Темный феникс. Возрожденный (СИ) - Бойков Федор

Попрощавшись со всеми, я выдвинулся в Тюмень со своими бойцами. Пусть я знал каждого из них лично, но на испытании нам придётся очень слаженно действовать. Не хотелось бы потерять опытных людей ради забавы императора. Но всё это мы будем проверять уже на практике, толку гадать, как оно будет.

Во время пути я задремал и проснулся только от голоса Гроха, который сообщил, что мы подъезжаем к аэропорту. Я улыбнулся — а неплохой будильник с голосовым помощником у меня нарисовался.

Мы загрузились в самолёт вместе со всем снаряжением, которое подготовил Зубов. Оружие, сухпайки, артефакты и мечи, с которыми, как оказалось, мои гвардейцы умели неплохо управляться. Я вгляделся в лица своего отряда, невольно подмечая на них схожее выражение. Они явно готовились погибнуть в бою, но это нисколько не уменьшало их решимость.

— Вот что, бойцы, — негромко сказал я, чуть наклонившись вперёд. — Нас ждёт бойня, битва с гвардейцами других родов, которые подготовлены не хуже вас. Вы должны выжить выжить. И со своей стороны, обещаю, что сделаю всё, чтобы мы дошли до финала в том же составе.

На лицах Демьяна Сорокина и Максима Ивонина — бывших спецназовцев — появился зловещий оскал, а вот остальные были не так оптимистично настроены. Мои маги так вообще старались не смотреть на меня. И ладно бы Тимофей Голубев — с ним мы лишь единожды встречались во время прорыва пискунов. Но вот Сергей Орехов уже не раз видел меня в бою и знал, что я не настолько слаб, каким меня считают.

— Ваша главная задача — выполнять мои приказы, даже если вам кажется, что они неправильные, — я дождался, пока все гвардейцы кивнут, а потом усмехнулся. — И помните, что каждый, кого мы встретим в очаге, попытается нас убить. Никакого доверия, никакой жалости.

На этот раз ухмылки появились у всех бойцов, а их кивки были более энергичными и похожими на согласие. Я назначил командиром отряда Демьяна Сорокина. Во-первых, у него был опыт командования малыми группами до вступления в гвардию Шаховских, а во-вторых, его уважали и даже побаивались все до единого гвардейцы.

Пока мы летели Сорокин распределял роли в отряде, назначал разведчиков, прикрывающих и атакующих, а я снова задремал. Слияние с Сердцем Тьмы заставляло тело перекачивать по каналам целую прорву энергии. Для юного организма это было сродни постоянному истощению.

Когда же мы выехали из Владимира в Москву, я не позволил себе расслабиться и внимательно смотрел по сторонам. Вроде бы провокаций быть не должно, но это самое удобное время и место для нападения — до того, как я появлюсь на испытании и покажусь на глаза канцлеру или его помощникам.

Ехать нам было всего два часа, но каждая минута из них тянулась слишком долго. Я сжимал топор в руке и не отрывал взгляда от окон арендованного микроавтобуса. К счастью, никто на нас не напал и не попытался сбить с дороги.

Мы остановились перед кордоном, который представлял из себя первую линию обороны на подступах к Москве. Он состоял из цепи дозорных постов и патрулей, контролирующих подходы к аномальному очагу. Как я понял, главной задачей кордона было не пропустить внутрь очага посторонних.

Никаких укреплений и стен здесь не было, как и на следующем пропускном пункте. А вот третий кордон кардинально отличался.

Московский аномальный очаг появился раньше сибирского на пятьдесят лет. Он охватывал территорию, обрамлённую остатками старых валов и рвов, которые когда-то отделяли Белый город от Земляного. На северо-востоке граница сворачивала к течению реки Яузы, по которой давно не ходили суда. По южной стороне чернели развалины заброшенных садов и полей, где не росла ни одна травинка.

Даже издалека были видны высокие земляные насыпи с глубокими рвами, наполненными тёмной, стоячей водой. Через каждые двести метров были расставлены дозорные башни, которые патрулировали бойцы особого подразделения императорской гвардии. Их называли истребителями монстров, но каждый знал, что эти обученные убивать солдаты выполнят любой приказ императора.

В том, что истребители с лёгкостью могут справляться с людьми, никто не сомневался. Особенно после того, как хотя бы раз увидел их вблизи. Мои бывшие спецназовцы по сравнению с ними — словно малые дети. Да и в целом на их фоне мой отряд смотрелся жалко.

Я выбрался из микроавтобуса и поздоровался с советником канцлера, который две недели назад подтвердил, что я принял родовой дар Шаховских. Рядом с Андреем Викторовичем Урядовым стоял его помощник, Максим Иванович Орешников. А за их спинами виднелся временный лагерь для участников испытания.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — поприветствовал меня Урядов. — Рад, что вы сумели добраться вовремя.

— А уж как я рад, — хмыкнул я. — Доброе утро.

— Подпишите, пожалуйста, дополнительное соглашение, — советник протянул мне папку, в которой уже лежали подписанные другими участниками бумаги.

Я пробежался глазами по списку изменений и мысленно выругался. Нам по-прежнему давалось семь дней, чтобы добраться из точки начала испытания к финишу. Но теперь мы должны ещё и добыть уникальные материалы, собранные с аномальных монстров.

Каждый отряд должен принести десять кристаллов не ниже третьего класса, два десятка ядовитых шипов с шкур огненных ящеров, живущих в горячих источниках очага. А ещё нам придётся собрать несколько литров токсина слизней из болотной части очага. И всё это нужно сделать за неделю, пока мы будем искать путь к точке выхода и отбиваться от монстров и аристократов.

Также в моём договоре появился пункт, что я добровольно отпишу тридцать километров своих земель, находящихся рядом с вратами за стену, в пользу победителя. Взамен его императорское величество милостиво позволит нам остаться в сибирском имении Шаховских и в качестве поощрения снизит на два процента обязательную десятину с добычи в очагах. Что обещалось другим аристократам, я и без того знал — они получат не только врата, но и кусок земель моего рода.

Не слишком ли жирно им будет? Понятно, что император так показывает нам, что может в любой момент оттяпать земли или сослать куда подальше. Но какого демона он решил это сделать за мой счёт?

Кровь ударила в голову. Тридцать километров! Это же публичное унижение рода, который и так на грани. Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Пусть только попробуют забрать мои земли…

Усмирить эмоции оказалось не так-то просто. После слияния с артефактом все чувства обострились до предела, а мне нужно быть собранным, чтобы ничего не упустить. Сделав несколько глубоких вдохов, я вернулся к бумагам.

Последнее изменение касалось финиша. Мы все войдём в аномальный очаг в одном месте, а вот выйти должны каждый в своей точке. Видимо, это сделано для того, чтобы у аристократов было меньше шансов пересечься и попытаться поубивать друг друга.

Ну да, если бы только это ещё работало. Я сдержал злую усмешку и поставил свою подпись. Урядов благодарно кивнул и вернулся в лагерь. Я же направился следом за ним, а потом поднялся на земляной вал.

Мне было интересно посмотреть на московский аномальный очаг. Высота вала была около двадцати метров, что было в два раза меньше стены вокруг сибирского очага, а вот ров на взгляд казался очень глубоким. Занятно, что аномалия в Москве появилась в тот же год, когда началось строительство Большого Кремлёвского Дворца — резиденции для приездов императорской семьи.

— Хотите сбросится вниз, ваше сиятельство? — услышал я за спиной женский голос.

Обернувшись, увидел девушку лет двадцати в кожаных доспехах. На поясе незнакомки висели ножны с клинком, густые русые волосы были заплетены в косу, а в золотисто-карих глазах на миг вспыхнула тьма. Мой взгляд невольно скользнул ниже, оценивая гибкую фигуру и постановку ног.

Тёмный дар и уверенная боевая стойка явно указывали на то, что передо мной ещё одна участница испытания за врата. Вот только я не помнил ни одного рода тёмных магов, где не хватало наследников мужского пола, чтобы отправлять на бойню молодую девушку.