Разлука Орхидеи и Повелителя демонов - Фэйсян Цзюлу

– Ступай и найди.

– Что найти? – растерялась Орхидея.

Дунфан Цинцан снова закрыл глаза.

– Сердце Темнейшего.

Услышав знакомый тон, Ланьхуа поняла, что Дунфан Цинцан вынырнул из воспоминаний и снова превратился в решительного и сурового Повелителя демонов. Вот только…

Орхидея пристально поглядела на Дунфан Цинцана:

– Где прикажешь искать твое сердце?

– Где-то здесь.

«Ха-ха! Прекрасный совет!»

– Если тебе нужно сердце, зачем ты его отшвырнул так картинно? – вспылила Орхидея.

Увидев, что Дунфан Цинцан побледнел и не обращает на нее внимания, девушка фыркнула и заговорила спокойнее:

– Я здесь не только север от юга не отличу, но даже право и лево могу перепутать. Как мне найти твое сердце? Даже если я его отыщу, то вернуться, скорее всего, не смогу. Или ты отправишься следом за мной, зажимая рану в груди?

Дунфан Цинцан, не открывая глаз, схватил Ланьхуа за руку и стиснул ее ладонь, переплетя пальцы. Двусмысленный жест. Орхидея смутилась и покраснела. Она попыталась вырвать руку, но Дунфан Цинцан сжал пальцы крепче.

– Ты… Что ты делаешь?

– Ставлю печать Темнейшего. – Повелитель демонов наконец отпустил Орхидею. – Чтобы ты не заблудилась.

Ланьхуа посмотрела на руку. На ладони действительно появился оттиск, излучавший красноватый свет. Сияние образовало нить, конец которой находился в ладони Дунфан Цинцана. Печать Повелителя демонов напоминала красную нить, соединявшую смертных по воле Лунного старца [55].

Сы Мин рассказывала воспитаннице, что жителей царства Людей связывают незримые нити. Та с завистью спросила хозяйку про свою красную нить. На что Сы Мин с улыбкой ответила, что для цветка нити не нужны – достаточно пчел.

Даже сейчас Орхидея не понимала смысла этих слов, однако ее осенила догадка: «Хозяйка ошиблась! У цветов тоже бывают красные нити».

– Захочешь вернуться, следуй за нитью. А теперь отправляйся на поиски. – Ледяной голос Дунфан Цинцана отвлек Ланьхуа от размышлений.

Она скривила губы, хмыкнула и поплыла вдаль. Но в тот же миг обернулась в тревоге:

– Ты же вернешь меня назад в случае опасности?

Дунфан Цинцан не ответил. Орхидея долго ждала. Поняла, что Повелитель демонов о ней позабыл и выругалась:

– Снова заткнулся, как тыква-горлянка! [56] Лишнего слова сказать пожалел!

Развернулась и упорхнула.

Когда девичий силуэт исчез в темноте, Дунфан Цинцан открыл глаза. Поглядел на красную нить в ладони, снова смежил веки, ощупал грудь, лишенную сердца, и нахмурился. Давно отринутые желания и чувства, которые неожиданно вернулись, причиняли неудобство, внутреннее дыхание то и дело сбивалось, каждый цунь его плоти разрывала нестерпимая боль.

Он не знал, как долго ждал, но внезапно печать на ладони напомнила о себе. Дунфан Цинцан открыл глаза и увидел, что Орхидея несется обратно, сжимая в руках окровавленное сердце. Девушка вся перепачкалась в крови, и алые пятна на ее одеждах подчеркивали бледность лица.

Вечно она так: боится боли, страшится смерти, любая неожиданность выбивает ее из колеи. Дунфан Цинцан всегда презирал подобных существ. Он полагал, что слабых нужно топтать. Однако он терпел присутствие Ланьхуа, осторожно прислушиваясь к собственным чувствам. В критический момент в его голове зарождались странные мысли. Дунфан Цинцан сам удивлялся своей снисходительности.

– Большой Демон, сердце! Сердце! Сердце!

Ланьхуа подлетела к Дунфан Цинцану, торопливо швырнула сердце ему на грудь и в испуге вытерла об одежду руки.

– Какой ужас! Почему оно до сих пор бьется? Всю дорогу колотилось в руках. Я думала, у меня самой сердце из груди выскочит…

Дунфан Цинцан смерил девушку холодным взглядом.

– Как ты обращаешься с сердцем Темнейшего?

Орхидея растерялась:

– А что я должна была сделать? Вложить его в твою грудь?

Дунфан Цинцан приподнял брови:

– А как иначе?

Ланьхуа вытаращила глаза, сперва поглядела на окровавленное сердце, а потом на Дунфан Цинцана и замотала головой.

– Я не могу! Вдруг сделаю что-то не так? Или задену что-нибудь не то? Давай лучше сам.

– Успокойся, – улыбнулся Повелитель демонов. – Я многого от тебя и не ожидал.

Орхидея оторопела. «Издеваешься?» – хотела она спросить, но не успела. Дунфан Цинцан отвернулся, утратив к девушке интерес. Он сжал свое сердце и приложил к груди. Полыхнула красная вспышка, и сердце мгновенно исчезло. Дунфан Цинцан закрыл глаза.

Ланьхуа, склонив голову набок, внимательно наблюдала за Повелителем демонов. Он изменялся: серебристые волосы посветлели еще больше, меж бровей едва различимо замерцала метка в форме меча, а ногти удлинились и стали еще острее. Время от времени по его телу пробегали красные языки пламени.

Орхидея чувствовала, как горит ее ладонь. Даже когда Дунфан Цинцан ставил на ней печать, жгло не так сильно.

Повелитель демонов преображался?

В следующий миг Дунфан Цинцан разомкнул губы, испустив обжигающий вздох. Открыл кроваво-красные глаза, в которых теперь полыхали ярко-алые языки пламени, придавая лицу еще более кровожадный вид.

– Большой… – Ланьхуа оробела и запнулась. – Большой Демон?

Дунфан Цинцан перевел взгляд на Орхидею. Метка меж бровей больше не мерцала, а проступила полностью. Ланьхуа невольно отпрянула. Вот, значит, каков истинный облик древнего Повелителя демонов!

Дунфан Цинцан выпрямился, и его серебристые волосы взметнулись волной.

– Цветочная демоница. – Его голос не изменился. – Темнейший сказал, что ты выйдешь отсюда.

Ошеломленная Орхидея кивнула:

– Да… Ты говорил…

Дунфан Цинцан скривил губы в надменной усмешке, хорошо знакомой Ланьхуа.

– Тогда поспешим.

Он разжал пальцы, и энергия ци окутала его тело, разметав длинные волосы. Орхидея ничего не почувствовала. Она огляделась и обнаружила, что ее окружает сияние. Оказывается, Повелитель демонов установил вокруг нее магический барьер – как тогда, во время грозы. Он действительно защищал цветочную фею.

– Темнейшему надоело созерцать эту картину.

С этими словами Дунфан Цинцан сжал пальцы. В тот же миг небеса и земля содрогнулись, а далекие звезды посыпались вниз и разбились, как игрушки в детских руках. Воздух пришел в движение, всколыхнув одежду и волосы Повелителя демонов. Послышался грохот, и Орхидея невольно обхватила голову руками и зажмурилась.

Когда она снова открыла глаза, мрак рассеялся, а звезды исчезли. Под ногами девушки темнела привычная земля, над ее головой раскинулось знакомое небо, а рядом возвышался несгибаемый Дунфан Цинцан. Они… выбрались из ловушки!

Ланьхуа осмотрелась и обнаружила, что они находятся на дне глубокой ямы. Цветочная фея испугалась, что грезит, и тихо спросила:

– Большой Демон, где это мы?

– Там, откуда вошли. Здесь и выйдем, – ответил Дунфан Цинцан и двинулся вперед, наступив на разбитое зеркало, от которого осталась только рамка.

Повелитель демонов даже не взглянул на обломки, подхватил Орхидею и выскочил из ямы.

Как Дунфан Цинцан и предсказывал, они вернулись в мир Девяти Глубин – на разрушенную дорогу, ведущую к снесенному до основания храму, где по-прежнему лежали обломки позолоченной статуи Повелителя демонов. Невдалеке убийцы в черном связали Да Юя, прижав змея к земле. Да Юй размахивал хвостом, сопротивляясь из последних сил. Почуяв движение, он резко повернул голову и увидел Дунфан Цинцана. Его большой хвост, мотавшийся из стороны в сторону, захлопал по земле, словно умоляя: «Спаси меня…» При виде этого зрелища Ланьхуа подумала, что легендарный змей боится смерти точно так же, как и она. Однако никто, кроме Орхидеи, не обратил на Да Юя внимания. Все взгляды устремились к Дунфан Цинцану.

Кун Цюэ сидел на краю ямы, первый министр Шан Цюэ стоял рядом. Оба уставились на Повелителя демонов, и на их лицах отразился безудержный ужас. Кун Цюэ едва не лишился дара речи.