Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости (СИ) - Калина Лина

Вот как. Но зачем Зэйну защищать… меня, то есть Ирис? А может, он вовсе на стороне Кэтрин? Сам отвлекал, пока та рыскала в повозке. Кажется, я попала в какую-то опасную игру.

Я невольно хмурюсь, обдумывая, как бы половчее выведать у Элис про отношения Ирис и Кэтрин. Но тут же отбрасываю эту идею — слишком подозрительно.

Элис, будто очнувшись, начинает рыться в корзинке. Я же, устраиваясь поудобнее, обращаюсь к своему помощнику:

«Руни, расскажи о Кэтрин», — прошу я, понимая, что он — мой единственный источник информации в этом мире.

«Кэтрин Оливия Фехос, — тут же отвечает помощник, — младшая дочь могущественного дома драконорожденных. Её магия… сломана, — сообщает он, и в его голосе проскальзывает еле уловимое сочувствие. — Фехосы столетиями повелевают огнём».

Дальше следует поток информации, совершенно для меня бесполезной: где училась, какие магазины посещала, в каком приюте сломанных лечилась. Снова всплывает связь с Аттертоном, выписки из медицинских карт…

«Стоп, Руни, — останавливаю помощника, — это не то».

«Дозорные контролируют руносеть, — ворчит он в ответ, — ничего такого там не отыскать».

Я, вздохнув, отворачиваюсь к окну. Кто сказал, что будет просто?

Мимо проплывают аккуратные домики. Элис, по-прежнему роясь в корзине, бормочет что-то про пирожки.

«Руни, тогда расскажи о системе титулов. Кто такие драконорожденные? Чем они отличаются от высокорожденных?»

Помощник с энтузиазмом пустился в объяснения, начав с древних легенд. Пришлось остановить его ещё раз.

«Коротко и по существу, Руни».

Наконец, получаю более или менее вразумительный ответ и недовольно хмурюсь. Система, мягко говоря, странная. В моём мире всё было просто: князья, графы, бароны… А здесь статус зависит от чистоты крови! И в наследство его не передать. Чем больше в тебе драконьей крови, тем ты знатнее. Чистокровные драконы — вершина пирамиды, высокорожденные — полукровки, а избранные — те, кого привечали драконы, даровав им свой статус. Бескрылые — остальные, те, кто лишён крыльев и не способен пробудить внутреннюю драконью сущность.

«А ещё, — добавляет Руни, — есть имущество…»

Ага, рабы в переводе на простой язык.

«То есть, любого, кроме чистокровного дракона, можно превратить в имущество?» — уточняю я.

«Теоретически — да, но существует сложный регламент. Нужно совершить тяжкое преступление. И последнее слово всё равно за хранителем Истока».

Снова этот брат императора!

«А какое место защитник Истока занимает в иерархии империи?» — спрашиваю я.

«Он возглавляет дозорных Истока, — поясняет Руни. — Это целая система, включающая охрану Цитадели, законников, военных… Очень влиятельная фигура».

Я кивнула, переваривая информацию. Брат императора… Опасный тип. Впрочем, мне-то что волноваться? Меня сослали совсем не в те края, где он бывает.

13. «Уставший дракон»

За окном стремительно меняется пейзаж. Цитадель с её блестящими шпилями и каменными стенами остаётся позади. Теперь по обе стороны дороги простираются бескрайние степи, пожелтевшие под жарким солнцем.

Ветер свистит в пробоине вместо окна, треплет мои волосы и забирается под платье.

Я до сих пор не могу поверить, что всё это происходит со мной. Ещё недавно моя жизнь была такой понятной, размеренной…

— Долго ехать? — спрашиваю я.

— До Тринадцатого Региона? Дней семь, не меньше, — отзывается Элис. — Если повезёт, и «железные кони» не сломаются.

«Семь дней! — в ужасе думаю я. — Целая вечность!»

Элис неожиданно притихает. Ловким движением выуживает из корзинки свёрток белой ткани, разворачивает, и вот уже на моих коленях оказывается гора румяных, с хрустящей корочкой, пирожков.

Я невольно улыбаюсь — с Элис, несмотря на её болтливость, путешествие кажется не таким ужасным.

— Наконец-то нашла, — довольно говорит она. — Времени совсем не дали перед отъездом. Пришлось прятать эти пирожки от дозорных — вам-то из Цитадели ничего нельзя брать.

— А вам можно? — удивлённо поднимаю я брови.

— Мне-то можно, — смеётся Элис. — Вот и приходится хитрить. Хорошо хоть, досматривать не стали.

От пирожков волнами исходит аромат свежей выпечки и каких-то пряных трав, от которого у меня болезненно сводит желудок.

— Ешьте, ешьте, лиора, — протягивает Элис. — Я и воды прихватила.

Дважды мне предлагать не надо. Пока Элис пытается выудить из корзинки воду, я жадно вгрызаюсь в пирожок. Чувствую на языке незнакомый, слегка терпкий вкус, с едва уловимой кислинкой. Начинка, почти чёрная, как черничный джем, отдалённо напоминает капусту, но с каким-то незнакомым пряным оттенком.

Едва последний кусок проскальзывает в горло, как жажда обжигает язык. Элис тут же суёт склянку с водой. Делаю жадный глоток. Жидкость снова с горечью, но сухость во рту утоляет мгновенно.

Элис одобрительно кивает и, достав из корзинки вышивание, убирает туда же остатки еды и воды. Устроившись поудобнее, она тихонько напевает себе под нос какую-то мелодию.

Отворачиваюсь к дыре вместо окна. Некоторое время просто смотрю на степь. Но скука, в конце концов, берёт своё. Остаётся одно развлечение — засыпать помощника вопросами об этом странном мире.

Руни норовит завалить меня кучей ненужных подробностей, легендами да сказками. Но по крупицам я всё же собираю информацию. Выясняю, например, что мой родной мир здесь называют Изнанкой. И что попаданцы, подобные мне, — не такая уж редкость.

Правда, они предпочитают прятаться. Ведь некоторые умудряются перетаскивать из Изнанки технологии, а это драконам не по душе.

Когда-то давно здесь случилась магическая катастрофа. Руни бормочет что-то про конец света, про временной разлом, про целые миры, провалившиеся в небытие или слившиеся друг с другом.

Тогда здесь и появились драконы.

Следом — долгие войны, кровь, огонь… Пока, наконец, не устанавливается новый мировой порядок: драконы правят, остальные подчиняются. Правда, за это время большая часть воды попросту испарилась, и теперь водные ресурсы ценятся дороже золота.

Первые три дня пути ещё терпимы. Остановки сменяются дорогой, и это немного разбавляет монотонность.

На четвёртый день я проклинаю Совет за каждый булыжник на нашем пути. Тело ноет, словно один сплошной синяк, измученное бесконечной тряской. На пятый сыплю такие проклятия в адрес Атертона, что даже болтушка Элис замолкает.

На шестой день мы практически не останавливаемся, разве что на две минуты — перехватить на ходу какой-нибудь еды да справить нужду. Дорога, петляя, уходит в бескрайние степи. Колёса повозки то и дело подскакивают на ухабах, заставляя нас вздрагивать от неожиданных толчков.

Голова гудит от бесконечных рассказов Руни про драконарожденную, которая пробудила своего дракона и обрела крылья, сотканные из солнечного света. Он словно пытается вдолбить в меня эту сказку.

Я уже сто раз пожалела, что вообще спросила про этот мир. Вся информация просто не умещается в голове. Я же не оракул, в конце концов!

В тот момент, когда моё терпение грозится лопнуть, наша чудо-карета, к счастью, останавливается.

— Выходите! — дозорный стучит по стенке повозки. — Приехали!

14. «Уставший дракон»

Мы с Элис выходим из повозки.

— Это Тринадцатый регион? — спрашиваю я оглядываясь.

Среди бескрайних степей высится одинокий дом. Четыре этажа, белые стены. Вокруг какие-то хозяйственные постройки.

Элис хмурится.

— Это гостиница, лиора, — бросает она, запрокидывая голову и закрывая глаза ладонью от заходящего солнца. — «Уставший дракон»? Серьёзно? — Элис указывает на светящийся рунический знак над входом. — У них здесь что, тысячелетие назад мода застыла?

Я хмурюсь, не понимая, что она имеет в виду, но тут вмешивается Руни. Он говорит: драконы больше не используют названия. В империи для вывесок модно комбинировать цифры. Есть даже специально обученные маги, которые подбирают сочетания, привлекающие клиентов или, например, увеличивающие приток капель.