Выделение отдельных видов судопроизводства объясняется различиями прав, свобод и законных интересов, подлежащих защите. На первый взгляд представляется логичным, что гражданские права должны защищаться в рамках гражданского судопроизводства, административные и иные публичные интересы подлежат восстановлению по правилам административного судопроизводства, а права и законные интересы субъектов предпринимательской и иной экономической деятельности являются объектом защиты в арбитражном судопроизводстве. Однако сегодня этот подход в нормах действующего материального и процессуального законодательства реализован не вполне четко и полно.
Во-первых, предпринимательские права, родовые признаки которых названы в ст. 2 ГК РФ, регулируются гражданским законодательством. Следовательно, с точки зрения закона они являются разновидностью гражданских прав. Однако далеко не все ученые с этим согласны.
Приверженцы школы предпринимательского права как самостоятельной отрасли российского права приводят довольно убедительные аргументы в пользу его самобытности [34]. Вместе с тем представители цивилистической концепции имели иную позицию по данному вопросу [35]. Следует согласиться с тем, что «законодательство в сфере предпринимательства, экономики в принципе не может быть только частным или только публичным» [36]. Однако это утверждение справедливо не только для сферы предпринимательской и иной экономической деятельности, но в целом для гражданско-правовых отношений.
Во-вторых, основную трудность представляет вопрос о том, что следует понимать под «иной экономической деятельностью», ни понятие, ни признаки которой в законе не раскрываются.
Неопределенность в вопросе понятия и критериев определения так называемых арбитражных дел давно служила причиной неосновательных отказов в принятии исковых заявлений как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами в случаях, когда они считали дело себе неподведомственным. Упразднение Высшего арбитражного суда РФ и подчинение обеих систем – судов общей юрисдикции и арбитражных судов – единому высшему органу – Верховному Суду РФ, проблему, отчасти, решило [37].
Однако, несмотря на то, что определение о передаче дела, вынесенное арбитражным судом, может быть обжаловано в арбитражный суд апелляционной инстанции в 10-дневный срок, это не является гарантией защиты прав лица, полагающего, что его права должны быть защищены именно в порядке арбитражного судопроизводства. Для отмены определения о передаче дела в систему судов общей юрисдикции необходимо соответствующее обоснование, а оно отсутствует, поскольку критерия определения понятия «экономическое правоотношение» в законодательстве до сих пор нет.
Говорить об унификации цивилистического судебного процесса и объединении гражданского и арбитражного судопроизводств сегодня оснований нет. Достигнутая в ходе многолетней истории специализация судей в сфере гражданской юрисдикции имеет чрезвычайно высокое практическое значение – объединение гражданского и арбитражного процесса пошатнет единообразие судебной практики, снизит гарантии защиты прав субъектов предпринимательской деятельности. Этого допустить нельзя.
При этом не менее важно обеспечить наличие в действующем процессуальном законодательстве четких критериев распределения гражданских дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Как указал Президент Российской Федерации В.В. Путин, четкое разграничение подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами по-прежнему остается одной из проблем российской правовой системы, которая позволяет людям недобросовестным использовать эту слабость правовой системы в личных либо корпоративных интересах во вред экономике страны и во вред стране в целом [38].
И это – задача материального права, поскольку достижение этой цели возможно исключительно путем закрепления легальных признаков экономических правоотношений. Решить ее весьма непросто. Еще Т.Е. Абова отмечала сложность определения субъектного состава хозяйственных отношений, вызванную разнообразием оснований их возникновения [39]. А по мнению С.С. Занковского, основным признаком и целью любого вида предпринимательской деятельности является получение выгоды, и все, что указанную цель не преследует, является благотворительностью [40]. Таким образом, ни «субъектный критерий» определения круга гражданских дел, подлежащих рассмотрению арбитражными судами по правилам АПК РФ, ни критерий материально-правовой природы дела, не могут считаться исчерпывающими.
Авторы правильно говорят, что понятие «экономические споры» изначально было неопределенным, хотя при его введении в законодательство ставилась цель разграничить споры, подведомственные арбитражным судам и судам общей юрисдикции [41]. Эта неопределенность законодательства дает простор для судебного усмотрения [42].
И.В. Ершова предлагает использовать широкую трактовку понятия «экономическая деятельность» [43]. по нашему мнению, такой подход не позволяет достичь главной практической цели – разграничить собственно гражданские правоотношения, споры из которых отнесены к ведению судов общей юрисдикции, и правоотношения экономические, являющиеся предметом судебной защиты в арбитражном судопроизводстве. Придерживаясь его, к экономическим делам можно отнести и трудовые споры, и все отношения купли-продажи, аренды и т. д. Собственно говоря, «экономический привкус» имеют практически все отношения, регулируемые нормами гражданского законодательства.
Думается, что определение понятия экономической деятельности, наоборот, следует выводить из природы предпринимательских правоотношений, хотя на первый взгляд, экономическая деятельность кажется более широким явлением.
Как известно, любое юридическое отношение – это общественное отношение, урегулированное нормами права. Предпринимательские правоотношения – это экономические отношения, урегулированные правовыми нормами и характеризующиеся особой целью (систематическое получение прибыли) и специальным правовым статусом их субъектов (индивидуальные предприниматели и юридические лица). Соответственно, экономические правоотношения, не отвечающие указанным признакам, но прямо связанные или опосредующие предпринимательство, относятся к ведению арбитражных судов (например, дела о несостоятельности (банкротстве), корпоративные споры и др.). Более того, некоторые ученые небезосновательно полагают, что, помимо извлечения прибыли, предпринимательская деятельность направлена также на решение целого ряда социальных задач и в определение ее понятия этот признак требуется включить [44]. Поэтому споры, возникающие в связи с реализацией субъектами предпринимательской деятельности таких социальных функций, хоть и не преследуют цель систематического извлечения прибыли, должны рассматриваться арбитражными судами.
Другая глобальная проблема, стоящая перед судебной системой, состоит в том, что исключение из легального оборота категории «подведомственность дела» и дифференциация процессуальных форм защиты в сфере гражданской юрисдикции в совокупности порождают неопределенность в вопросе о том, в рамках какого судопроизводства должны рассматриваться дела так называемой смешанной природы [45].
Как уже было отмечено, в сфере гражданской юрисдикции нет чисто частноправовых или чисто публично-правовых отраслей; каждая отрасль сочетает в себе частноправовые и публично-правовые начала. Поэтому любые спорные материальные правоотношения требуется подразделять на частноправовые и публично-правовые.
