Южная пустошь. Книга 4 - Цветкова Алёна

– Люди султана… Они добрались до Агарда, прочесали все постоялые дворы и заявились к моему дяде. Он отказался их впускать среди ночи и велел приходить утром. Они не посмели спорить, господин Илнар пользуется большим уважением горожан и это могло бы вызвать их недовольство. Но, полагаю, утром люди султана вернуться и захотят прочесать весь дом, чтобы убедиться, что мой дядюшка не приютил у себя беглецов.

Я выругалась. Амил был прав. Вряд ли люди султана поверят на слово человеку, у которого жена – ахира из королевства Кларин. Не думаю, что Илнару удалось сохранить свою связь втайне от прислуги. Слухи о таких пикантных секретах расходятся довольно быстро. И, если они пока не дошли до султана, то, я уверена, среди горожан, при всем уважении к хозяину местных земель, найдутся предатели, которые непременно доложат о том, что происходит за высокими стенами бийского дома.

– Хорошо, – согласилась я с Амилом, – буди остальных, мы выезжаем немедленно.

– Уже, – отозвался Амил. – Аррам и его наемники седлают лошадей и пакуют провизию. Мама уже разбудила служанок и скоро будет готова. Если вы позволите, то они помогут вам прямо сейчас…

– Не стоит, я уже готова, – я распахнула дверь. Мне хватило времени разговора, чтобы умыться, скрутить косу, заплетенную с вечера в узел, надеть платье и накинуть на себя аддийские покрывала, скрывая лицо. Только ошейник надевать я не стала, вынесла его в руках.

– Вы очень быстро, – округлил глаза Амил. – Я не ожидал, что женщины способны собраться так быстро…

Я пожала плечами. Вряд ли Амил когда-нибудь сталкивался с женщинами из Нижнего города, которые вряд ли тратили на утренние сборы больше времени, чем я сейчас. Конечно, я не стала бы выходить в таком виде перед подданными, собравшимися в тронном зале, но когда на кону стоит твоя жизнь, лучше быть немного растрепанной и живой, чем тщательно причесанной и мертвой. Тем более под покрывалами все равно ничего не видно…

Мы с Амилом вышли во внутренний дворик. Аррам кивнул мне, приветствуя и продолжил седлать наших лошадей с клеймом султана на крупе. Нам бы, конечно, не помешали свежие и отдохнувшие кони, тем более их у Илнара было очень много, но оставлять здесь такие явные улики было бы большой глупостью.

– Ваше величество, – ко мне подлетел сам Илнар, – мне очень жаль, что так случилось… Я дал вам слово, что вы сможете остаться в моем доме сколько угодно времени, и мне очень горько, что я не смогу сдержать его…

– Не извиняйтесь, – кивнула я, – это не ваша вина.

– Но я одного не могу понять, – нахмурился он, – почему людей султана больше всего интересовала не моя сестра, и даже не мой племянник, который помог ей покинуть гарем султана, а женщина, которая путешествовала в их компании, то есть вы?

Я улыбнулась. И встав на цыпочки и наклонившись, чтобы оказаться на уровне уха Илнара, прошептала:

– Это очень плохой вопрос, господин Илнар. Поверьте, вам лучше забыть и никогда не повторять его даже про себя… Иначе султан будет очень недоволен.

– Но все же, – так же шепотом ответил он, – зачем великому султану грилорская королева? До меня доходили, конечно, слухи о вашей связи, но…

– Я вас предупредила, господин Илнар, – перебила я его. – Вам ли не знать, что некоторые тайны лучше похоронить и никогда не показывать…

– Да, но…

– Никаких «но», – я снова не позволила ему говорить. – Забудьте и никогда не вспоминайте…

Илнар кивнул и наконец-то замолк. А я выдохнула. Все же охота объявлена не на беглую рабыню султана, а именно на меня. Эбрахил решил, что раз я сама приехала на территорию султаната, то он может забыть про свое слово и заставить меня остаться…

Нет, уж… Обойдется.

– Отправляемся немедленно, – скомандовала я и зашагала к своей лошади.

Если бы Зелейна не успела собраться, то я уехала бы без нее… солнце уже показалось над горизонтом, а это означало, что люди султана могут заявиться в любой момент. И хотя вчера вечером готова была биться за свою свободу и умереть без цепей и ошейника, сегодня утром мне так же сильно хотелось избежать столкновения: у меня совсем другая цель. Я должна добраться до Великого отца и остановить гибель Грилории… И всего остального мира.

Зелейна успела. Они с Амилом, который остался ждать мать, догнали нас у небольшой калитки в каменной стене, которая выходила на совершенно безлюдную местность за городом.

– Елина, почему ты бросила нас? Нам надо держаться вместе. – Зелейна, дернув лошадь за поводья, пристроилась рядом со мной и пожаловалась, – я так торопилась, что не успела совершить омовение. Здесь где-то должен быть караван-сарай, нам нужно остановиться там, чтобы привести себя в порядок. Я не могу продолжать путь в таком виде…

Я вздохнула. Иногда Зелейна вела себя как капризный ребенок и утомляла меня.

– Мы нигде не будем останавливаться, – отрезала я. – Это небезопасно. Если вам тяжело путешествовать без омовений, то вы с Амилом можете вернуться. Люди Эбрахила вас не тронут, им нужна я.

– Но, Елина! – возмущенно начала Зелейна, но я перебила и ее…

– Я все сказала, – произнесла как можно жестче и добавила, – и, кстати, обращайтесь ко мне на вы и по титулу… Здесь не гарем и вы уже не первая жена султана…

– Вот значит как? – протянула она.

Ссориться с Зелейной не хотелось, но после того, как она стала ахирой, с ней, действительно, стали происходить странные метаморфозы. Чем дальше, чем сильнее она становилась похожа на несдержанную истеричку, озабоченную исключительно собой. И куда делать ее степенность, уравновешенность и уверенность в себе и своих силах, которые так понравились мне в первой жене султана…

– Именно так, Зелейна. – произнесла я. – Я ничего не имею против вас, вы всегда были мне симпатичны, но иногда мне кажется, что лишившись титула первой жены вы вернулись в те времена, когда жили в доме отца, и ведете себя, как бестолковая восемнадцатилетняя девица. И, поверьте, если бы я знала, что вы станете требовать от меня утренних омовений, в то время, когда всем нам угрожает опасность попасть в руки Эрахила, предпочла бы оставить вас в Грилории…

– Мама, – В наш разговор вмешался Амил, – ее величество права. В последнее время ты очень сильно изменилась. Я не узнаю тебя…

– И ты, сын, на ее стороне? – возмутилась Зелейна. В ее голосе звучала обида и слезы.

Амил вздохнул:

– Вот опять, мам… Я раньше ни разу не слышал, чтобы ты говорила со мной таким тоном. Я всегда был уверен, что ты…

– Потому что я всегда говорила таким тоном с твоим отцом! Но я больше не нужна ему! – в отчаянии воскликнула Зелейна, перебивая сына, и разрыдалась.

Глава 4

Можно освободить раба от рабства, но, если он с детства привык принадлежать, то так и будет искать себе хозяина. Так и Зелейна. Несмотря на готовность достойно принять свою судьбу и попробовать на вкус свободу, она все это время неосознанно искала человека, который взял бы на себя ответственность за ее жизнь. Отсюда ее капризы, плаксивый тон и показательная беспомощность.

Все это пронеслось в моей голове в один миг. А потом я снова в тысячный раз почувствовала, свою вину перед сыновьями Грилора, которых я невольно обрекла на такую жизнь. И сразу же стало невозможно злиться на Зелейну. Она не виновата, что родилась рабыней, что всю жизнь прожила с ошейником и оказалась на свободе совершенно не готовой к тому, чтобы принять эту свободу…

Я мысленно выругалась и натянула поводья, чтобы оказаться рядом с рыдающей под покрывалами бывшей рабыней.

– Зелейна, перестань плакать, – спокойным голосом, старательно пряча эмоции, попросила я. – Как только мы пересечем границу, то при первой же возможности остановимся в постоялом дворе и совершим омовение.

– Я не поеду в земли бесстыжих ахир! – тут же отозвалась Зелейна тоном капризного ребенка.

И мне захотелось прибить ее на месте.

Я зарычала и пришпорила лошадь, вырываясь далеко вперед всего нашего отряда. Мгновение назад я жалела Зелейну, но сейчас мне стало жаль Эбрахила, который мучился с капризной женой столько лет. И такое «сокровище» у него было не одно. Вот уж точно, собрать гарем женщин это один из способов самоистязания.