Сдать экзамен по любви - Нарватова Светлана "Упсссс"

Пыхтение не прекратилось. Дочь ждала более весомых проявлений отцовских чувств. Но Герман и так на сегодня перевыполнил норму.

Навигатор привёл к пятиэтажке. Бо́льшая часть репетиторов принимала детей на дому. Герман этого не одобрял, но понимал нежелание оплачивать офис – они же наверняка каждую копеечку берегут, с такими-то смешными расценками. Поэтому морально Летов был готов, что ему предстоит оказаться в чужой квартире. Потенциально, это могло сыграть ему как в плюс (если репетиторша застыдится своего жилища), так и в минус (если будет чувствовать себя в своих стенах более уверенно).

Квартира оказалась на четвёртом этаже. Арина всем своим видом показывала, как она устала. Донесите её на ручках. В другой ситуации она бы поныла на эту тему, изображая жертву. Но недавняя провинность не позволяла ей развернуться во всю ширь.

Герман нажал на кнопку звонка. Из квартиры послышалась птичья трель. Раздались шаги. Щёлкнул замок, и дверь открылась.

За ней обнаружилась очень уютная, вполне ещё молодая женщина в очках. Герман навскидку определил разницу в возрасте лет в десять. Ей бы уход, как у Милены – была бы не хуже. Нет, жена была определённо красивей, если оценивать объективно. Но репетиторша брала харизмой. На лице стояла печать интеллекта. Мимика была очень живой и легко выдала интерес хозяйки к Герману.

Это льстило.

Лёгкий жест, которым женщина поправила за ухо прядь волос, подтверждал симпатию.

Но в следующий момент выражение её лица изменилось.

– Арина?.. – Теперь она смотрела на дочь.

– Юлия Игоревна?.. – столь же оторопело выдавила Арина и перевела взгляд на Германа. – Папа, ты с ума сошёл?!

Определённо, карма есть. Первым делом Летов задумался, не было ли всё подстроено? Но репетиторша удивилась совершенно искренне. А подозревать, что Залесский в курсе событий трехгодичной давности, было уж совсем из области конспирологии. Однако, что бы ни было тому причиной, рекомендованная репетиторша была той самой классной, крестовый поход против которой организовала Милена.

Все гениальные расчёты и наполеоновские планы рухнули в один миг. Необходимость объясняться с женой, искать нового репетитора, выглядеть бледно в глазах случайной, но всё же симпатичной барышни, – всё это навалилось на плечи Германа тяжкой глыбой.

Ну уж нет.

Если не можешь избежать безобразия, сделай вид, что так и задумано.

– Арина, подожди меня в машине. – Он протянул дочери ключи. Водить машину она, к счастью, была не способна, но завести мотор могла.

– Я такси вызову, – проявила самостоятельность та.

– И телефон мне отдай. – В душе Летов был благодарен за подсказку. Только Милены с мигалками здесь сейчас не хватало.

– Папа!.. – возмутилась Арина родительской тиранией.

– Музыку послушаешь.

Герман стоял с протянутой рукой, и телефон лёг в неё.

С гордо расправленными плечами, не прощаясь, паразитка сбежала по лестнице вниз.

– Я могу войти? – обратился Герман к Юлии Игоревне.

Теперь он знал, как её зовут. Это, несомненно, прогресс!

Глава 5. Вьетнамский флешбэк

Юля никак не могла поверить в происходящее. Это что, такое изощрённое издевательство? Летовым мало было растоптать её в школе? Они решили продолжить преследование?

Нет, на холёном лице Арининого папаши не было ни следа неприязни. Он весь излучал доброжелательность и вызывал доверие, как профессиональный переговорщик. За неполные три года, когда Гордеевой понесчастливилось быть классным руководителем у Арины, она ни разу не видела Летова вживую. Юля даже его телефон себе в контакты не стала добавлять, не то находился бы он теперь в чёрном списке, и не было бы никакого звонка. И сообщение от него тоже бы не пробилось сквозь железный занавес.

Однако Герман Летов – Юля помнила его имя, и даже отчество помнила: Рудольфович, – стоял перед ней во всей своей красе и великолепии.

– Я могу войти? – выверенным до миллиметра тоном спросил он.

Очень хотелось сказать что-нибудь грубое, с глубоким и дальним посылом. Но почему-то не посылалось. Аура респектабельности, излучаемая Германом Летовым, подавляла нецензурные порывы, идущие от сердца.

– Нет, – коротко ответила Юля и попыталась захлопнуть дверь.

Однако Летов оказался проворнее и упёрся рукой в дверного полотна, мешая это сделать.

– Давайте не будем устраивать выяснения отношений в подъезде. Это некрасиво, – пожурил Герман Рудольфович, сияя улыбкой в сотню ватт.

Гордеевой даже стало любопытно, чего он хочет. Мужчина мгновенно считал её сомнения:

– Ну правда, Юлия Игоревна, не думаете же вы, что я могу представлять для вас опасность? Давайте я войду, и мы поговорим как цивилизованные люди.

Летов совершенно точно был опасен. Муж Милены Летовой мог быть или законченным подкаблучником и тряпкой – но такого впечатления не производил, или матёрым волчарой, перед которым даже его стерва-супруга поджимала хвостик. И физически он был гораздо сильнее. Бессильно дёргаться, пытаясь закрыть дверь, Юле не хотелось. А любые угрозы с её стороны сейчас звучали бы смехотворно.

Почему-то не хотелось выглядеть глупо в глазах красивого мужчины.

Что само по себе было глупо, но об этом она подумает завтра.

Ладно. Что она теряет? Пусть произнесёт свой спич. Юля молча шагнула назад, освобождая проход в квартиру.

Летов в несколько коротких взглядов оценил прихожую, и Гордеева порадовалась, что летом её отремонтировала. Своими руками, зато недорого и качественно. И порядок вчера навела, не пожалела времени. Так что теперь ей краснеть было не за что. Она скрестила руки под грудью и выжидающе уставилась на пришельца.

– Мне очень жаль, что всё так получилось с вами, – начал он издалека.

У Юли аж алая пелена на глаза упала.

– «Получилось»?! Как-то само собой вышло, да? – Во рту горчило от слов.

Летов кивнул в знак согласия:

– Не прав. Мне жаль, что моя жена так с вами поступила.

Где же он был со своей жалостью, пока Милена Летова размазывала её по всем инстанциям?

Гордеева молчала. Если он хотел извиниться за содеянное, то получилось не очень.

– И всё же я хочу вас просить позаниматься с Ариной.

Воображаемая челюсть разбилась вдребезги о воображаемый пол.

– Вы сейчас серьёзно?!

Летов чуть склонил голову набок, показывая своим видом: а что, это не очевидно?

– Зачем вам это надо? Найдите себе нормального педагога, который будет бегать вокруг Арины на цыпочках и заглядывать ей в рот. Все будут счастливы.

– Мне не нужно, чтобы вокруг неё бегали. Мне нужно, чтобы она сдала экзамен.

– А если не сдаст, то будет кого обвинить и заклеймить? – Юля презрительно хмыкнула. – Спасибо, нет. Я уже через это проходила.

– Я верю в ваши силы, – щедро улыбнулся Летов, будто рублём одарил.

– В свои силы я тоже верю. Я не верю в силы Арины. Понимаете, подготовка к экзамену – это прежде всего усилия самого ребёнка. Я могу хоть десять раз объяснить тему, он будет кивать головой, ему всё будет понятно. Но до тех пор, пока он не заставит себя сесть за задания и выполнить их самостоятельно, это будет пустая трата времени. Моего. Я им дорожу. И денег. Ваших.

– Мне не нужно, чтобы Арина сдала на «отлично».

– Хо! Она и не сдаст!

– С чего это вы взяли? – судя по вызову в голосе, правда из уст Юли неожиданно задела отцовскую честь.

– Хорошо, давайте по порядку. – Гордеева прислонилась плечом к стене. – Вы бы сейчас не стояли передо мной и не уговаривали, если бы у вас был вариант лучше. По всем законам жанра вы должны были развернуться, как только меня увидели, и улететь в далёкое далёко вместе с Ариной. Однако вы здесь. Значит, ситуация у вас безвыходная. А что могло её таковой сделать? Недавний пробный экзамен, который, надо полагать, Арина с треском провалила. Причём неважно, провалила она мой предмет или какой-то другой экзамен и решила сдавать биологию вместо него. В любом случае вы предлагаете мне подготовить её к ЕГЭ с нуля. Я не берусь утверждать, что за такое время её можно подготовить хотя бы на «три», говорю как на духу. Потому что она ленивая и самовлюблённая манипуляторша. Она не любит и не умеет работать. Арина предпочитает, чтобы все порхали вокруг неё и исполняли её прихоти.