Двойник короля 16 (СИ) - Скабер Артемий

Напряжение нарастало. Где-то здесь, в этом море травы, скрывается угроза. Я чувствовал это каждой клеткой своего разделённого сознания. Мир вокруг казался слишком тихим, слишком спокойным.

И вот один из паучков на восточном направлении заметил движение. Что-то большое перемещалось в траве примерно в полутора километрах от поселения. Я сразу направил туда ещё несколько своих созданий для более детального наблюдения. То, что монстры обнаружили, заставило меня мысленно выругаться.

Джунгары… И их почти сотня. Они расположились в небольшой лощине, где высокая трава и несколько деревьев обеспечивали естественную маскировку. Лагерь был организован концентрическими кругами, с часовыми по периметру.

Мои паучки осторожно приблизились, и я разглядывал гостей. Как ни пытался найти отличия во внешности монголов и джунгар… Их не было.

Вот же суки неугомонные! В моём сознании начали прокручиваться возможные сценарии развития событий. В целом главная задача — это добраться до столицы и установить мир. Сражаться с теми, к кому я потом пойду на переговоры? Такое себе решение. И вообще, это меня не касается.

Вот только если случится нападение, есть риск, что пострадают девушки либо они вступят в бой. Не уверен, что монголы нормально на это отреагируют. Я им, конечно, ничего не должен, но группа должна повести нас на встречу с принцем.

Пока размышлял, один из паучков заметил нечто интересное в центре джунгарского лагеря. Рядом лежали какие-то палки со странными символами, нарисованными красной краской на тёмной ткани. С привязанными к ним пучками трав и перьев, раскачивающимися на ветру.

Один джунгар повернулся — мужчина лет пятидесяти, худощавый, но жилистый, с длинными седеющими волосами, заплетёнными в множество тонких косичек. Лицо его покрывали татуировки — замысловатые линии и символы, значение которых я не понимал. На шее висело ожерелье из костей и зубов, а одежда была расшита металлическими бляшками, которые тихо позвякивали при каждом движении.

Но самыми примечательными были глаза — невероятно светлые, почти белые, они резко контрастировали со смуглой кожей и создавали впечатление слепоты. Однако мужчина явно видел. Он уверенно перемещался по лагерю, отдавая короткие распоряжения воинам, которые относились к нему с почтением.

Я морщился, наблюдая за ним через сенсоры своих паучков. Скорее всего, это шаман… Снова призраки. Вспомнилась недавняя встреча с сущностями, от которой до сих пор мурашки пробегали по коже. Не то чтобы я боялся — скорее, испытывал здоровое уважение к силе, которую пока не до конца понимаю.

Между тем шаман начал готовиться к какому-то ритуалу. Воины расчистили небольшую площадку, утрамбовав землю и обозначив круг из белых камней. В центре установили металлическую чашу на трёх ножках.

Маленькое пламя было странным — не оранжево-красным, как обычно, а с синеватым оттенком. Видимо, в костёр добавили какие-то соли или травы, изменяющие цвет горения. Дым поднимался прямыми струйками, несмотря на лёгкий ветер, как будто повинуясь какой-то невидимой силе.

Шаман начал медленно ходить по кругу, встряхивая странный инструмент, похожий на погремушку. С каждым его шагом звук становился громче, резче, пронзительнее. К нему присоединился монотонный напев — сначала тихий, потом всё более громкий. Слова были непонятны, но в ритме чувствовалось что-то древнее, первобытное, пробуждающее инстинктивный страх.

Воины сидели рядом, образуя внешний круг. Их лица застыли в странном выражении — не то страха, не то благоговения. Некоторые слегка раскачивались в такт ритму, другие оставались неподвижными, но все смотрели на шамана, не отрывая глаз.

Мужик бросил в чашу какой-то порошок, и пламя вспыхнуло, поднявшись на высоту человеческого роста. В его всполохах мне почудились странные формы — как будто лица или фигуры, появляющиеся на мгновение и тут же исчезающие. Иллюзия? Или что-то более материальное?..

Воздух вокруг ритуального круга начал колебаться, создавая эффект миража в пустыне. Сквозь эти колебания проступали едва различимые силуэты — полупрозрачные, размытые, но определённо человекоподобные. Они как будто наблюдали за происходящим из другого измерения, не полностью материализуясь в нашем мире.

Шаман поднял руки к небу, и его голос превратился в гортанный шёпот. Странные слоги, похожие на команды, эхом разносились по лагерю. И силуэты отреагировали — они начали двигаться, приближаясь к воинам, сидящим по кругу.

Пока шаман проводил свой жуткий ритуал, остальные мои паучки продолжали поиски. Они методично прочёсывали территорию, выискивая любые признаки присутствия теней императора.

Эти элитные убийцы — мастера маскировки, но у них тоже есть свои ограничения. Они оставляли следы — минимальные, едва заметные, вот только для моих специализированных монстров этого было достаточно.

Несколько паучков обнаружили странные участки травы — примятые не так, как под воздействием ветра или животных. Характерный рисунок указывал на человеческое присутствие. Кто-то передвигался здесь недавно, стараясь не оставлять следов, но даже лучшие убийцы императора не могли обмануть обострённые чувства моих созданий.

Другие паучки засекли едва уловимый запах — особый состав, которым тени пропитывали свою одежду для скрытности. Смесь золы, минеральных солей и каких-то трав создавала почти идеальную маскировку от человеческого обоняния, но мои паучки были созданы для охоты.

Я не бросался в бой, потому что нужно действовать наверняка. Изольда должна продержаться, Елена и Вероника ей помгут, пока я тут ищу и придумываю, как убить наёмников императора. И вот ещё теперь джунгары с их шаманом…

— Да где же вы? — спросил сам себя.

Шаман продолжал свой ритуал. Теперь он достал из кожаного мешочка какой-то порошок и высыпал его в огонь. Пламя вспыхнуло ослепительно-зелёным, выбросив столб дыма, который не рассеивался, а странным образом застывал в воздухе, формируя спирали и узоры. В этих узорах мерещились лица — искажённые болью или яростью, они появлялись на мгновение и тут же исчезали, сменяясь новыми.

Мужчина начал двигаться быстрее, его руки чертили в воздухе замысловатые символы, губы непрерывно шевелились. С каждым движением, с каждым словом воздух становился тяжелее, плотнее. Температура вокруг ритуального круга заметно упала — настолько, что выдыхаемый воинами воздух конденсировался в маленькие облачка пара.

И тут произошло что-то странное. Один из воинов, сидевших в кругу, вдруг вздрогнул, его тело выгнулось дугой, глаза закатились, показывая белки. Рот открылся в безмолвном крике, мышцы шеи напряглись так, что, казалось, вот-вот порвутся. А потом он обмяк, но лишь на мгновение. Когда мужчина снова поднял голову, его глаза изменились: зрачки расширились настолько, что радужка почти исчезла. В этих бездонных чёрных колодцах не было ничего человеческого.

За ним последовал второй воин, третий… Процесс повторялся — судорога, безмолвный крик, мгновение слабости, а затем трансформация взгляда. После каждого такого превращения шаман кивал, как будто приветствуя кого-то невидимого, поселившегося в теле воина.

Я напрягся, наблюдая за этим жутким зрелищем. Вспомнились слова Изольды о том, что воины становятся быстрее, сильнее, опаснее, когда в них подселяют духа. Теперь я видел процесс собственными глазами, и это было… впечатляюще.

Паучки передавали мне каждую деталь происходящего, и я мысленно фиксировал всё для будущего анализа. Процесс подселения явно требовал особых условий — правильного ритуала, определённого состояния «принимающего» тела, наличия проводника в лице шамана. Интересно, можно ли воспроизвести это без него? Или модифицировать процесс для других целей? Как-то упростить процедуру, чтобы она была быстрее, проще и без «танцев с бубном»?

Смотрел на этих одержимых и прикидывал, насколько они осложнят мою охоту на тени. Вот ведь не вовремя… Шестёрки императора убили паучка, отравили Изольду, бросили мне вызов. И теперь, когда я готов разорвать этих имперских псов на куски, приходится отвлекаться на джунгаров. Впрочем, если они нападут на поселение, пока буду разбираться с тенями, проблем станет вдвое больше.