Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

Опять повздорила с Мавериком или обиделась на Белинду. Грета за ее спиной округлила глаза, подтверждая, что так оно и есть. И про хвост лучше молчать. 

— Что-то не так, леди Бланш? 

Зам по воспитательной работе поджала губы в полоску. И без того длинный нос стал еще длиннее, когда она склонилась над учетной ведомостью. Ни дать ни взять штатная ведьма Гретхема. 

— Опять ворчишь полдня. Для этого нет решительно никаких поводов. Мне отписались с той конференции. Твоя речь на открытие одобрена целиком. Ты, как всегда, на высоте. Может, попросить Мэри сделать горячий шоколад?

Надо признать, наш идеальный мистер Маверик заварил такую кашу… Ладно, что в него были влюблены все ученицы. Это нормально, если в учебном заведении работает выдающийся, харизматичный — как на зло, симпатичный — преподаватель мужского пола. Но этот знаток древних языков, истории и мировой литературы абсолютно заблудился в собственных чувствах.

Он одинаково, на мой взгляд, тянулся к нашей чудесной мисс Свон и к ее полной противоположности (в хорошем смысле) — мисс Браун. Одна была сдержана, проницательна и умела найти подход к любому. Другая напоминала вихрь в юбке, отличалась множеством талантов и особенно — способностью вывести из себя в два счета. 

Но в этом и заключалось очарование Летиции. Ею, точно так же, как и Белиндой, невозможно не восхищаться. И Артур, обладая отменным вкусом, боготворил обеих. Однако прошло три года… Три! За это время настала пора сделать выбор. 

Белинда временами подумывала об увольнении. А ведь она только что стала ментором первого класса. Чем грозила эта ситуация Летти, мы могли только догадываться, но Маверик рисковал в первую очередь. 

И сейчас, глядя на на еще более несуразную, чем обычно, Летицию, я бы отважилась на некоторые прогнозы… С сожалением и в то же время с облегчением. Я желала подруге всяческого счастья. Но вот Маверик с его тонкой душевной организацией вряд ли годился для того, чтобы закрывать собой эту великую женщину от жизненных штормов. Тем более что она создавала их собственными руками.

И, да, я всегда примеряла подобные истории на нас с Родериком. 

— Ох, я не нуждаюсь в опеке, Лив. Она раздражает. Мне почти тридцать пять, и ты не моя мамочка, — Летти произнесла это совершенно беззлобно. Скорее она меня опекала, чем наоборот. — Какие поводы волноваться, кроме того, что на нас ополчился Его Величество? Этот великодушный любитель радикальных мер. И вместо того, чтобы вооружать преподавательниц, мы зачем-то пытаемся помирить Серену Закарис и Лидию Палладиос.

Мы с Гретой и Летти собрались здесь не просто так и время от времени посматривали на стену. В кабинете миссис Фирс стоял самый продвинутый в пансионе голограммер, который учителя постоянно таскали с места на место.

Пока мы наблюдали, за беседой Лидии и Серены, его уже два раза попросили забрать в классы.

Я настояла на том, чтобы не включать звук. Мы и так лезли в личные дела девочек… Впрочем, и без слов было ясно, что беседа шла тяжело. Серена сидела чересчур прямо, сцепив пальцы под подбородком. Лидия — из-за того, что пока плохо владела телом, — откинувшись в кресле. Но выражение ее лица не давало повода усомниться: момент для нее не самый приятный.  

— Как ты себе это представляешь? Одна скажет, прости, хотела выставить шлюхой, опоила учителя и оцарапала тебе во сне грудь. А другая — извини, но ради своего мальчика всеми правдами и неправдами задвигала тебя в конкурсах… Выстрелила-то она в нее уже под действием препаратов. Как по мне, у них несопоставимая вина. Как тут мириться? 

На это Грета возразила, что дело не в степени вины, а в искреннем желании ее загладить. Я тоже рассчитывала, что после случившегося Лидия увидит в Серене если не подругу, то такую же жертву чужих козней, как и она сама. Доучиться в школе для Паладиос всегда было важно. А в личное дело я добавлю чистосердечное раскаяние и часы, проведенные за социальной работой. Девочка не отказывалась помогать в госпитале и в оранжерее.

Но вот Серена резко поднялась и направилась к голограммеру, установленному в их аудитории на подоконнике. Она помахала нам, привлекая внимание. Грета добавила звук. 

— Она обзывает меня потаскухой. Какие извинения, о чем вы? Эта балбесина, которой повезло родиться с сильной водной стихией, ни капли не поменялась. Такая же спесивая и уверенная, что весь мир упал к ее ногам. 

Мы, не сговариваясь, поднялись. 

Я нагнала Лидию уже в больничном крыле, где она собирала вещи.

— Простите, леди Бланш. Я не сдержалась. Я не буду заканчивать год с этой лахудрой. Она смотрит на меня так, словно я пустое место, а она… Она пуп земли. Пусть это по-детски. Но лучшего аттестата среди выпускников мне не видать. А эта лживая тихоня будет стоять на верхней ступеньке и ухмыляться… Попробую в следующем году, если меня возьмете. 

Она случайно смахнула со столика несколько книг. Я стала помогать их собирать. Ее руки сильно дрожали.

— Лидия, гордость и импульсивность чуть не довели тебя до беды. Ты невероятно талантливая магичка. Тебе надо оканчивать пансион и идти дальше. Какая разница, что ты недополучишь непрофильные баллы. Они ни на что не повлияют. Я помогу организовать стажировку на международной базе в океане.

— Простите, леди. Я... нет. 

Она уселась на кровать и разрыдалась. 

Я присела рядом. Хотя все катилось в пропасть, каждый должен быть на своем месте. Вот только в этом конкретном случае от меня мало толку. 

Глава 76.

Вечер вступил в свои права. Неумолимо приближалась ночь, и в это время Родерику уже точно следовало быть в постели и желательно — под легким магическим колпаком, который не пропускал негативное воздействие извне. Но князя не было.

Несколько раз мне казалось, что я почувствовала колебание общего фона. Оно бы первым известило о его возвращении в Гретхем. К несчастью, сигналы оказывались ложными. Сегодня я отзывалась на любые магические волнения в школе.

Так, уже после беседы и прощания с Лидией — я проводила ее до портала, удостоверившись, что на том конце девушку встречали родители, — мое внимание привлекло резкое усиление стихий в правом нежилом крыле. В самой дальней части коридора. 

К тому времени в школе завершились даже практические занятия. До отбоя оставалось что-то около двух часов.

 Я поспешила туда и встала в недоумении между кабинетом бытовой артефакторики и полигоном для алхимиков начального уровня. 

Всплески производились отсюда. В этом я не могла ошибиться. Однако определить их источник не так-то легко. Проверив обе зоны, я чуть было не развернулась обратно, решив, что кто-то из преподавателей допустил оплошность и довел раздающий прибор до полной разрядки. 

Так, у бытовиков подставка для метел ушла в ноль. Как будто от нее пытались напитать энергией не десяток метел, а крупногабаритное перемещающее устройство. 

Задержало меня тонюсенькое хихиканье. Этот звук, кажется, издавала занавеска. Поверить в это я, разумеется, отказалась и обнаружила за ней Ребекку. Девочка соорудила пространственный карман и, оставаясь незамеченной и в кабинете, и снаружи здания, передавала энергию из потрескивающего и переполненного ею шара в иное место. Вот эту пульсацию я и поймала.

Бекки смотрела на меня и не двигалась. Видимо, не была уверена, что я ее вижу. Но потом все же смирилась.

— Вообще-то, леди Бланш, в эту сферу вы не можете заглядывать. Я ее замаскировала. 

Подбородок девочки немного дрогнул, выдавая, что она далеко не так уверена, как пытается казаться. Но даже это на меня не действовало. На сегодня я исчерпала весь запас мягких увещеваний.

— Молодец. Но завтра, когда сюда придет миссис Гроуз, урок будет сорван. Она-то оставила подставку готовой к употреблению. К тому же ты должна сейчас готовится к сдаче теории. И если ты считаешь, что к ближайшему зачету все вызубрила, — учить следующий предмет. Это довольно сложно, перепрыгнуть сразу несколько классов. Мы ждем от тебя не только успехов в практической магии.