Ученица Волхва (СИ) - Тарасов Иван

На следующий день встретила Любава на дороге старого воина. Был он изранен, едва держался на ногах. Нить его судьбы была тонкой, почти оборванной.

— Помоги, девушка, — прошептал он. — Я должен добраться до своих, предупредить их о набеге.

Любава посмотрела на его нить и увидела, что она вот-вот порвётся. Она взяла веретено и аккуратно сплела новую нить, крепкую и прочную. Воин встал, словно силы вернулись к нему, и пошёл дальше, благодаря её.

Через день встретила Любава молодую женщину с ребёнком на руках. Нить её судьбы была запутанной, словно в ней не было ни начала, ни конца.

— Мой муж погиб, — сказала женщина, — а я не знаю, как жить дальше.

Любава посмотрела на её нить и увидела, что она завязана в узел. Она взяла веретено и осторожно распутала узел, сделав нить ровной и светлой. Женщина улыбнулась, и в глазах её появилась надежда.

— Спасибо, — сказала она. — Теперь я знаю, что делать.

На третий день встретила Любава старика, который сидел у дороги и плакал. Нить его судьбы была тёмной, словно покрытой пеплом.

— Я потерял всё, — сказал он. — Дом, семью, надежду.

Любава посмотрела на его нить и увидела, что она почти сгорела. Она взяла веретено и сплела новую нить, яркую и сияющую. Старик встал, и слёзы на глазах его высохли.

— Спасибо, доченька, — сказал он. — Теперь я знаю, что жизнь ещё не кончена.

Когда Любава вернулась домой, она почувствовала, как силы покидают её. Она поняла, что каждое изменение судьбы отнимает часть её собственной жизни. Но она не жалела. Она знала, что сделала правильный выбор.

В ту ночь к ней во сне пришла Макошь.

— Ты использовала дар с мудростью, Любава, — сказала она. — Но помни: сила твоя не бесконечна. Используй её только тогда, когда это действительно необходимо.

Любава проснулась с лёгким сердцем. Она знала, что её путь только начинается, и что впереди её ждут новые испытания. Но она была готова. Ведь теперь она знала, что даже в самые тёмные времена можно найти свет, если верить в себя и в помощь богов.

Так и жила Любава, помогая людям и меняя их судьбы, пока сама не стала легендой. А веретено Макоши передавалось из поколения в поколение, как символ надежды и силы.

— Ты должна помнить, — говорил он, — что мир полон сил, которые мы не всегда видим. Но мы можем чувствовать их и взаимодействовать с ними.

— Та женщина, Марья Витославишна. Научит тебя плести и расплетать, а я научу делать это с нитями судьбы, как в этой былице. Тогда может быть сможет и Матрене помочь. Это не единственная былина о Любаве. Есть и вторая. Она заставляет сердце стенать, но услышать ее ты, Арина, именно ты обязана.

Былина: "Полог Любавы"

В те дни лихие, когда земля Русская стонала под копытами монгольских коней, а небо плакало пеплом сожжённых сел, жила в глухом лесу деревня Белояр. Стояла она меж вековых дубов, будто спрятанная самой Матерью-Землёй. Но не укрыться ей было от беды: донеслась весть, что орда Батыя идёт на север, оставляя за собой реки крови да горы костей.

Солнце в тот день взошло багровым, как рана. Старейшина Горислав, седой, будто зимний снег, ударил в набат. Сбежались люди на площадь, лица их были бледны, словно холсты небесные. Дети жались к матерям, а старики шептали молитвы древним богам.

— Видели гонцы! — крикнул Горислав. — Орда в трёх днях пути! Коней — тьма, луков — лес!

Вопль отчаянья пронзил воздух. Женщина с ребёнком упала на колени:

— Куда бежать? Леса кругом — волки да духи!

Мужики сжимали топоры, но руки их дрожали. Все знали: против монгольской тучи их сила — что роса против пожара. Только Любава, девушка с глазами цвета грозовой тучи, стояла молча. На поясе у неё висело веретено Макоши — дар богини, что светилось в темноте, как звезда, пойманная в ловушку.

Ночью, когда деревня металась в кошмарах, Любава ушла на капище за околицу. Луна, будто окровавленный щит, висела над болотами. Девушка вонзила веретено в землю, и из него поползли нити — серебряные, алые, чёрные. То были нити судеб всех жителей Белояра.

— Макошь, матушка! — взмолилась Любава. — Дай силы сплести покров, что скроет нас от взора ворога!

Ветер завыл, и в тенях деревьев мелькнул лик богини:

— Цену знаешь?

— Знаю, — кивнула Любава.

Нити взметнулись вверх, заплясав в смертельном вальсе. Любава ткала, будто паук, плетущий паутину между мирами. С каждым взмахом руки седели её волосы, с каждым узлом — морщины покрывали лицо. К утру на небе повис полог — прозрачный, как слеза, но крепкий, как клятва. Деревня исчезла, растворившись меж миров.

На третий день пришла орда. Земля дрожала, будто в лихорадке. Монголы в рогатых шлемах скакали по опушке, разрывая тишину ржанием коней. Любава, ставшая тенью прежней себя, стояла у границы полога.

— Где село?! — ревел вожак, тыча кривой саблей в пустоту. — Здесь дымом пахло!

Его конь вдруг замер, закатил глаза. Воины крестились (хоть и не ведали Христа), видя, как из тумана выползают тени: духи леса, призванные нитями Любавы. Один монгол вскрикнул, когда невидимые когти вспороли ему горло. Кони понесли, сбрасывая седоков на камни.

— Демоны! — завыл вожак. — Прочь отсюда!

Но Любава уже не видела их бегства. Она лежала на холодной земле, её пальцы сжимали потухшее веретено. Полог трещал, вбирая последние капли её жизни.

Утром люди нашли её у священного дуба. Тело Любавы было легким, как осенний лист, а лицо — спокойным, будто уснувшим. На ветвях над ней сияла паутина из светящихся нитей — щит, что не могла разорвать никакая сила.

— Она отдала душу за нас, — прошептал Горислав. — Теперь мы — её нити.

С тех пор Белояр зовут Невидимым Градом. Говорят, в полнолуние там пляшут тени, охраняя покой той, что стала частью ветра, тьмы и печали. А монголы шепчут у костров: «Не ходите в те леса — там живет Смерть, что прядет паутину из человеческих душ».

Так и стоит деревня, скрытая жертвой. И только веретено Макоши, зарытое в кургане, напоминает: защита сильна, покуда жива память.

Арина слушала, стараясь запомнить каждое слово. Она знала, что это только начало, но уже чувствовала, как её мир расширяется, становясь больше и глубже.

— Завтра я научу тебя новому ритуалу, — сказал Еремей, когда огонь начал угасать. — Но сейчас иди спать. Ты заслужила отдых.

Арина кивнула и пошла в дом. Она чувствовала себя уставшей, но счастливой. Она знала, что её жизнь изменилась навсегда, и это было только начало.

Глава 5. Первые ритуалы

Арина проснулась затемно, как всегда. Заря ещё не зарумянила небо, но в избе уже пахло дымком от затопленной печи. Она накинула шерстяной платок и принялась месить тесто для каравая. В углу тикали деревянные часы, подарок покойного отца, а за окном ветер шелестел сухими листьями. Вдруг воздух дрогнул, и перед ней возникла женщина — высокая, в льняном платье, расшитом узорами, с веретеном в руках. Это была Макошь.

— Доброе утро, Арина, — улыбнулась богиня. — Позволь мне помочь.

Её пальцы коснулись веретена, и серебряные нити судьбы поползли по столу, обвивая горшки и миски, а Арина запоминала рисунки плетений. Ее сердце громко-громко билось. Это была настоящая магия, и она тоже сможет создавать ее.

— Овсяная каша с мёдом и маковым молочком, — провозгласила Макошь, и нити сплелись в злаки, которые сами засыпались в горшок.

— Гречневики с грибами да луком, — добавила она, и тесто превратилось в румяные лепёшки. На столе появились блины с творогом, пирог с рыбой и кисель ягодный, густой, как смола. Воздух наполнился ароматами тмина, душицы и печёного теста.

Арина лишь дивилась:

— Да это ж на княжий стол!

— Не бойся, — усмехнулась Макошь. — Сегодня твой дом станет чашей изобилия.

Первой пришла Матрена, соседка, чьё лицо обычно было кислым, как недозрелая слива. Но сегодня её глаза светились.