала ещё. — Запричитала женщина, всовывая мне в руку бумажный кулёк с тремя пирожками.

— Можно и без сдачи. Ты мне лучше подскажи, как до Алушты добраться? — С усмешкой спросил я, принимая пакет, и сразу достал из него пирожок.

— Ты парень не бедный, значит, или на конке, или на автомобиле. Но на них совсем дорого, хотя быстро и прохладно. Магия! — Со значением добавила она.

Я осмотрел площадь. Машин на ней было много. Многие пассажиры поезда рассаживались по автомобилям и отъезжали от вокзала целыми процессиями. Вряд ли это были такси. Скорее личные автомобили родов встречали своих хозяев.

— И где найти эти автомобили?

— Бери ещё пирожков в дорогу. — Хиро так предложила мне торговка. Я кивнул.

— Беляшей положи. Штук пять. И подскажи, где здесь водички купить с собой можно.

— В автомобиле есть вода. Входит в стоимость поездки.

— Откуда такие познания?

— Свояк мой на таком работает водителем. Любит похвастаться, как будто это его автомобиль. — Торговка кивнула в сторону стоящих с краю стоянки автомобилей. — Жёлтенький это его.

Я опять оглянулся. Действительно, жёлтенький и весь блестящий автомобиль там был. Водитель нежно начищал его тряпкой.

— Судя по всему, он свободен. Положи ему тоже пирожков. Какие он любит, знаешь? — Попросил я, доставая из кармана рубль. — Как его зовут?

— Никифор, его зовут. Беляшей я вам положу. Но в разные пакеты, а то он и твои сожрёт, не подавится. — Пряча деньги, решительно заявила женщина. — Ты с ним поговори. Может на постой к себе возьмёт. Есть у них комната со всеми удобствами и отдельным входом. — Но вздохнув добавила. — Хотя ты при деньгах. В гостинице небось остановишься. Никифора поспрашивай. Он тебе посоветует, где лучше остановиться.

— Пораспрашиваю. — Согласился я.

В гостиницу мне точно не хотелось. Вид аристократов мне надоел в поезде. На отдыхе хотелось отдыхать, а не следить за своим поведением, чтобы не ляпнуть лишнего. Подхватив пакеты, я направился к такси.

— До Алушты доедем? — Задал вопрос, подойдя к Никифору со спины.

— Ох, йо… — Подпрыгнул тот на месте. Видно не услышал мои шаги, увлёкшись работой. — Доедем. Но в салон с пирожками не пущу. От них жирные пятна на сидениях остаются. Меня хозяин прибьёт.

— Тогда присоединяйся, это твои. Поедим и поедем. — Я сунул водителю его пакет с беляшами. — С тебя что-нибудь для запивки. Вредно всухомятку.

— Так может вам в кафе зайти и поесть нормально?

— Не хочу. Там таких пирожков точно нет. Или ты не любишь пирожки своей свояченицы?

Он оглянулся на торговку, обменялся с ней знаками, потом снова посмотрел на меня.

— Садитесь в машину. Только богом прошу, ешьте аккуратно. Могу салфетку дать. — Решился он. — А чем запить в баре найдёте.

— Не хочу алкоголь.

— Там газировка есть.

— На переднем сидении можно поехать?

Никифор протяжно выдохнул.

— Парень, у тебя денег хватит?

— Угу. — Промычал я, жуя пирожок.

— Покажи. — Перешёл он на «ты».

Я обтёр жирные пальцы о пакет и аккуратно вытащил сотенную купюру из нагрудного кармана.

— Хватит или ещё показать? — Я с интересом следил за лицом Никифора.

— Зря вы так деньги всем показываете. — Недовольно сказал он. — Могут ограбить. Здесь ребята ушлые, а вы один.

— Так я тоже не погулять вышел. — Подмигнул я Никифору.

— Дело ваше. — Пожал тот плечами.

Машина беззвучно катилась, взбираясь на перевал. Вдоль дороги постоянно попадались мелкие деревушки или вообще одиноко стоящие дома. Бросалось в глаза отсутствие столбов для линий электропередач.

Ехали молча. Я почему-то думал, что Никифор будет болтать, не переставая, а он, наоборот, оказался молчуном.

Бар в машине блистал разнообразием. Было и вино разных сортов, и напитки покрепче. Начинать новую эпопею с зелёным змием мне не хотелось. Пусть у этого тела нет физической зависимости от алкоголя, но психологическая у меня никуда не делась. Сопьюсь ещё быстрее, чем в прошлой жизни.

Я выбрал газировку в стеклянной бутылке, наверное, для детей держали, и сейчас время от времени прикладывался к ней.

— Остановиться и отобедать не желаете? — Неожиданно спросил Никифор.

— Мы только отъехали. Лучше давай доедем быстрее. Кстати, свояченица сказала, что ты комнату сдаёшь.

— Есть такое дело. — Повеселев, согласился водитель. — Только не комната, а отдельный гостевой домик. Маленький, но уютный. Со всеми удобствами и отдельным выходом на улицу. Если не собираетесь устраивать шумных посиделок, то я с женой возражать не будем.

— От шума я и сам устал. Хочется тишины и спокойствия. Ты лучше скажи, до моря далеко от твоего дома?

— Не рядом, конечно, живу. — Вздохнул Никифор. — С полчаса пешком идти. Зато у нас район тихий. Чем ближе к берегу, тем шумнее приезжие. Особенно в сезон.

— Замечательно! Я к морю каждые десять минут тоже ходить не собираюсь.

— А вы сами откуда будете? — Задал он вопрос. — И как вас звать-величать?

— Я, можно сказать, только народился. Из Аберрации еду. Иваном меня зовут.

— Имя ваше не сильно любят у нас. — Покосился на меня Никифор. — Зачем вы такое выбрали? После Аберрации можно другое же взять.

— Имя выбирают родители, а их мы выбрать не в силах. Только уважать за жизнь данную и имя, которым нарекли. Корни у меня французские. Там нет предубеждения к имени Иван. — Пришло мне на ум внятное объяснение. Вряд ли запрет на фамилию и имя распространяется на иностранцев.

— Тогда, конечно. Но всё равно, лучше бы вы себе другое имя взяли на время отдыха или прозвищем обзовитесь. Не любят у нас Ивановых и всего, что с ними связано.

— Ивановы? Род, преданный забвению?

— Они самые. — Кивнул Никифор. — Слышал о них?

— Только слухи. И то краем уха. Своих проблем хватает. — Отмахнулся я. Упоминание Ивановых меня заинтересовало. — Вам-то, чем они не угодили?

— Так жили они здесь.