Проклятый Лекарь. Том 6 (СИ) - Молотов Виктор

И тут произошло то, на что я и рассчитывал.

Мои светлые охотники, получив мощную подпитку целительской энергии, активировались и с удесятеренной силой набросились на настоящих астральных паразитов. За секунды они сожрали половину колонии.

Однако это сократило их срок жизни. И так же быстро, как они уничтожали паразитов, точно так же стремительно они умирали сами.

И Волконский видел исчезновение моих замаскированных охотников под воздействием своей магии.

— Получается! — закричал он. — Они гибнут! Я уничтожаю их!

Конечно получается, дуболом.

Он усилил поток. Еще больше энергии. Еще больше силы.

Светлые охотники пожирали темных.

— Последний рывок! — Волконский выложился на полную, вливая всю свою магию.

Мощнейший импульс целительской энергии, и мои астральные охотники были полностью уничтожены. Вот только было непонятно, что там с паразитами.

— ГОТОВО! — Волконский отшатнулся от кровати, тяжело дыша. — Я СДЕЛАЛ ЭТО! Я ВЫЛЕЧИЛ БЕЗНАДЕЖНОГО ПАЦИЕНТА!

В этот момент дверь распахнулась, и Стрельцов окончательно вошел внутрь.

— Вылечили? — холодный голос капитана Стрельцова разрезал триумфальные крики. — Как интересно. Расскажите подробнее.

Волконский обернулся и побледнел, увидев форму инквизиции:

— Капитан Стрельцов? Что вы здесь делаете?

— Выполняю свою работу. Наблюдаю за проявлениями запрещенной магии.

— Запрещенной? Но я использовал только целительство!

— Правда? — Стрельцов достал из кармана странный прибор — латунную коробочку с циферблатом и стрелкой. — Мой детектор показывает зашкаливающий некромантический фон именно в этой палате. И пик пришелся на момент вашего «исцеления».

— Это какая-то ошибка!

— Детектор не ошибается. Он реагирует только на энергию смерти. И сейчас стрелка на красной отметке.

— Но я не некромант! Я потомственный аристократ! Мой прадед лечил самого императора Александра Второго!

— Некромантия не выбирает по сословиям, — холодно заметил Стрельцов. — Тьма может поселиться в любом сердце.

— Это клевета! Заговор! — Волконский повернулся к нам. — Петр Александрович! Вы же видели! Скажите им!

— Я видел нечто невероятное, — осторожно ответил Сомов. — Вы в одиночку сделали то, что не смогли двадцать четыре целителя. Это… подозрительно.

— Пирогов! — в отчаянии воскликнул аристократ. — Вы же свидетель! Подтвердите, что я использовал только разрешенную магию!

— Я свидетель вашего триумфа, — кивнул я. — Вы действительно уничтожили всех паразитов за тридцать секунд. Как вы это сделали — вопрос к вам.

— ПРЕДАТЕЛИ! ЗАВИСТНИКИ! БЕЗДАРНОСТИ!

— Достаточно, — Стрельцов кивнул лейтенанту Кравченко. — Арестуйте доктора Волконского по подозрению в использовании некромантии.

— Есть, капитан!

Кравченко подошел к Волконскому и взял его под локоть:

— Пройдемте, доктор. Без резких движений.

— НЕ СМЕЙТЕ МЕНЯ ТРОГАТЬ! Я ВОЛКОНСКИЙ! МОЙ ОТЕЦ — ГЕНЕРАЛ! МОЙ ДЯДЯ — МИНИСТР!

— Ваши родственники не помогут, если будет доказано использование запрещенной магии, — заметил Стрельцов. — Закон един для всех.

— Я ТРЕБУЮ АДВОКАТА! ТРЕБУЮ НЕЗАВИСИМУЮ ЭКСПЕРТИЗУ!

— Получите все в отделении. А пока — пройдемте.

Кравченко потащил брыкающегося Волконского к выходу. Тот выкрикивал угрозы:

— ВЫ ВСЕ ПОЖАЛЕЕТЕ! КОГДА МОЙ ОТЕЦ УЗНАЕТ! КОГДА МИНИСТР УЗНАЕТ! Я ВАС ВСЕХ УВОЛЮ! СОШЛЮ В СИБИРЬ! НА КАТОРГУ!

Наконец, его вытолкали в коридор. Крики постепенно затихли вдали.

Стрельцов остался в палате. Подошел к кровати Громова, внимательно осмотрел пациента:

— Состояние стабилизировалось?

Я проверил пульс, посмотрел на мониторы:

— Да. Температура снижается — тридцать восемь и две десятых. Давление растет — сто на семьдесят. Пульс выравнивается — девяносто ударов в минуту. Похоже, кризис миновал.

— Благодаря Волконскому?

— Похоже на то. Как бы он это ни сделал — паразиты уничтожены, — подтвердил я.

— Хм, — Стрельцов прищурился, глядя на меня. — Странная ситуация, не находите?

— В каком смысле?

— Вы, известный своими чудесными исцелениями, вдруг не можете справиться. А Волконский, посредственный лекарь, вдруг может. Его род, конечно, всегда блистал целительством. Но на Михаиле природа отдохнула. И при этом детектор показывает некромантию.

— Странности случаются. Медицина полна загадок.

— Что ж, вполне возможно, он пошел не по тем стопам.

Подозревает, сволочь. Но доказательств нет. А без доказательств даже инквизиция не может арестовать.

— Петр Александрович, — Стрельцов повернулся к главврачу, — этот пациент остается под наблюдением инквизиции.

— Но он же вылечен! — недоумевал главврач.

— Астральные паразиты высшего порядка не появляются сами по себе. Кто-то или что-то заразило этого человека. Мы должны выяснить источник заражения.

— И как долго?

— Столько, сколько потребуется. Федоров! — позвал Стрельцов.

В палату вошел молодой инквизитор в черной форме с серебряными нашивками:

— Слушаюсь, капитан!

— Оставайтесь здесь. Круглосуточное наблюдение за пациентом. Фиксируйте любые изменения, любую магическую активность.

— Есть! — отчеканил Федотов.

Инквизитор занял позицию у двери, скрестив руки на груди. Молодой, лет двадцати пяти, но взгляд холодный и внимательный.

Стрельцов направился к выходу, но у двери обернулся:

— И еще, господа. Я не закончил расследование. У меня есть подозрение, что Волконский — только верхушка айсберга. Возможно, в вашей больнице целое гнездо некромантов.

— Это абсурд! — возмутился Сомов.

— Посмотрим. Время покажет.

Стрельцов вышел.

Инквизитор Федоров стоял у двери палаты как статуя из черного мрамора — прямая спина, скрещенные на груди руки, холодный немигающий взгляд, прикованный к кровати пациента.

Молодой, но уже с той особой жесткостью в чертах лица, которую дает служба в карательных органах. Острые скулы, тонкие губы, серые глаза.

Вот это проблема.

С таким цербером в палате любая магическая активность будет замечена быстрее, чем я успею моргнуть.

Интуиция подсказывала, что мои охотники не успели справиться с маткой. А оставлять недобитых паразитов — это гарантированная смерть Громова.

Максимум дотянет до утра, если его организм окажется особенно живучим. А смерть пациента в мои планы сегодня не входила.

Я подошел к Сомову, который нервно теребил пуговицу на халате.

— Петр Александрович, — тихо сказал я, — нам нужно поговорить. Наедине.

Мы вышли из палаты, и я отвел его к окну в дальний угол коридора, максимально далеко от инквизитора. За окном виднелся больничный двор.

— Слушаю вас, — прошептал главврач.

— Мне нужно, чтобы вы отвлекли Федорова. Хотя бы на несколько минут.

— Зачем? — удивился Сомов, оглядываясь на инквизитора. — Что вы задумали?

— Нужно проверить состояние пациента. Детально проверить. А под его взглядом это крайне проблематично.

— Но он же не уйдет! У него приказ от капитана Стрельцова! Стоять и наблюдать!

— Не уйдет, согласен. Но отвлечется. Заговорите с ним. О чем угодно — о погоде, о службе, о последних новостях из столицы.

— Святослав, это бессмысленно. Инквизиторов специально учат не отвлекаться на постороннее. Это часть их подготовки — умение сохранять концентрацию, несмотря ни на что.

— Попробуйте. Это действительно важно. От этого зависит жизнь пациента.

Сомов тяжело вздохнул, расправил халат, придавая себе более официальный вид, и направился обратно в палату. Я наблюдал, как он собирается с мыслями, подбирая слова.

— Молодой человек, — начал главврач максимально дружелюбным тоном, зайдя внутрь. — Вам, наверное, не очень удобно стоять? Может, принести стул?

— Служба, — коротко ответил инквизитор, даже не повернув головы. Взгляд по-прежнему прикован к пациенту.

— Но вы же здесь уже долго стоите. Ноги затекают, наверное?

— Привычно.