Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

Вот это он зря. Я не считала, что поговорила с Ребеккой как-то особенно жестко. Мы с ней ранее эту щекотливую тему не поднимали, но с ним я успела побеседовать целых два раза. Растолковывала на примере чуть не накрывшего Гретхем темного взрыва, как опасно экспериментировать без взрослых с любопытной девочкой-Светочем. 

Они оба не имели представления, к чему приведет каждая новая реакция. Полагаться на одну только совместимость — подвергать риску не только себя, но и окружающих.

В общем, я все проверила, сто раз повторила набившие оскомину аксиомы. Родерик не спешил развеять мои страхи. Постепенно во мне крепла уверенность, что самое плохое уже случилось. 

Послание для него никак не отправлялось. Оно не проходило через барьер. Это значило, что получатель закрыт для любой магии. 

Еще раз перебрала события сегодняшнего дня. Газеты по большей части написали о вчерашнем приеме лишь короткие заметки — две или три выпустили целые развороты с отчетом в виде цветных картинок. При этом, конечно, ни одного намека на танец князя. 

Впрочем, все без исключения издания сообщили о нашей помолвке. Протокольно, сухо, на второй-третьей странице. Но я не придавала этому значения. В свое время предстоящая свадьба Родерика и Аурелии несколько месяцев не покидала первых полос. 

Обсуждались драгоценности, которые князь дарил невесте. Какая мастерская выбрана, чтобы сшить платье. Кто из аристократов уже приглашен… Разве это принесло им счастье? Меня тогда не покидало ощущение, что эта шумиха раздувалась искусственно, чтобы князь не передумал в последний момент. 

Сейчас же нас пытались задвинуть в тень. Газеты явно имели наводку, о чем можно говорить, а о чем — нет. С другой стороны, некоторые из них принадлежали Родерику. Вряд ли король перехватил управление вчера или сегодня. Скорее всего мой темный маг тоже добивался не огласки, а лишь признания своего права. 

Самого союза — и он его получил. 

Я снова глянула на руки. Даже не чесались. Ни малейших признаков раздражения. 

Полулежала в кровати и все ждала, когда же надо мной загорится волшебная роза Родерика с бархатными лепестками. Но вот уже и полночь, а цветка все нет. 

Я изучила самые поздние из выходивших этим вечером газет и могла пересказать, чем занимались в течение дня король и королева. Вместе и по отдельности. Ничего, что натолкнуло бы меня на мысль, куда делся первый министр.

Для меня Стефан не проявил себя никак, а вот Стелла отправила короткую записку. В ней она сообщила о «воистину великолепном самочувствии» и два раза извинилась за несдержанность. 

Действительно, попросила невесту деверя стать любовницей мужа… В юности меня бы это дико возмутило, но сейчас я очень хорошо представляла, что чувствовала эта загнанная в угол женщина. Конечно, это не отменяло того факта, что мы с Родериком — не животные для заклания. 

Однажды я пожертвовала собой ради князя, но сейчас такая жертва его убьет. Покрывать коронованную сволочь и дальше — я не имею права. 

Родерик собрался победить брата в честном поединке. Для этого ему надо показать, что тот проиграл в борьбе с внутренней тьмой. Это усложнялось не только ухищрениями и ужимками Стефана, но и тем фактом, что поражения в этой «двойке» маги, действительно, ожидали — но все поголовно от великого князя. Никак не от короля.

Что я буду делать, если Конрад не вернется? Уж точно не прятаться и жить в условиях осады. Я обеспечу безопасность близких, королевы и принцев, как о том просил маг, а потом подниму против Его Величества подвластные мне стихии — то есть все четыре. Так себе план для не боевого Светоча, но другого у меня не было. 

Наверное, где-то на этом этапе я и уснула, а когда среди ночи подскочила в постели, то черная роза сияла на своем месте в изголовье. На столе же потрескивало недавно приземлившееся письмо. 

От князя, бухнуло сердце. И на этот раз я не ошиблась. На конверте стоял герб Его Высочества и оттиск той самой розы.

Глава 78.

«Моя обожаемая супруга, — начиналось послание. — Поздравляю себя и тебя. Брачную ночь, к моей беде, проводим порознь, но ты же понимаешь, что это временно?».

Я хихикнула. Только Родерик мог без всякого пафоса передать главное. За сутки, которые прошли от его танца до появления брачной вязи, он совершил невозможное. Поженил нас. 

Могла бы бесконечно перечислять государства, объединения, кланы, ни за что бы не давшие своего согласия. Однако Родерик двинулся напролом… Так, никаких слез, читаю дальше. 

«Нахаленка, ты в ярости, — здесь он не прав, большую часть минувшего дня я провела в ужасе. — У меня есть оправдание. Я посетил святилище, чтобы обряд прошел без участия людей и даже без соединения наших рук. Оценила, насколько успешно? Земля благоволит к тебе и со мной в качестве твоего спутника готова смириться. Единственное, что не рассчитал, это когда лбом приложился о жертвенный валун. Либо он торчал там такой незаметный, либо я все-таки недоспал. Я упал прямо на месте и пролежал несколько часов. Хорошо, что там такой полог, что пробиться со стороны невозможно. Но, в целом, не бери в голову…».

Теперь мне и, правда, хотелось его придушить. Расхаживал едва живой, осознавая при этом, что представлял собой мишень. Вряд ли Стефан ожидал от брата такого градуса безумия, но следить не переставал.

«Давай через месяц вернемся туда вместе, преклоним колени. Поблагодарим стихии. Как раз к этому времени сошьем тебе достойное платье… Очнулся я ночью, то есть недавно. Но дела пока не завершены. Если я скажу, что пришлось покинуть Фересию и отправится в Тахию, ты же будешь волноваться чуть меньше?»

Я чуть не застонала. Разбираться с проблемами в Тахии, если плохо держишься на ногах… Но если Его Высочество отправился в этот вечно воюющий с нами регион, то только потому, что не видел другого выхода. Родерик клялся, что его присутствие там продлится от силы сутки, не больше. За школой в это время будет присматривать Бертрам.

Князь писал:

«Я не стану тебе напоминать, малышка, что в это время ты не под каким предлогом не покидаешь пансион. Ты знаешь, сколько всего на кону. Тороплюсь вернуться и припасть к твоим ногам».

Ни разу он не называл меня так. В груди стало горячо, хотя голова еще не проснулась до конца. Я поспешила улечься обратно, чтобы унести это тепло с собой под одеяло. Будто мне мало волшебной розы, источающей аромат весеннего луга и зимних холодов одновременно. Я становлюсь ненасытной…

Утро отличалось от всех остальных тем, что надо было выделить пятнадцать минут и заслушать сводку генерала Бертрама. Он сообщил, что в течение ночи магические щиты отразили пять попыток проникнуть под них. 

— Динамика нисходящая. В предыдущую ночь их зафиксировано восемь, два дня назад — одиннадцать. Можно сделать вывод, что нарушители режима осознали всю тщетность своих чаяний.

Меня эти цифры порядком напугали, однако Бертрам поспешил заверить, что в них ничего неординарного. Сюда попадали даже случаи с более-менее крупными животными — например, кошками. Щит не поражал объект, а лишь сопротивлялся ему.

— Снижение таких случаев говорит о том, что по большей части их устраивали те, кто как-то связан с ученицами. Возлюбленные, родственники… Ранее у вас создавался чуть ли не проходной двор за счет того, что девочки имели возможность оставлять лазейки с этой стороны. Некоторые из них пошли дальше  — воспроизводили полный слепок своего магического фона. Но не волнуйтесь, леди директор, мы с этой активностью стали бороться еще до приезда Ангелины. Сегодня не проскочит и мышь. В буквальном смысле. 

На прямой вопрос, есть ли шансы вломиться к нам у людей короля, он ответил не менее прямо:

— Скорее всего какая-то доля неудачных взломов устроена ими. Они постоянно прощупывают наши возможности. Пока по-настоящему серьезных попыток не было. Могут ударить в сотни мест сразу и уронить защиту — или, наоборот, подавить ее одним чрезвычайно мощным всплеском. Но мы все протестировали. Вероятность проникновения таким образом составляет всего несколько процентов.