Наперегонки с ветром. Идеальный шторм (СИ) - Виннер Лера

Вместе с морозным утренним воздухом я ощутила на языке привкус всё той же невероятной нежности, а потом замерла.

Лицо Кайла не дрогнуло, как будто ничего особенного не было сказано, но он улыбнулся мне глазами, а потом развернулся и пошёл к главному входу.

Мне оставалось только проводить его до дверей взглядом, внутренне смиряясь с тем, что, если они решат сцепиться по-настоящему, наличие или отсутствие пистолета уже не сыграет никакой роли.

– Он это серьёзно, красавица? – Хольц нарушил общее молчание первым, спросил негромко, полунасмешливо-полунастороженно. – Ты вышла замуж? За него? За месяц у Нечистого на рогах?

Мы с Кайлом говорили тихо, но наивно было бы полагать, что нас не услышат.

– За него, но, если память мне не изменяет, лет восемь назад, – Матиас пришёл на выручку ожидаемо и вместе с тем неожиданно.

Удовлетворения в его тоне стало столько, что впору было предположить, будто он лично нас венчал.

– Десять, – я исправила его, не оглядываясь, и вдруг поймала себя на рассеянной бледной улыбке.

И правда ведь, десять.

Свадьба, кольца, кровь, – всё это стало лишь следствием. Фактически – формальностями.

Мы жили в соответствии со своей клятвой ещё до того, как придумали её.

Искра заржала коротко, но настойчиво, и я устыдилась, поняв, что держу её на холоде.

Намеренно не взглянув на примолкшего Хольца, чтобы не ставить его в неудобное положение, я развернулась и посмотрела на Матиаса, и секунду спустя меня почти повело.

Он ведь с самого начала знал. С той минуты, как увидел меня на деревенском кладбище.

Знал и пытался намекнуть мне на то, что я всё ещё замужем, перед тем, как навсегда покинуть деревню и Святую Церковь.

– У меня к тебе разговор.

– Всегда в твоём распоряжении.

Он ответил смиренной улыбкой доброго священнослужения, той самой, которую освоил в совершенстве.

Потом взял под уздцы Искру и Норда, благоразумно предоставив мне вести Ветра самой, и мы направились к конюшням.

Заметно оживившийся конь с очевидным любопытством глазел по сторонам, и, казалось, что новый дом начинает ему нравиться.

Я решала, как начать, но слова отчего-то не складывались в стройные предложения. Голова продолжала… Нет, даже не покруживаться. Просто зрение на секунду затуманилось, а потом я как будто сквозь толстое стекло увидела кабинет Йонаса.

Сам Мастер стоял у окна и с непроницаемым видом смотрел во двор.

На нас.

Кайл вошел без стука, не приветствуя и не задерживаясь на пороге, и мгновение спустя его перчатки самым уничижительным образом полетели Йонасу на стол.

Тот лишь немного повернул голову, окинул его сдержанным и вместе тем едким взглядом победителя, а потом кивком указал на окно:

– Это что?

– Лошадь, – Кайл отозвался так же невозмутимо.

Сняв плащ, он расположился в кресле для посетителей с комфортом, сложил руки на животе и всем своим видом продемонстрировал, что готов выслушать объяснения.

– Я вижу, – Йонас сделал вид, что не заметил, хотя он всегда знал о любом движении за своей спиной. – Ещё одна лошадь?

– Деликатное положение требует нестандартных решений. Я же не мог не учитывать затруднения напарницы, – дернув плечом так, будто глупые вопросы начинали ему надоедать, Кайл положил ногу на ногу.

Йонас не ответил, ни шевельнулся, но долго молчал, не отводя взгляда от Ветра.

– Продай.

– Обойдешься.

На это Мастер отозвался коротким смешком, а потом, наконец, развернулся.

Не торопясь и никак не демонстрируя своего интереса, он сел за стол, скопировал позу Кайла.

Это была такая же старая, как само их знакомство, игра.

Выбор без выбора, без хорошего варианта, без возможности сохранить нейтралитет.

Что будет если тот, чья очередь выпала, не примет вызов, я не знала и проверять не хотела.

Сегодня этот вызов был взаимным.

Но один из них ни о чем другого не спрашивал, никто не собирался начинать первым.

И всё же, насмотревшись вдоволь, Кайл коротко кивнул снизу вверх. Не то повелительно, не то вопросительно.

Йонас усмехнулся, но при этом дрогнули только уголки его губ, глаза остались холодными.

Так же молча поднявшись, он подошёл к стоящему у окна шкафу и вытащил из верхнего ящика глубокую квадратную шкатулку. Вернувшись в кресло, откинулся на высокую кожаную спинку, и только после поставил её перед Кайлом. Как будто бросил милостыню.

Тот помедлил, а потом взял её и пристроил на колено, пробежал пальцами по резному орнаменту. Словно решал, принять или побрезговать.

– Сколько я должен?

Йонас всего на секунду, но скривился, как если бы ему предложили неслыханную мерзость.

– Сделай так, чтобы я ещё пару дней вас обоих не видел.

Кайл поднял на него заметно потемневший взгляд, и вернул усмешку, такую же безэмоциональную, но красноречивую.

Видение растаяло, рассеялось жидким утренним туманом.

– Элис? – несвятой брат окликнул меня мягко, с тщательно дозированным беспокойством.

Я качнула головой, предпочитая просто отмахнуться, и ускорила шаг, торопясь устроить лошадей.

С Мастером Кайл беседовал ещё долго. До его прихода я успела не только освежиться с дороги и разобрать часть немногочисленных своих вещей, взятых в поездку, но и вынести появление Гаспара.

Заспанный и счастливый, мальчишка сразу полез обниматься.

Потом – выяснять, что такое болтал Хольц о моём замужестве.

После – каково было на Севере.

Он действительно соскучился и радовался нашему возвращению так искренне, что это почти сбивало с толку.

Несмотря на усиленную просветительскую работу Германна, проводимую с ним в сомнительного толка заведениях, за прошедшие недели он заметно возмужал. Проведший всю жизнь в деревне и привыкший выживать в одиночку паренек по определению не мог быть хлипким, но теперь в нём появилось что-то новое.

Как будто он наконец начал понимать, насколько хорош, и постепенно прилаживал себя к этому чувству, старался распробовать его и изучить под самыми разными углами.

Дорожный короб Кайла какой-то умник додумался тоже притащить ко мне.

Логику, по которой это было сделано, я понимала.

Как понимала и то, что моя комната была много лучше и просторнее той, что могла достаться новобранцу. Удобнее для двоих.

И все же мысль о том, что мы просто вернемся к тому моменту, на котором прервались когда-то, казалась мне до нереальности простой.

О некоторых вещах и правда не требовалось, да и невозможно было говорить вслух, но сейчас, стоя у окна и глядя на обычную дневную суету во дворе замка, я все-таки позволила себе задаться вопросом: что если Кайл просто не был уверен в том, что я захочу продолжать? Если Женни оказалась права, и он так же, как и я, оттягивал время и прощупывал почву в попытке понять, нужно ли все это?

Теперь, когда мы оба точно знали, что да, единственно правильным решением казалось просто продолжить.

Не пытаться исправить или того пошлее, начать сначала, но двинуться дальше с той точки, в которой по обоюдной горячности умудрились остановиться.

Кайл вошёл без стука, бросил плащ на спинку стула таким жестом, как если бы делал это уже тысячу раз.

Я шагнула навстречу, ловя себя на абсурдной мысли и таком же абсурдном ощущении того, что за эти пару часов соскучилась по нему до озноба.

– Ну и что это было?

– Ты же хотела увидеть какую-нибудь нечисть моими глазами.

Он пожал плечами, сохранив при этом отстраненное выражение лица, и я все-таки положила руки ему на плечи, прикоснулась первой.

– Что и зачем ты ему наговорил?

Фразу про деликатное положение можно было трактовать более чем двояко, и пытаясь вообразить себе реакцию Йонаса, я с трудом сдерживалась от смеха.

– Пусть понервничает.

Кайл привлёк меня ближе, быстро коснулся губами губ.

За восемь дней безумия, прерывавшегося лишь ради короткого сна, мы не просто заново привыкли друг к другу.