Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

И всё же…

Всё же моя тревога никак не желала униматься.

Что-то было в воздухе. Что-то странное. Из-за чего я не могла спать ночами, лежа в своей пустой постели. В которой снова было холодно без моего синеглазого балбеса.

***

А потом наступил тот день.

Когда я вышла на порог дома и, положив ладонь на живот, с удивлением смотрела на покрытый снегом двор.

Запрокинув лицо, следила за тем, как с совершенно белых, затянутых тучами небес, падают и падают снежные хлопья.

- Что это такое? – удивлённо проговорила леди Мэй за моей спиной.

- Зима посреди лета… - заторможенно отозвалась я.

И в этот самый миг впервые ощутила, как малыш толкнулся в моём животе.

- У вас такое бывает в Таарне? – я оглянулась на леди Мэй. И увидела шок в её зелёных глазах. Она молча покачала головой.

Малыш толкнулся ещё раз.

Сердце сжалось в дикой тревоге.

Так не должно было быть. Но это происходило.

***

Спустя несколько дней к нам прибыл бледный как мел друид.

И показал нам одну старую книгу.

Всё это время шёл снег, не утихал ни на мгновение. Снегопад становился лишь сильнее, он превратился в бушующую метель. Ветер ломал деревья, ветви которых были согнуты под тяжеленными шапками снега, налипшими на зелёные листья.

Животные в панике прятались, кто куда.

Птиц почти не осталось. Все разлетелись. Только домашние куры сидели, нахохлившись, по насестам. И наотрез отказывались выходить. Их кормили зерном… из припасов, которые хранились в каждом доме.

Но крестьяне в панике говорили о том, что посевы погибают прямо на полях. А значит, неоткуда будет взять новые.

Друид раскрыл перед нами страницу тяжёлого фолианта, с обтрёпанными по краям страницами. Который он вообще не представляю, как дотащил.

- Ты нашёл причину, старый друг? – тревожно спросила у него леди Мэй, ставя перед ним чашку горячего чаю. Мы собрались на кухне, где в этот вечерний час уютно потрескивал огонь в очаге. Эйри тихо играла куклами на ковре перед ним. Арс читал книгу в кресле-качалке в углу. Деймон, который до сих пор бесился, что старшие его не взяли, чесал живот своей тёмной барсихе Тени, развалившейся перед ним на полу. Такой уютный семейный вечер. Даже не верилось, что за окном воет метель, бросая комья колкого снега в стёкла.

Самое в этом всём паршивое было то, что моя природная магия асов, которая обычно позволяла с лёгкостью управлять снегом и льдом, вообще, ни капельки мне не помогала справиться с обезумевшей стихией.

Гордевид нахмурил кустистые брови.

- Причину – нет. Древние записи на этот счёт слишком туманно изъясняются. Упоминаются… насколько я сумел разобрать… некие магические силы. Которые должны быть успокоены, чтобы стихия прекратила терзать землю, и зима с летом обратно поменялись местами.

- А если эти силы не будут успокоены? – тихо спросила я, потому что в наступившей тишине никто не отваживался на этот вопрос.

Взгляд старца посуровел.

- Древние называли это «Рагнарёк».

- Рагнарёк? – влезла во взрослые разговоры Мирей, которую, разумеется, никто не приглашал, но она очутилась как-то под столом.

- Да. Конец света. Вечная зима. Которая знаменует собой гибель всего живого на этой земле.

Глава 47

Глава 47

Фенрир

Запрокинув пасть, смотрю в чёрные небеса, с которых всё рушится и рушится на землю новый поток гигантских снежных хлопьев. Меня завалило уже почти наполовину. Если не сдвинусь с места прямо сейчас, рискую замёрзнуть насмерть и превратиться в ледяной памятник самому себе.

Но я не шевелюсь.

На то, чтобы излить небу свою скорбь беззвучным воем, дал себе несколько душераздирающих минут. Больше – не имею права.

Думай, Фенрир.

Думай!

Вспоминай.

Всё, что привело тебя в эту точку. Все шаги в твоём прошлом, которые проложили цепочку следов по снегу. Все потери и обретения. Долгие годы опыта, скитаний по земле. Места, которые ты видел. Люди, с которыми разговаривал.

Не может быть, чтоб не нашлась зацепка. Ты не прошибёшь этот барьер лбом.

Думай.

…Погружаюсь в свою память, как в транс.

…В моей памяти всплывают обрывки воспоминаний.

…Вот я бегу сквозь заснеженную пустошь. Снег глубоко проваливается под мощными лапами. Я бегу хищной тенью, и горы отзываются абсолютной, звенящей тишиной на приближение хозяина. Здесь, в Гримгосте, нет зверя больше и опасней, чем я…

…спасаю замёрзшего идиота, почти погребённого лавиной. Вытаскиваю его, удивляюсь, откуда они так часто в последнее время… издаю указ о запрете всяким имбецилам ходить в горы без разрешения королевского секретариата...

…на аудиенцию ко мне приходит Хеймдалль. Око Волка, которое он возглавляет, собрало некие тревожащие сведения… Даже Хейм со своей вечной невозмутимостью проникся…

…Доклад доктора наук в чёрной кожаной папке... Горная Обсерватория сделала вывод, что температура воздуха за последние четыре года опустилась на девять градусов…

Задница йотуна! Теперь я понимаю, в чём была причина.

Придворные учёные были абсолютно правы. Усиление катаклизмов. Катастрофическое понижение температуры. Лавины, суровые снегопады, буйство стихии… Моя тоска без Истинной, моё отчаяние, моё одиночество, которое я изливал ночами – я был всему виной. То, что я избавился от власти Асуры и лопнула цепь в руках старой королевы, которая незримо сковывала меня и подчиняла её воле, а потом принял корону Гримгоста, видимо раскрыло мой магический дар. А заодно связало мою душу с судьбами подвластного мне королевства. Может, есть ещё объяснение, но больше ничего не приходит в голову.

Думаем дальше.

…Хейм докладывает мне: проповедники секты «Сумерки богов» считают, что всё это – предвестники Рагнарёка. Конца света…

Чтоб я сдох.

Они-таки были абсолютно правы.

Конец света и правда наступит, если я не найду способ повернуть всё вспять и растопить вечные снега, вернуть природную стихию в её берега. И ещё одно, в чём они были правы – именно король из новой династии на троне Гримгоста всему причиной. Признаваться самому себе в этом нелегко. Но осознание проблемы – первый шаг к её решению, а я никогда не был из тех, кто занимается самообманом для утешения собственного самолюбия.

Раз я всему виной, мне и искать решение.

Дальше… что там было ещё…

…Мы с Хеймом отправляемся в пустоши и доходим до самой границы запретных земель вокруг Вороньего камня…

Только мы тогда подошли к ним с востока, от Гримгоста. А сейчас, с Нари, неожиданно упёрлись с юга. Но результат был одинаковый – непроницаемый барьер, через который мне ходу нет, хоть расшиби себе башку в кровь.

Дальше… Хейм даёт мне зелье Фрейи, и я отправляюсь на свадьбу.

И встречаю свою Нари.

Воспоминания о её глазах, запахе её кожи, прикосновении её ладони к моему лицу сшибают напрочь, бьют прямо в сердце, мне становится трудно дышать.

Стоп. Не время. Иначе меня снова разорвёт на части необходимостью выть и рычать на луну.

Немного раньше.

Было же что-то ещё той ночью…

Да!

Горячо.

Я попытался узнать у Арна и других гостей за столом, что им известно о Вороньем камне.

Я, йотун меня дери, уже тогда чуял, что этот вопрос нельзя оставлять на самотёк. И проклятые скалы ещё сыграют чёрную роль в моей судьбе.

Давай, старина, вспоминай. Что тебе ответили на твой вопрос?

Отец Нари ничего не знал. И тогда…

Тогда мы спросили другого гостя, который был в ту ночь на пиру.

Барс-оборотень, Император южной страны. Зортаг.

Он задумался надолго. А потом сказал… что он рассказал?!

У меня раскалывается голова. Я погружаюсь в свои воспоминания так глубоко и бесцеремонно, словно ломом пытаюсь проломить себе черепную коробку и извлечь оттуда нужную информацию. Но я должен спешить. Времени нет совсем.