Лисичка для Стального Волка (СИ) - Черпинская Надежда

– Прости, сестричка! Не уберег я нашего Стального Волка…

Я вздрогнула, услыхав голос Ильда – даже не заметила, как он и Рагнер оказались рядом. Бросила на Рыжего мимолётный взгляд. Тот, казалось, на десяток лет сразу постарел. Так на меня сейчас посмотрел, будто сердце насквозь пробил этим скорбным, виноватым взглядом.

– Нет… – прошептала я, замотала головой отчаянно и закричала уже в голос: – Нет! Нет! Он не умрёт! Не умрёт!

У меня не было золота…

Была только любовь. Но она сейчас сияла ярче тысячи солнц.

Я пробуждала свой Дар, звала его из глубины души, напитывая этим сиянием. Оно текло по моим венам, из сердца – в ладони, устремлялось в тело любимого, исправляя то, что сделала губительная магия Волтара: сращивая, связывая заново то, что было разбито, разорвано, уничтожено, наполняя, исцеляя.

Но моих сил не хватало, и я одновременно с этим призывала на помощь все металлы, до которых могла дотянуться. Моё отчаяние и надежда были так велики, что сила Зова достигла небывалой мощи.

Золото откликалось прямо из недр, поднималось на поверхность, пробивая слой земли, взламывая, приподнимая камни, которыми был вымощен двор, тянулось ко мне сияющим песком, сверкающей паутиной. Но этого всё равно было мало.

Я видела, как меч Вира, лежавший неподалёку, расплавился, обращаясь в блестящую лужицу, и серебристым ручейком потянулся к нам, растекся затейливым узором по телу Волка.

Золотая паутина уже покрывала любимого с головы до ног, как причудливый доспех.

Но я чувствовала, что и этого мало. Я удерживала в нём жизнь из последних сил.

От горечи стиснуло горло, боль душила, не давала дышать. Или это не…

Что-то мешалось на шее.

Я вдруг бросила взгляд на золотое кольцо, что плясало на моей груди, тоже чувствуя зов. И будто наяву услышала добрый голос батюшки и его наставительный шёпот: «Смотри, дочка, на пустяки не трать! Колечко лишь одно только желание исполнить может. Так что побереги! Самое заветное загадай, когда сомнений в твоём сердце не будет, что ничего сильнее этого никогда не пожелаешь!»

– Вот оно… самое заветное… – прошептала я, глядя на бледное лицо Вира.

Рванула безжалостно цепочку и надела кольцо на палец.

– Батюшка, родненький, помоги! – выкрикнула я. – Сестрица-Лисица, Мать-Рысь, Отец-Волк, всех на помощь призываю! Помогите, Великие! Пусть будет жив и здоров тот, кого люблю! Вот оно моё самое заветное желание. Пожалейте Вира, исцелите раны, избавьте от чёрных чар, не отнимайте у него жизнь, прошу! Всё, что есть у меня, отдам, лишь бы он жив остался, лишь бы смерть его не забрала! Помогите любимого спасти!

И в тот же миг полыхнуло так, что столб света до небес взметнулся. Наверное, в самой Снежени видно было.

Я закричала, когда руку мою опалило огнём. Кольцо, что от батюшки мне досталось, расплавилось и золотой каплей упало на грудь любимого, у самого сердца, впиталось тут же, будто капля воды. И всё тело Вира точно солнечным светом окутало. Сияние разгоралось всё ярче и ярче, а я душой чувствовала, как пред этим медовым маревом отступала и смерть, и злые чары, и неизлечимые раны.

Жизнь возвращалась в исцелённое тело любимого.

Ещё миг, и золотое зарево взметнулось в звёздное небо. Снова опустилась на замковый двор тихая летняя ночь.

Вир шевельнулся, приоткрыл глаза, моргнул несколько раз, позвал хрипло:

– Лисичка моя…

А я…

Что я? Упала ему на грудь и разрыдалась.

– Ну что ты, Эрика, что ты, краса моя ненаглядная! – ласково пожурил он, ещё слабой рукой поглаживая меня по волосам. – Я же тебе обещал… обещал, что вернусь… А ты… слёзы лить! Нам друг без друга никак нельзя. Слышишь, любимая? Я с тобой. Навсегда…

***

Эпилог

Эрика (несколько месяцев спустя, перед Новым годом)

Пирог удался на славу, пышный, румяный, а какой аромат по кухне гулял – не передать словами! Пора было это чудо из печи вынимать, пока не подгорел.

Я потянулась за румяным красавчиком, щурясь от жара, и тут же, ойкнув, отдёрнула руку. Угораздило же задеть за горячий противень!

– Ох, ты ж, бедовая моя! – в сей же миг раздалось у меня за спиной. Я тотчас была подхвачена за талию и бережно отодвинута подальше от раскалённой печи. – Ну, что творишь? Меня дождаться не могла… – добродушно пожурил Вир, вытаскивая горячий пирог и водружая его на стол.

– Не могла, – вздохнула я, дуя на покрасневшую кожу. – Он бы подгорел…

– А так ты… подгорела, – Вир потянулся ко мне, поймал руку. – А ну, покажи! Ну, точно, обожгла… Дай-ка сюда! Сейчас поцелую, и всё пройдёт.

Я и не возражала. Пусть целует! Это точно поможет.

У Вира никогда целительского Дара не было, но его поцелуи и объятия способны были излечить любой мой недуг. Потому что он целовал с любовью .

А Любовь… она всё лечит.

Уж мы-то с мужем теперь это знали доподлинно. Нет такого чуда, которое было бы неподвластно любви. Перед ней даже смерть отступала. Главное, всем сердцем любить, всем сердцем этого чуда желать.

Я смогла спасти моего любимого. И знала наверняка, если снова придёт беда, мы и с ней справимся, вместе. Но всё-таки я надеялась, что больше таких страшных испытаний на нашу долю не выпадет.

Каждый день я начинала с того, что мысленно благодарила Великих за их милость, а моего отца за его любовь и такой щедрый подарок.

Даже из мира предков батюшка смог дочери своей единственной помочь, исполнил самое главное, самое заветное желание.

Пусть даруют ему Великие покой и скорейшее перерождение!

***

Я улыбнулась – надеюсь, что всё-таки перерождение , и в самое ближайшее время.

Впрочем, теперь он и покой точно обрёл. Во-первых, знал, что я отныне в надёжных руках. С таким мужем, как Вир, за меня батюшка мог не переживать.

Во-вторых…

Я очень удивилась, когда наутро после той страшной ночи Ильд принёс мне золотой браслет, в котором с лёгкостью можно было узнать работу моего отца. Сомнений у меня и так не было, но там и клеймо Мастера Злата имелось. По нему Рыжий и понял, что украшение это батюшка мой сотворил.

А обнаружился браслет среди вещей Волтара в той потайной комнатёнке на чердаке. Как он туда попал, оставалось только гадать.

Но Лис сразу сделал вывод, что Волтар и к смерти моего батюшки руку приложил. Может, заполучив его волшебные изделия, мерзавец и приобрел свою колдовскую силу. Что если он загадал вот такое чёрное могущество… А уж лишить жизни ради власти и магического Дара, он тем более мог.

Как раз и в Огнежь душегуб явился примерно в то время, когда отца моего ограбили и убили. Верны ли были наши догадки, знал только сам Волтар.

Но он, к счастью, уже ничего никому поведать не мог.

***

Мы задержались в столице Огненных Земель ещё на месяц. Опасались уезжать, пока точно не убедились, что у заговорщика не было сообщников, и никто его чёрное дело не продолжит. Лишь когда стало ясно, что в Земли Рысей вернулись мир и благополучие, мы поняли, что и нам пора домой возвращаться и засобирались в обратный путь.

С нами в этот раз ехал и Рагнер, пора было ему на смену кого-нибудь другого на Юг отправить. А место Волка – в Волчьих Землях, на Севере.

Вот и мы с моим Стальным Волком назад, домой, устремились. В гостях хорошо, а дома лучше.

Для меня, конечно, столица пока домом не была…

Скажу честно, боялась я и большого города, и того, что мне придётся при княжеском дворе теперь с мужем появляться.

А пуще всего страшилась знакомства с княжеской четой. Ведь про ярл-князя сказывали, что он у нас дюже строг и грозен. А княгиня Хельга – она ж, наверное, такая, что рядом с ней я от смущения под землю провалюсь. Её я отчего-то боялась ещё больше, чем ярл-князя.

Но все мои страхи и сомнения отступили, когда Вир меня в свой дом привёл, когда увидела я красавицу Снежень, дивный город на берегу морского залива. И когда князь с княгиней к нам на свадебное застолье пришли.