Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

— Помоги мне снять брюки, — хрипло попросила я.

Он ответил хулиганской, сумасшедшей улыбкой и алчными, оставляющими огненные печати на теле поцелуями. Когда Ким приподнял меня и прикусил навершие груди, при этом сжав до сладкой боли бёдра, я глухо застонала.

— Нас никто не услышит, — сказал он и тем отключил последние тормоза.

Мои брюки полетели в проход, следом отправилась его окровавленная рубашка. Я потёрлась о мужа обнажённой грудью, а затем нежно принялась кусать могучую шею. Его кожа казалась самым невероятным деликатесом: чуть солоноватым, но при этом сладким и пахнущим мужем. Сводящий с ума коктейль вкусов и запахов.

Когда Ким наконец наполнил меня до предела, я задрожала и прижалась к нему.

Теснее! Ближе! Глубже!

Его движения стали упоительно резкими, а я совершенно потеряла контроль, хотя и была сверху. Ким завладел мною целиком, без остатка, без права на сомнения или возражения.

Нас обоих накрыло экстазом одновременно, и его отголоски прошлись по телу созвучными разрядами удовольствия.

Ким напряжённо сдавил меня в объятии и тихо попросил:

— Поклянись, что не оставишь меня. Что в одно утро ты не уйдёшь и не унесёшь с собой свою нежность, своё тепло, свою улыбку и свой запах. Пожалуйста... Я сделаю для тебя всё, что угодно. Если хочешь статуса, добьюсь позиции в министерстве. Если денег, то заработаю. Построю для тебя такой дом, какой ты захочешь, дам все, что попросишь, только поклянись, что ты меня не оставишь!

Его глаза смотрели с такой болью, что сердце пропустило несколько ударов.

Боги, как глубоки его раны! Я и не подозревала, что всё настолько плохо. И пусть эти раны нанесла не я, но он теперь мой муж...

У каждого свои страхи, и Ким, не боящийся тварей из Разлома и смерти, боялся, что любимая женщина уйдёт, оставив его наедине с болью утраты.

И я поклялась. Понимала, что такая клятва ставит меня в уязвимое положение, но всё равно принесла её, потому что он отчаянно в ней нуждался. В конце концов, брак именно это и предполагает — быть рядом с мужем, несмотря ни на что. А ещё я искренне верила, что он больше меня не обидит и не заставит страдать намеренно.

Ким вжался лбом в мою шеи и тяжело дышал, словно пробежал дистанцию в сотню лиг.

— Спасибо. Скажи, чего ты хочешь, я всё сделаю.

— Я бы хотела, чтобы ты постарался наладить отношения с Бреном.

— Как скажешь, Адель.

— У меня вопрос, — я неуверенно потёрла висок с новым узором. Рассмотреть бы его сейчас в зеркале! — А проклятие точно не перейдёт на наших детей?

— Нет, не беспокойся об этом. Ритуал заключался в том, что тётя нарисовала известные ей родовые печати — общую для твоих отца и матери и ту, что носил ваш дед, их она и прокляла. Не людей, а печати. Именно поэтому проклятие спадает с первым замужеством — узор меняется, и всё. Так что наши дети в безопасности.

На самом деле я и так это знала, но хотелось услышать ещё раз, от Кима. Наконец я успокоилась окончательно. Расслабленно обмякла в руках мужа и почувствовала, как сознание наполняется счастливым умиротворением.

— Возвращаемся? Я проголодалась, — шёпотом поделилась с мужем, стесняясь, что порчу романтический момент, но в животе внезапно требовательно заурчало, а мне вообще-то положено есть за троих.

— Я тоже, — улыбнулся он.

Ким неохотно выпустил меня из объятия, помог одеться и привести себя в порядок, затем надел китель на голое тело и внимательно осмотрел меня:

— Переплети косу, она растрепалась, — попросил он, потом поцеловал в висок и зашептал на ухо: — Мне так нравится, как твои волосы отливают золотом днём и серебром ночью.

Мы летели ровно навстречу Солару, и его лучи уже начинали слепить. Великолепие рассвета отцвело, и небо постепенно выгорало в убийственном белом сиянии солнца.

— Почему маголёты не теряют энергию днём? Солар же разрушает магию Гесты.

— Двигатель полностью закрыт и находится внутри. Снаружи только крылья и пропеллер, а в них магии нет, — с готовностью пояснил муж.

— А почему твой маголёт отличается от других?

— Он пассажирский. Никто не позволил бы частному лицу владеть военным бипланом.

— Ким, а ты действительно можешь научить меня летать? Я тут подумала, что первая в мире лётчица не обязательно должна быть урождённой Блайнер. Она же может быть Блайнер, но урождённой Боллар?

Муж рассмеялся:

— Конечно. Я бы очень хотел, чтобы ты умела управлять и бипланом, и магомобилем. А ещё мне понравилось летать вместе, — игриво подмигнул он. — Если честно, заняться любовью в небе было моей самой дикой фантазией, но я считал её неосуществимой, — он прижал меня к себе и низким, рокочущий голосом прошептал: — Ты потрясающая, Адель.

По телу побежали счастливые, полностью согласные мурашки.

Когда Ким снова усадил меня перед собой, то принялся показывать:

— Смотри, штурвал фиксируется вот так. В таком случае маголёт летит прямо одним эшелоном, но корректировать курс всё равно нужно, иначе рано или поздно воткнёшься носом в гору. А вот этот рычаг регулирует обороты двигателя. Сейчас мы летим на высоких и немного набираем скорость, потому что я отвлёкся и не переключил его, но обычно после набора нужной высоты, рычаг переводят на низкие обороты. А при посадке вовсе переключают на реверс, я покажу как. Сейчас просто убавим тягу и развернёмся.

Он взялся за рычаг и перевёл его в среднее положение, а затем недовольно буркнул:

— Что за…

Поднёс руку к лицу, чтобы рассмотреть, и на пальцах, ближе к ладони, сначала проступило несколько бусинок крови, в затем фаланги вдруг начали покрываться инеем.

— Ледяной убийца! — с ужасом догадалась я.

Самый быстрый и страшный магический яд из известных.

И антидота у нас нет!

У меня было ровно три мгновения.

Первое — я схватила Кима за руку. Яд распространялся с бешеной скоростью, но не по крови, а по нервным клеткам. От руки — напрямую в мозг, убивая все нейроны в процессе. Я постаралась его опередить. Сама разорвала связи у плеча, и рука Кима повисла плетью. Всё, теперь он будет жить, осталось спасти руку.

Второе — закрыла глаза и целиком погрузилась в лечение, отдала всю себя заклинанию. Кровь бурлила, сердце бешено стучало: а вдруг я ошибаюсь? От плеча пошла вниз, к локтю, спасая всё, что успевала. Столкнулась с ядом в середине предплечья и ужаснулась тому, что он успел натворить.

Третье — нарисовала на коже мужа следующее заклинание, расщепляющее яд. Драконово солнце било в лицо безжалостными лучами и мешало. Испаряло магию, а силы и так были на исходе, но я щедро зачерпнула энергию из эвклаза и влила в заклинание столько, сколько потребовалось. Запястье и ладонь Кима засветились, и он непроизвольно дёрнулся. Нет, ему не было больно, скорее странно, что рука отнялась.

На коже Кеммера проступил иней и тут же растаял, испарившись. Муж обмяк на сиденье — после такого слабость сохранится ещё несколько дней. Остатки яда будут выходить постепенно, однако есть зелье, способное ускорить процесс.

Я прохрипела:

— Ким, не пугайся. Я восстановлю чувствительность в руке. Не сразу, но обязательно восстановлю. А пока ты не сможешь ею двигать. Будь осторожен, не порань и не сломай случайно.

Он притянул меня к себе здоровой рукой и поцеловал.

— Спасибо! Спасибо, Адель.

— Голова кружится?

— Есть немного, — неохотно признал он.

— Думаешь, это устроил Фоль?

— Уверен, — зло хмыкнул Ким. — Задумка шикарная. Этот рычаг тянут на себя только после набора высоты. Не окажись ты рядом, я бы уже был трупом, летящим прочь от Разлома. Маголёт упал бы где-нибудь в море или горах, никто бы никогда не нашёл даже обломков. Энергии в двигателе хватило бы минимум на десять часов, ведь я держу батареи заряженными, плюс всегда доливаю силы на старте, стараюсь сначала по максимуму использовать личный резерв. Фоль подготовил отличную ловушку!

Осознание, что я могла потерять мужа дважды за последние сутки, навалилось тяжёлой глыбой. В носу защипало, а Ким устало прикрыл глаза.