Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья

Но Верховный бил — и раны появлялись на теле Волка, моментально заживая. Ливий не боялся топора Зверя. Вот только так не могло продолжаться вечно, Волк знал, что когда Доспех Пятнадцати рассыплется, каждая атака Зверя станет слишком опасной — настолько, что Верховный просто разрубит тело Ливия пополам, даже не дав восстановиться Желтым Флагом.

Кулак попал в грудь варвара. Раздался треск: атака достигла своей цели.

Теперь это была не битва реакции, а битва времени. Доспех Пятнадцати не мог продержаться долго, но и каждый удар Ливия становился сильнее из-за Красного Флага.

— Сто двадцать! — хрипло прокричал Зверь. На него обрушились еще два удара, ломая кости и разрывая органы. Верховный игнорировал все это, ведь в этом бою он вновь превзошел свой предел — и бил с такой силой, с которой не бил никогда до этого.

«Быть того не может», — подумал Ливий. Казалось, что топор двигается медленно, но все происходило очень быстро. Само пространство начало дрожать, и Ливий видел такое не раз, ведь Зверь смог достичь чего-то, похожего на Гекту.

За время подготовки Верховный пропустил три удара. Четвертый пробил в нем огромную дыру, и тело, резко утратив часть массы, потеряло равновесие. Топор не попал по Ливию, но даже касательной силы удара было достаточно, чтобы все открытые из-за ударов места на броне взорвались кровью.

«Восемь ран», — подсказал разум Волку. Желтый Флаг мог справиться с ними, причем быстро. Но для идущего без техники исцеления такие раны могли бы стать причиной смерти.

Варвар рухнул на землю. Даже с такой раной, несовместимой с жизнью, Зверь все еще мог встать на ноги и продолжить сражаться. Но он не сделал этого, ведь не ставил для себя цель убить Ливия любой ценой. Зверь бросил вызов — и проиграл.

— Я доволен, — сказал Верховный совершенно спокойно прямо перед смертью.

«Я убил Зверя», — неверяще подумал Ливий. Это был сложный бой на грани, и Верховный вполне мог победить. Но Волк смог одолеть его.

Бой закончился, и Ливий мог догонять своих. Зная методы «Совы», Волк был уверен, что отряд пойдет на восток или запад, а может, даже на север, чтобы запутать следы, а потом вернуться на Орлиный Пик. Идти на помощь Ливию не было смысла. Если бы Волк не смог справиться со своим противником сам, то «Опаленные» лишь зря погибли бы, а может, даже помешали бы.

Но Ливий не успел сделать и шаг, как почувствовал приближение огромной силы. Даже Зверь казался незначительным перед лицом гибели, которая двигалась на Волка будто грозовым фронтом.

— Зверь мертв, ну надо же! Прими мои поздравления.

Ливий никогда не видел этого человека, который шагал к нему под светом луны. Молодое лицо, длинные черные волосы, искренняя улыбка — такого Волк точно бы запомнил. Но пусть Ливий и не узнавал внешность человека перед ним, он все равно знал, кто это. Что-то в глубине души кричало об истинной природе врага перед ним.

— … Хаос.

— А ты, я так понимаю, Ливий? Будем знакомы.

— Как?..

— Так же, как ты узнал меня, — сказал Хаос, разводя руки в стороны. — Ты стал достаточно сильным, чтобы чувствовать меня. И достаточно значимым, чтобы я обращал на тебя внимание.

«Это Хаос. Почему я узнал его? Что здесь вообще происходит? О чем он говорит?», — думал Ливий. Даже мысли об опасности отошли на задний план.

— У нас есть что-то похожее. Может, когда-нибудь ты бы об этом узнал, но тебе не повезло встретиться со мной, — улыбнулся Хаос. — Я заметил бой и заметил тебя, когда подошел ближе. Увы, ты все еще слишком слаб. Я бы поручил работу Грому, но он занят новыми союзниками. Как жаль. Придется убить тебя собственными руками, Ливий.

Рука главы «Единства» медленно поднималась, возвещая о гибели. Смерть приближалась, но Волк не думал о схватке. Вместо того, чтобы готовиться к бою, Ливий искал ответ.

— Ты — охиронец? Нет… Понимание мира, как у охиронца, но не часть Охирона.

Рука Хаоса остановилась.

— Потрясающе, Ливий! — сказал глава «Единства». — Ты все понял и уловил суть. Что и ожидалось от охиронца, верно? Думаю, ты много раз слышал это.

— Почему?

— М?

— Почему ты уничтожил Охирон?

На лице Хаоса вновь расцвела улыбка.

— Ты про это. Давай я лучше расскажу тебе маленькую историю. Однажды жил мальчик. Он был самым обычным, пусть и занимался боевыми искусствами. Его школа была маленькой, его семья — заурядной. И гением мальчик не был. Но потом случилась одно прелюбопытное явление. Грустный оттого, что даже упорные тренировки не помогают догнать гениев и богачей, мальчик — который стал уже взрослым юношей — поздно брел домой. Начался дождь. И, проходя мимо реки, юноша поймал молнию, которая ударила с небес. Здорово, да?

Хаос взмахнул руками.

— Эту историю я рассказываю только тебе, Ливий. Как думаешь, юноша погиб? О, он должен был погибнуть, но выжил. А когда юноша открыл глаза, он все понял. Весь мир стал ему понятен, а горизонты приблизились. Старые вопросы стали мелочными и пустыми, и теперь юноша смотрел на людей другими глазами… Ах, да, не стоит говорить о том, что этим юношей был я? Это очевидно.

Лицо Хаоса переменилось. Вместо радушной улыбки появилась гримаса раздражения, а за ней — выражение полного равнодушия.

— Я был многословен — перебор для разговора с мертвецом. Пора заканчивать, Ливий. Отправляйся вслед за всеми своими родственничками из Охирона.

Огромная черная воронка появилась под ногами Волка. Она покрывала все поле боя, и стоило Ливию в ней оказаться, как ярь начала покидать тело. Даже пытаться шевелиться не стоило: Черный Флаг превратился в паутину для одинокой охиронской мухи.

По крайней мере, так все выглядело для Хаоса.

Техника, похожая на Черный Флаг, на мгновение подавила технику главы «Единства» — этого хватило, чтобы направить в сторону Хаоса руку и сказать:

— Грирро.

Белый Луч попало точно в грудь главы «Единства», оставив в ней дыру. Но тело Хаоса резко почернело, и глава «Единства» сделал шаг назад. Впереди стояла его копия, сотканная из тьмы — с дырой в груди от Белой Молнии. Сам Хаос остался невредим.

Контртехника Черного Флага вышла на пик, и Ливий вернул контроль над ярью и телом. Шагнув вперед, Волк пробудил Волю Подавления, Уран и Сатурн вышли на пик. Но Ливий не смог применить Технику Трех Ударов — самый первый удар схватила черная тень Хаоса и взорвалась, скрывая своего хозяина.

А через мгновение кулак главы «Единства» уперся Волку в грудь.

— Бам, — сказал Хаос, и немыслимая сила врезалась в тело Ливия.

От удара Доспех Пятнадцати разлетелся на части. Волка отбросило, и он упал на землю, несколько раз перевернувшись в воздухе.

— Еще держишься, — сказал Хаос, шагая к Ливию.

«С трудом, сука», — подумал Волк. Он упал, но хотя бы продолжил стоять на коленях. Сила Черного Флага росла с каждым шагом Хаоса, глава «Единства» делал воронку меньше и сильнее.

— О, этот взгляд, — сказал Хаос со вздохом ностальгии и злости. — Так на меня смотрели охиронцы. Они считали, что я не прав, но знаешь что, Ливий? Это они ошибались. Я — спасение этого мира. Да, многие мои поступки можно посчитать ужасными, но разве цель не оправдывает средства? Ведь в конце все страдания, все смерти обратятся в ничто, и люди заживут в прекрасном мире, созданным мной. Впрочем, тебе этого не понять, Ливий.

«Беш его дери, давление слишком сильное. Я не справляюсь», — подумал Волк. Он подавлял Черный Флаг только на треть, просто не давая яри уходить слишком сильно.

«Но он не знает, сколько у меня внутренней энергии».

Когда до Хаоса оставалось семь шагов, Ливий резко распрямился, все еще стоя на коленях, и вытянул вперед ладонь. Глава «Единства» улыбался: что мог сделать Волк? Еще одна молния? Другой удар? Любую атаку мог поглотить клон из тьмы, который едва заметно рябил на теле Хаоса.

Перед ладонью появились три золотых кольца.

«Так я снесу и тебя, и твоего клона», — подумал Ливий.

— Тройная Регалия.