Будни имперских диверсантов (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич

Сказал, и сам понял, что глупость спросил. Просто слишком давно не общался с представителями своего народа. Она говорит со мной так спокойно, потому что уже давно похоронила. Это произошло еще до того, как меня изгнали, еще когда я перестал оправдывать ожидания своей властной матушки.

- Ты сам выбрал свою судьбу. – Она пожала плечами. – Мое сердце уже отболело по погибшему сыну. Однажды мои чувства взяли верх над достоинством и над разумом. Я звала тебя, я просила вернуться. Я тратила огромные силы, - заемные силы! – чтобы вернуть тебя в лоно семьи. И ты слышал мой зов, но остался равнодушен. Где-то в глубине души, признаюсь, мне до сих пор жаль, что так произошло. Я стыжусь этих чувств. Они недостойны истинного правителя, равного богам. И потому я должна привести реальность в соответствие с фактами, сын. Ты мертв уже давно. Я сделаю так, чтобы тебя больше не существовало. Тебя, и всего того, что ты сделал после того, как умер. Мой прекрасный сын, принц дивного народа умер. Все, что было сделано после – это ложь, которой никогда не было. Твоя душа отправится восьмиглазому – она станет достойной платой за его помощь. А твоя кровь, твоя сила, послужит возвышению дивного народа. Гордись этим, если у тебя еще осталась гордость. Что ж, не будем больше растягивать эту агонию. Единственная милость, которую я могу тебе оказать – это сделать так, что ты умрешь первым и не станешь свидетелем смерти низших, которых ты предпочел своему роду.

Я, наконец, огляделся по сторонам. Та, что была мне когда-то матерью не соврала. Здесь действительно были все, кто мне дорог. Длинный ряд вкопанных в землю столбов, к которым привязаны мои друзья и соратники. Моя любимая. Даже Эльза была здесь, хотя какой от нее прок в этом деле – непонятно, она ведь и так уже мертва. А потом та, что была моей матерью, занесла надо мной ритуальный кинжал, и вонзила его мне в сердце.

Я успел почувствовать резкую боль, в голове пронеслось до жути банальное «Ну вот и все…», а потом… никогда бы не подумал, что смогу в полной мере понять ощущения надутого до звона кожаного мяча, который кто-то прокалывает шилом. Невероятное облегчение – вот что я почувствовал, как только лезвие ритуального ножа пробило мне грудь. Много дней во мне копилась магия. Я ловил грудью заклинания, поглощал литрами зелья, при создании которых без колдовства не обошлось, и все это копилось, не имея выхода, раздувая меня как тот самый мяч. Только теперь я понял, почему именно я умирал – во мне было слишком много силы, и я продолжал заталкивать еще, пытаясь избавиться от этого тянущего ощущения. И тут, наконец, кинжал, который создан для того, чтобы пропускать через себя магические потоки, пробил брешь в моем теле. Мое сознание не погасло, наоборот, то ли от того, что связи с телом больше не было, то ли от дикого напряжения, которое мгновенно исчезло, его вынесло из тела в верхние планы. Несколько месяцев назад шаман по имени Забулдыга учил меня этому, но не думаю, что навыки гоблина сыграли свою роль. Это произошло непроизвольно. Однако опыт шамана помог не растеряться.

Боль исчезла, переживания исчезли, мое зрение обогатилось красками иного мира. Я видел, как кровь, моя кровь, сверкающая от переизбытка энергии, стекает по телу и по лезвию кинжала, как тяжелые капли падают на специально установленный желоб, и стекают в чашу, сияющую, будто маленькое солнце. «Вот где наша кровь гор!» - сообразил я, а потом осознал, что могу по-прежнему чувствовать эту энергию. И теперь не только свою, как только кровь моя коснулась содержимого чаши, я стал чувствовать и его тоже. Кровь гор брыкалась и выворачивалась из рук, и вызывала полное впечатление, что я пытаюсь удержать крысодлака, который не хочет быть удержанным. Однако по мере того, как количество моей крови в чаше увеличивалось, становилось все проще. В конце концов сила подчинилась. Удерживать ее было по-прежнему сложно, но очень интересно. Ощущение океана силы, который как котенок царапается у тебя в руках, и пытается вырваться, пьянило. Хотелось пошалить, устроить какую-нибудь шутку… Вряд ли в этот момент меня можно было причислить к нормальным адекватным разумным. Что там говорить, если в какой-то момент, почувствовав, как меня куда-то тянет в неизвестном направлении, я просто отмахнулся, даже не обратив внимания на последовавший за моим действием обиженный вой. Мимоходом подумал, что это, должно быть, восьмиглазый предъявляет свои права на жертву, и легкомысленно отбросил неинтересные мысли. У него нет на меня прав. Как нет его у той, кто когда-то была мне матерью. А у меня еще есть незавершенные дела.

Воспоминане о незавершенных делах что-то сдвинуло в мозгах, и я огляделся по сторонам. Очень вовремя – моя трудолюбивая матушка уже занесла кинжал над шефом, который в ряду пленников стоял следующим. Сквозь туман в голове подумалось, что с этим нужно что-то делать.

Я никогда не был магом – просто отсутствовали такие способности. Дело не в таланте или отсутствии трудолюбия. В моем теле просто не было каких-то органов, которые отвечают за действия с магической энергией. Но теперь-то у меня нет тела! Только чистый разум. Что может сделать разумный, который никогда не учился магии, даже получив в руки огромные силы? Только пожелать. Я ни секунды не сомневаюсь в своем желании. Я четко знаю – сидам больше нет места в этом мире. Дивный народ заигрался.

Теперь, когда я распоряжаюсь огромной силой, я могу сбросить оковы со своих друзей, освободить пленников, вышвырнуть дивных за пределы империи. Но этого мало. После того, что они творили, прочие расы не смогут терпеть их рядом с собой. Мир не сможет. Я могу убить их. Всех, ту часть, что сейчас собралась в этом дольмене и тех немногих, что остались в других местах. Просто прекратить их жизнь. Но не хочу. Мне тоже мешает память – больно представить, что никогда больше не будет гордых сидов, что забудется их история, и все прежние свершения покроются пеплом небытия. Поэтому я просто желаю, чтобы их больше не было в этом мире. Пусть они уйдут туда, где нет других, столь презираемых ими народов. Пусть они действительно станут лучшими, потому что больше никого нет.

Я смотрю на ту, что была моей матерью. Вижу, как на лице у нее появляется недоумение, которое затем сменяется яростью, а потом ужасом.

- Ты не маг! – кричит она, мгновенно растеряв свое величие и невозмутимость. – Откуда у тебя силы?

Мне хочется ответить, что интересоваться такими вопросами в такой момент как-то глупо, нужно искать выход, но уже поздно. Та, что была моей матерью, уже не совсем в этом мире. Она больше не видит дольмен, дома, пленных, и мое умирающее тело. Перед ее глазами совсем другой пейзаж. Незнакомый пейзаж. Жаль, что я не могу заглянуть туда, куда она уходит. Мне любопытно. Надеюсь, это место пригодно для жизни. Как и положено королеве, она ступила в новую реальность первой из своего народа. Я великодушно позволяю остальным последовать за ней, а тем, кто пытается сопротивляться, помогаю. Мне нравится представлять, что я отправляю их за грань живительным пинком, но это неправда. Сила подчиняется мне неохотно, поэтому все происходит очень плавно и медленно. Один за другим дивные исчезают из нашего мира, кто добровольно, кто недоумевая, а кто и сопротивляясь отчаянно и безнадежно. По моим ощущениям проходит довольно много времени, но, когда все заканчивается, я оглядываюсь на свое тело, и вижу, что даже кровь из груди еще продолжает сочиться.

Сиды ушли.

Очень странно чувствовать себя победителем, будучи бестелесной сущностью. Мои силы никуда не делись. Их стало меньше, но для того, чтобы вышвырнуть целый народ за пределы мира требуется гораздо меньше энергии, чем для того, чтобы перенести целый материк в дивную страну. Я отчетливо понимаю, что не смогу вернуться в свое тело – оно уже почти мертво. Токи жизни еще сохраняются, но это явно ненадолго. У меня достаточно сил, чтобы зарастить рану, но я отчего-то не могу сотворить это одним желанием, а знаний у меня нет. Я же все-таки не лекарь. Если я вернусь в тело сейчас, рискую стать нежитью, а такая участь меня не устраивает. В то же время, я почему-то не могу перейти за грань, хотя отчетливо вижу рядом госпожу, которой служит Свенсон. Сейчас мне совсем не сложно выдерживать ее любопытный взгляд. Может быть, мне мешает сила, от которой я так до конца не избавился? На что бы ее потратить?