Рысюхин, помните свои шестнадцать? (СИ) - "Котус"

Вот вообще без приключений доехали, что вызывает, как ни странно, лёгкое опасение, мол, не слишком ли хорошо всё идёт? И не ударит ли потом настоящей неприятностью? Понимаю, что чистой воды суеверие, никакого отношения к реальности не имеющее, но вот всё равно — тревожно. И мост, в отличие от прошлого раза, проехали без приключений, и по лесу тоже. Или сказалось то, что колонна намного короче, чем при поездке на манёвры — меньше трёхсот пятидесяти метров, если вдоль дороги выстроить неподвижно, или то, что люди опыта набрались, или маршрут знакомый сказался. Скорее всего, конечно, всё сразу. Зато ранний приезд дал возможность ещё раз, более внимательно осмотреть всю технику, не отломалось ли что-то по дороге, точнее, не вылез ли какой-то скрытый дефект. А вечером с моим походным штабом и изъездившим все окрестные дороги местным экспедитором уточнили завтрашний маршрут по новеньким картам.

О, с этими картами была отдельная история, как мне их выдавали в утро перед отъездом, в опечатанном портфеле, под роспись… Соль анекдота оказалась в том, что посыльный не хотел ни отдавать мне портфель, ни позволить вскрыть его до того, как я распишусь в получении. А я же, уже учёный, были прецеденты, не собирался ничего подписывать, пока не проверю комплектность. Мало ли, может, мне по ошибке передали комплект карт, например, Южного Урала? Вот-вот. Не знаю, сколько бы мы ещё бодались, я уж готов был плюнуть и уйти без карт, добывая нужные листы по дороге в местных управах, но подошёл, не иначе, как на шум, знакомый и словно бы прикреплённый ко мне секретарь Государя. Насчёт шума это я шучу, если что. Прокречетов забрал портфель у посыльного, который даже курлыкнуть против ничего не посмел — ну, или не успел. После чего достал из малозаметного бокового кармашка опись содержимого портфеля, вскрыл сам портфель, под обиженным взглядом курьера бегло просмотрел названия на корешках карт и протянул лист с описью мне.

— Содержимое соответствует. Можете подписывать.

Я тут же написал на листе внизу «карты по описи в количестве четырнадцати листов получил», поставил дату, точное время и подпись, после чего по уже выработавшейся привычке запечатал лист. Или, как выражается дед, «заламинировал». Одно из странных выражений непонятного происхождения, поскольку на ламинарность листа, если этот термин в принципе можно применять к единичному статичному объекту[1], процедура вообще никак не влияет. Чиновник, или кто он там, который принёс карты, поморщился, но расписку в таком виде принял. Вот теперь мы и сидим над одной из карт, что лежали в портфеле.

Как оказалось, общего представления о географии для прокладки маршрута мало, нужны именно карты, причём, желательно, детальные. Например, через Старые Дороги, в которых я собирался побывать по дороге, заехать можно было, но только, что называется, «из принципа», удлинив маршрут до следующей контрольной точки, местечка Любань, примерно на двадцать километров. А это, исходя из средней скорости колонны, если не лишний час в пути, то что-то около этого. Пришлось вынимать из кармана мобилет и использовать выданный мне перед поездкой контакт в СИБ, чтобы перенести место встречи с проводником в деревню Левки — ту самую, что лежит на пересечении двух старых трактов, но при этом так и остаётся мелкой, никому не интересной деревушкой.

Что за проводник? Так после эпопеи с получением карт встретил того самого полковника СИБ, с такими же аксельбантами, как у меня, который с самого начала присутствовал на встрече с Государем. Ну, а поскольку бросок мне предстоял дальний, по армейским меркам, обойти эту тему вниманием не могли. Как и вопрос ориентации на местности, самый опасный с точки зрения внезапных задержек, а то и поломок. Очень тут наглядными оказались два примера с мостами: тем, уничтоженным стихией, к которому нас карты прошлым летом вывели и тем, который мне пришлось менять на новый при строительстве дороги в Тальку, он тоже на картах числился как проезжий, грузоподъёмностью, правда, семь тонн, но на самом деле он и полутора бы не выдержал.

— И вообще, опыт, даже такой небогатый, как у меня, показывает, что карты, как правило, не страдают излишней точностью, и за актуальностью особо не гонятся. Для топографов, такое ощущение, десять лет назад как вчера, а за это время можно лес вырубить и новый высадить. Что далеко ходить: у меня село на сто двадцать дворов с тремя заводами, школой, лечебницей, полицейским участком и фортом для гарнизона быстрее построилось! И две дороги к нему. А на самых свежих картах там всё ещё дикий лес. При этом, одна-единственная наезженная местными селянами даже не дорога, колея, не нанесённая на карту, способна сбить ориентировку и запутать почти безнадёжно. В горах или даже предгорьях это и вовсе может привести к тому, что будет потерян целый день просто на то, чтобы выбраться из тупика.

— Не травите душу, сам с этим постоянно сталкиваюсь. Тут надо кого-то из местных ловить и спрашивать, иначе никак.

По случаю рассказал в сокращённой форме один из дедовских анекдотов, тех, что во всех мирах понятны.

— В народе уже даже примета возникла: если двое военных вылезли из экипажа и достали карту, то сейчас будут спрашивать, где они и как отсюда выбраться. Ну, а если серьёзно — местный не всегда под рукой, и не всегда он на самом деле знает, как проехать к городу, который верстах в тридцати. Или на голубом глазу заведёт на тропинку, по которой верхом ездит в полной уверенности, что и автомобильная колонна там тоже пройдёт. Не говоря уж о том, что вблизи места назначения нам местных привлекать и вовсе не стоит: у противника явно есть агентура, и не только те самые «невиноватые Штефаны».

— И какое видите решение?

— Проводники, но не случайные, а надёжные, которых будем подбирать по дороге в условленных местах, и они будут доводить колонну до следующего в цепочке.

— Думаю, это можно будет организовать, тем более, что выставлять их на маршрут нужно не прямо сегодня.

— И даже не послезавтра: мы в первый день сделаем первый, проверочный перегон между двумя моими имениями, благо, это по дороге. И дальше первые километров тридцать вопросов не вызывают, вот в Старых Дорогах уже не помешает человек, знающий округу.

И вот, теперь приходится переносить назначенную было встречу на несколько километров севернее.

Тоже интересно всё с этими Старыми Дорогами. Я почему-то считал, что этот город является узлом дорог, крупным торговым и перевалочным центром. В том числе и от того, как ускорился рост Осипович после постройки железнодорожной ветки к этим самым Дорогам. При изучении карт же выяснилось, что не узлом этот город является, а углом дороги из Пухович на севере к Слуцку на западе, при том, что между этими городами и напрямую проехать можно. Вообще непонятно, как и почему так получилось, и какие такие дороги увековечены в названии города в таком случае. Сейчас, когда в нём конечная станция железной дороги, перевалка грузов с рельс на колёса и обратно для перевозок между Старыми Дорогами и Слуцком, жизнь в местечке бурлит, но ходят слухи, что железную дорогу скоро будут продлять до Слуцка, куда уже строится ветка из Баранович, тогда городок станет просто транзитной станцией. Ну, с чего-то же они жили до сих пор — значит, и дальше проживут, это вообще не мои проблемы, ни с какой стороны.

После разговора вернулся за стол, где мои офицеры уже почти «доехали» по карте до Любани, составляя подробное описание маршрута для головного дозора и для старших машин в колонне, на случай если кто-то отстанет. В стиле «через тысячу триста метров на развилке вправо, два следующих перекрёстка прямо до речки, за мостом налево». Всего маршрут проложили до древнего Турова, что оказался ровно в двухстах десяти километрах. Да, оптимистично, но нам и надо проехать оставшиеся восемьсот с лишком километров за четыре-пять дней, так что пока мы ещё на равнине — надо стараться около двухсот вёрст в день и делать. Но если вдруг поставим рекорд — там до самого Столина, а это ещё семьдесят километров, при всём желании свернуть не в ту сторону некуда: дальше пяти километров от трассы не уедешь, с одной стороны леса, с другой — болота.