В XVIII веке в духовном сословии целенаправленно возникает слой людей, своего рода орден, из которого в основном подбираются епископы Русской Православной Церкви — «Орден ученого монашества», западническое включение в Русскую Церковь. Как пишет Г. Флоровский, <это «ученое монашество» появляется впервые на юге в XVIII веке в связи с заведением новых латинских школ. И вместе с этими школами переходит на север. От живых монастырских преданий это новое монашество вполне отрывается. Между монашеством «ученым» и монастырским не было взаимного понимания, и рознь между ними достигает иногда трагической остроты... И главный парадокс в судьбе «ученого монашества» связан с тем, что организуется оно под властью и верховенством оберпрокурора. Это было не только обмирщение, но и бюрократизация монашества. «Орден» создается светской властью как средство властвовать и в Церкви. В сущности, то было только номинальное монашество, кроме видимого «образа» или одежды, здесь мало оставалось монашеского. Это ученое «черное» духовенство всегда меньше было носителем аскетического начала. Обеты молчаливо преступались по невыполнимости. Монашество для «ученых» перестает быть путем послушания и подвига, становится для них путем власти, путем ко власти и чести>. [240]
XVIII-XIX века нанесли русскому национальному сознанию, русскому духовному религиозному сознанию огромный и, можно сказать, невосполнимый урон. Это сознание, отмечает Г. Флоровский, «так часто съеживалось, сжималось, укрывалось в молчании, в отмалчивании и в замалчивании вопроса для самого себя... Утрачивался единый и общий язык, терялась та симпатическая связь, без которой взаимное понимание невозможно. И этому еще более содействовали те насмешки и издевательства, в которых так любовно изощрялись русские культуртрегеры и просветители XVIII века... В истории русского богословия и русского национального сознания вообще все эти противоречия и ушибы XVIII века отозвались и сказались с большей силой и болезненностью».
Глава 25
Союз иудеев и католиков против Православия в западнорусских землях. — Жестокая эксплуатация иудеями русских крестьян. — Аренда иудеями православных церквей. — Поругание Святынь. — Произвол в отношении христиан и надругательства над священниками. — Народные восстания против врагов веры.
Скопление большого количества иудеев и размещение иудейского центра на западнорусских землях, временно оккупированных Польшей и Литвой, было очень опасно для духовного здоровья христиан. Католичество, а позднее и униатство западнорусских земель явились ярким примером религиозного распада и отпадения от истинной веры, логическим завершением которых был полнейший государственный крах Польши и Литвы.
Появление евреев в Польше относится к IX столетию. Сохранились сведения о еврейской делегации из Германии к польскому князю Лешку с просьбой разрешить иудеям поселиться в его стране, дозволив заниматься «науками и ремеслами». Делегаты убедили малограмотного, необразованного князя в веротерпимости иудеев. Разрешение было получено.
В 905 году издаются «Особые привилегии» для евреев, по которым они получили разрешение селиться где им заблагорассудится, свободно исповедовать свою религию, иметь свой собственный суд, свободу торговли и промыслов, независимость от рыцарства и защиту от всяких «несправедливых» притеснений со стороны местных властей. Евреи стали как бы персональными банкирами верховной польской власти, получив от нее права безграничной эксплуатации и ростовщической кабалы простого народа.
«Особые привилегии» привлекли в Польшу евреев со всей Европы. Особенно сильно их поток ускорился с начала первого крестового похода. К середине XIII века число иудеев в Польше составило более 12 процентов всего населения, достигая в некоторых местностях даже 25 процентов.
Продажные польские короли предоставляют евреям полное право заниматься ростовщичеством под залог имущества (с правом присвоения этого имущества, если должник задерживал оплату). Иудеи получают право повсеместно торговать и бесконтрольно эксплуатировать русских крестьян. В привилегии 1264 года, данной иудеям польским князем Болеславом, проводился взгляд на евреев как на княжеских людей, от которых князь получает материальную выгоду и за это берет их под свою защиту. Привилегия Болеслава делала иудеев особым классом, подчиняющимся непосредственно княжеской власти и суду.
Тяжбы христиан с иудеями подлежали не общему местному суду, а суду князя, его наместника или особо назначенного судьи, причем для доказательства правильности иска к еврею недостаточно было свидетельского показания одного лишь христианина — требовался также свидетель-еврей, а дела по обвинению евреев в ритуальных преступлениях против Христианства разбирались при наличии шести свидетелей: троих христиан и троих евреев. А, так как, согласно Талмуду, иудей на гойском суде не мог свидетельствовать против своего единоверца и имел право лжесвидетельствовать, преступники-иудеи становились фактически неуязвимыми перед законом. Бессовестный обман, мошенничество, спаивание русских крестьян иудеями поддерживались польской властью.
Польские законы признали внутреннюю организацию иудеев, подчиненность их кагалу и раввинату. Фактически во многих случаях иудеи были независимы от христианского народа, среди которого они жили, рассматривая его только как средство обогащения.
Как признает еврейский историк Ю. Гессен, в XVI веке (а фактически в XV-XVII веках) духовное главенство над еврейским миром сосредоточивается в немецко-польском еврействе. «Чтобы предотвратить возможность растворения еврейского народа среди окружающего населения, — пишет этот историк, — духовные руководители издавна вводили установления с целью изолировать народ от тесного общения с соседями. Пользуясь авторитетом Талмуда, векового свода решений законоучителей, раввины опутали общественную жизнь и частный быт еврея сложной сетью предписаний религиозно-обрядового характера, которые, препятствуя сближению с иноверцами, подчиняли вместе с тем народ воле его руководителей». [241] Через раввинов и кагалы евреи были превращены, хотели они этого или нет, в членов всеобщей еврейской организации, постоянно отчисляя в пользу своего невидимого правительства значительные суммы денег. Кагальные старшины и раввины жестко оберегали свою власть над еврейством, грозя ослушникам разными карами, вплоть до убийства. Еврейская жизнь была полностью подчинена раввинам, которые, в свою очередь, чувствовали себя послушными исполнителями воли иудейского правительства. Знание Талмуда и иудейской схоластики считалось для еврея самым главным в жизни, но знание этой «науки» только отделяло еврея от тех народов, среди которых они жили. Иудейский шовинизм, чувство избранничества, внушаемые евреям с детства через Талмуд, психологически калечили их, превращая в одержимых идеей своей исключительности.
В XVI веке евреи заполонили почти все города в Польше и Литве, заняв в них место среднего класса. Враждебные по религии и организации христианскому населению, они сосредоточили в своих руках капиталы, торговлю и промыслы [242]. Вот свидетельство одного из русских, живших в то время: «В эту страну собрался отовсюду самый дурной из всех народов — иудейский, распространившийся по всем городам Подолии, Волыни и других плодородных областей, народ вероломный, хитрый, вредный, который портит наши товары, подделывает деньги, подписи, печати, на всех рынках отнимает у христиан средства к жизни, не знает другого искусства, кроме обмана и клеветы» [243].
До самого падения Польши жители городов постоянно жаловались правительству на захват евреями промыслов и торговли, на скупку ими городского имущества, аренду городских доходов, вытеснение мещан из городов, на отказ евреев нести городские повинности. Но все жалобы не привели ни к чему, так как уже со второй половины XVII века началось разложение Польского государства и в нем воцарилась анархия. [244]
