Возвращение Безумного Бога 15 (СИ) - "Архимаг"

Я кисло посмотрел на нее. Весь этот происходящий балаган начал меня утомлять.

— Мне кто-нибудь объяснит, что за дичь тут происходит? — поинтересовался я.

— Свидетель! Пожалуйста, отвечайте только по существу! — стукнула молотком Айсштиль, — Отвечайте на вопрос прокурора. Почему вы не выразили недовольство творческим перерывом?

Я пожал плечами.

— Ну, во-первых, не вижу в этом издевательства, — спокойно начал я, — У человека был творческий процесс, и он параллельно работал над другим циклом. Возможно, он обдумывал гениальный сюжетный поворот. Я уважаю такое.

— Ага! «Творческий процесс»! — возмутилась Никталия, подпрыгнув на месте, — Я так и знала! Это кодовое название для «лежу на диване, ем пиццу и смотрю сериалы»! Ваша честь, свидетель покрывает преступника!

— Иногда и это полезно, — невозмутимо добавил я, — Позволяет взглянуть на вещи под другим углом.

— Вы слышите⁈ Он его защищает! Это саботаж нашего собственного сюжета изнутри! — Никталия возмущенно повернулась к хору душ, — Он не хочет приключений! Он не хочет спасать миры! Он хочет… лежать на диване! И пиццу! Кстати, я тоже хочу… — она вздохнула, — С грибочками…

— Свидетель, — Айсштиль потерла ледяную переносицу, — Ответьте просто: да или нет. Вы имеете претензии к подсудимому?

Я снова пожал плечами.

— Претензий не имею. Меня все устраивает. Когда допишет — тогда допишет.

Зал взорвался возмущенным гулом. Никталия схватилась за голову, а Сахаринка одобрительно кивнула, делая пометку в блокноте.

— Ясно, — вздохнула Айсштиль, — Со свидетелем все понятно.

— У него стокгольмский синдром! — уверенно произнесла Никталия.

— Итак, подсудимый, — ледяная богиня снова повернулась к Автору, — Последнее слово. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Все взгляды устремились на фигуру в маске. Тот, вращая глазами, снова издал лишь глухое «М-м-мф-ф!!!»

— Он издевается над нами! — взвизгнула Никталия, — Он молчит! Как молчал все эти полгода! Подсудимый очевидно не раскаивается!

— Мой клиент не молчит, а концентрируется! Он обдумывает следующую главу! — возразила Сахаринка.

— Может, просто маску с него снимите? — предложил я.

— Довольно! — Айсштиль подняла руку, — Суд удаляется на совещание с присяжными.

Она демонстративно повернулась спиной к залу и лицом к хору душ. Призрачные сущности тут стянулись в плотную кучку. По залу тут же разнеслось громкое, совершенно не конфиденциальное могильно-заунывное перешептывание:

«Ну что, коллеги-призраки, виновен?»

«У-у-у… еще как!»

«А за Перчинку что ему впаять?»

«Десять глав! И чтоб с романтикой!»

«И с двумя горячими эротическими сценками восемнадцать плюс!»

«Да! И чтоб все в подробностях проиллюстрировал и на Бусти выложил!»

«Но коллеги… при чем тут эротические картинки?»

«При том! Мы должны убедиться, что подсудимый отнесется к приговору со всей ответственностью! Я лично готов внимательно изучить каждую картинку, чтобы убедиться в этом!»

«А почему только ты? Я тоже хочу!»

«Тогда решено единогласно!»

Старший призрак кивнул. Айсштиль резко развернулась обратно.

— Так. Мы посовещались, — объявила она, — Суд и присяжные пришли к единогласному решению. Подсудимый Автор признается виновным по всем пунктам обвинения!

Зал взорвался аплодисментами. Никталия победно улыбнулась. Сахаринка неодобрительно покачала головой, делая пометки во всех четырех блокнотах одновременно.

— Суд постановляет, — Айсштиль встала, ее голос стал громче и торжественнее, — Приговорить подсудимого Автора к… немедленному написанию десяти глав подряд! Без права на перерыв, пиццу и прокрастинацию! В случае неисполнения приговора — к принудительному слиянию с Безумной Лилией для обретения творческого вдохновения! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Десять глав… Серьезное наказание. Но реакция подсудимого была еще более бурной.

— ГР-Р-Р-Р-А-А-А!!..

Человек на платформе взревел. Нечеловеческий, полный ярости вой заставил содрогнуться стены. Цепи, удерживавшие его, с оглушительным звоном лопнули. Он сорвал с лица маску, и я увидел… обычное, слегка небритое мужское лицо, искаженное гримасой гнева.

— ДЕСЯТЬ ГЛАВ⁈ — взревел он, и вокруг него заплясали искры чистой, первозданной силы, — ДА Я ВАС ВСЕХ СЕЙЧАС В ЧЕРНОВИК ОТПРАВЛЮ!

Он вскинул руку, и в ней материализовался огромный пылающий стилус. Он замахнулся им на Айсштиль.

— Ах ты ж!.. — я вскочил на ноги, — Совсем страх потерял⁈

Я тоже призвал свою силу. Фиолетовое сияние Бездны окутало меня, в руке появился Черный Клинок.

— Только через мой труп!

— Как пожелаешь! — прорычал Автор и бросился на меня.

Наши клинки столкнулись. Стилус Автора, казалось, мог стирать саму реальность, оставляя в воздухе мерцающие прорехи. Мой Клинок Бездны отвечал ударами, полными упорядоченного хаоса.

Мы сошлись, готовясь нанести последний, решающий удар. Наши силы столкнулись, породив ослепительную вспышку белого света, которая поглотила все…

Я резко распахнул глаза, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось в груди. Вокруг была привычная тишина моей спальни, сквозь шторы пробивался лунный свет. Сон. Это был просто сон. Невероятно яркий и абсурдный.

Я огляделся, чтобы окончательно убедиться, что все в порядке. И замер.

Слева от меня, уткнувшись носом мне в плечо и мило сопя, спала Настя. Ее темные волосы разметались по подушке, а одна рука лежала у меня на груди. Справа, свернувшись калачиком и обнимая меня за поясницу, пристроилась Эмми. Обе были абсолютно нагими, и их тепло согревало меня с двух сторон…

Так. Ладно. После недавних событий это, пожалуй, было самое нормальное из того, что могло произойти.

Легкий, прерывистый храп заставил меня поднять голову. Зрелище было… впечатляющим. Зацепившись одной ногой за рожок хрустальной люстры, вверх ногами висела Никталия. Ее шелковое платье сползло почти до талии, обнажая все, что только можно. А сама она, слегка покачиваясь, сладко похрапывала с приоткрытым ртом. Гравитация, похоже, была просто еще одним скучным правилом, которое она решила проигнорировать.

Мой взгляд скользнул ниже, на пол. Там, где должен был лежать ковер, растеклась по паркету большая лужа из чистого, сверкающего льда. А в центре этой лужи плавала… довольная ледяная моська Айсштиль с закрытыми глазами. Богиня, кажется, видела очень приятные сны, судя по умиротворенному выражению.

На письменном столе, сдвинув в сторону мои бумаги, спал целый семейный подряд. Мелинта, свернувшись клубком, обнимала своих двух дочерей — Перчинку и Сахаринку. Обе мирмеции, даже во сне, не сняли свою броню и теперь тихо похрапывали, уткнувшись в мать, словно два бронированных котенка.

Что, во имя Бездны, здесь вчера творилось?

Я осторожно оглядел оставшееся пространство. Ага, вот и остальные участницы суда. В большой плетеной корзине для белья, свернувшись калачиком, спала Пугливая Лилия. Она, видимо, нашла самое безопасное и уютное место во всей комнате. А у порога, прямо на полу, положив голову на мягкий ковер, мирно дремала Безумная Лилия, поглаживая во сне свой большой живот. Словно верный волкодав, охраняющий сон хозяина.

Память начала медленно возвращаться. Вечер. Мы все собрались в гостиной, прийти в себя после боевых действий против Бездны. Просто болтали, смотрели какой-то старый фильм. Потом Никталия… решила порадовать нас угощением.

Я провел рукой по лицу, стирая пот. Потом мой взгляд упал на прикроватную тумбочку. На тарелке лежал недоеденный пирожок странного, зеленоватого цвета с фиолетовыми вкраплениями.

М-м-м… вроде он раньше был золотистым?

«Мой фирменный рецепт!» — с гордостью заявила тогда Никталия, — «Пирожки с грибами из Мира Грез и лунным тимьяном! Попробуй, тебе понравится!»

Я вздохнул, глядя на зловещий пирожок. Ну вот и причина странного сна…

— Ох, Никталия… — пробормотал я, — Я же просил больше не пускать её на кухню. И уж тем более не есть её стряпню… Критическая ошибка.