Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

— Рубите ветки, — распорядился я. — Нужно зачистить ствол. Из них и мокрого снега сделаем взъём. Если впряжём запасных лошадей, они смогу перетащить сани на другую сторону.

Однако наши помощники не торопились выполнять поручение. С безразличными рожами они продолжили стоять на месте, всем своим видом демонстрируя, что если оно мне надо, то вон там лежит топор, и я могу им воспользоваться.

Раздражение начало усиливаться, а тут ещё и Полема подтвердила мои догадки.

— Оно здесь явно не первый день лежит, — сказала она, имея в виду это здоровенное полено. — Не могли они о нём не знать. Ставлю поцелуй, что оно не само сюда упало.

Уточнять кто кого должен в случае выигрыша целовать, я не стал. Вместо этого я неторопливо обошёл упавшее дерево и встал под удобным для удара углом. Два «серпа», накаченных под завязку энергией, сорвались с обеих рук и вгрызлись в сухую безжизненную древесину. Большая часть торчащих и мешающих моему плану веток повалилась на лёд. А те, что остались Полема в несколько ударов перерубила своим «хлыстом».

— А теперь послушайте меня, — обратился я к застывшим истуканами фельсцам. — Вы можете как полагается исполнить свою работу, за которую я заплатил вашему главе изрядную сумму золотом. А можете продолжить наше путешествие в качестве послушной скотины. Такой же молчаливой как обычно, но исполнительной и услужливой. Выбор за вами.

Последнюю фразу я подогрел лёгкой формой «первобытного страха», и оба мужика, поёжившись, отправились мастерить помост. Они уложили две плотных охапки срубленных мной веток и закидали все это собранным тут же снегом. Воду натаскали из ближайшей полыньи, после чего дело осталось за малым. Нужно было ускорить процесс замерзания. Самое время вспомнить, чему я научился у Кромвеля.

То, на что мастер потратил бы пару минут, заняло у его бесталанного ученика почти час. Добавляя понемногу воды, я раз за разом подмораживал пока ещё непрочную конструкцию. В итоге, на работу мы потратили весь остаток светового дня. Однако с целью не растерять эффект от внушения, я настоял на том, чтобы сани мы перетащили уже сегодня. Благо, в трёхстах метрах от этого места нашёлся небольшой участок с крепко застывшей заводью и галечным пляжем. Там мы и расположились на ночь, следя за тем, чтобы наши находящиеся под впечатлением проводники не надумали от нас удрать.

Дальнейшее путешествие через ущелье мы проделали всё также молча, лишь изредка перебрасываясь парой фраз, необходимых для дела. Но с каждой пройденной лигой температура опускалась, а открытых участков воды становилось всё меньше. И единственным труднопроходимым местом стал небольшой речной перекат, где река ненадолго обнажала свои воды, после чего снова пряталась под своим ледяным панцирем. Крупные камни и наросший причудливой формой лёд не позволяли продолжить движение уже ставшим привычным путём. В итоге пришлось выходить на берег и тянуть сани сначала вверх по склону, а затем аккуратно спускать их вниз. Обходной маршрут был явно хоженым, так как был расчищен от деревьев и крупных пней, но всё равно отнял много времени и сил.

Зато преодолев перевал, мы наконец-то увидели то, куда шли. Отсюда открывался вид на Пустоши, простирающиеся до самого горизонта. Унылая равнина, лишь у самого основания гор поросшая хвойным лесом. Буквально через 20–30 лиг растительность сходила на нет, обнажая бесплодную пустыню. Даже снег покрывал её далеко не везде. Постоянно дующие на равнине ветра собирали его в незаметных отсюда ложбинках и складках местности, отчего вся обозримая панорама была похожа на пятнистое покрывало, поделенное на две неровных части блестящей полоской замёрзшей реки.

Неподалёку от перевала к воде жались несколько поселений, ближайшее из которых тянуло даже на полноценную деревню. По крайней мере срубов там я насчитал не меньше сотни. Над всеми ними курился дымок, а значит, жизнь шла своим чередом.

Когда мы вновь спустились к реке и продолжили по ней наш путь, я поинтересовался у Полемы, предварительно создав наконец-то выученный «полог тишины»:

— И куда нам дальше? Как мы найдём храм?

— Какое-то время будем двигаться вдоль реки, а когда покажется Первый страж, направимся на северо-восток. Если не ошибёмся с направлением, то вскоре доберёмся до Второго. Сложнее всего будет разыскать Третий, так как он завалился и наткнуться на него можно только подобравшись совсем близко.

— Что ещё за стражи? — не понял я.

— Древние камни. Ты наверняка видел такие, когда сдавал свой экзамен. Именно из них состоит круг, чтобы одарённые могли пройти испытание. Не все они сохранились. За столько лет многие из них растащили и использовали как придётся. Только представь, божественное наследие древних времён лежит себе где-нибудь в качестве фундамента для чьего-нибудь дома, или и того хуже, служит частью забора, чтобы овцы не разбежались и ненароком не оказались в соседской отаре.

— Значит, эти стражи — камни из круга, расположенного возле храма?

— Скорее всего. По крайней мере, очень похоже, что кто-то не пожалел сил, что бы попробовать их оттуда утащить. Но что-то у него пошло не по плану, и он бросил их по дороге. Вот и служат они своего рода ориентирами для тех, кто хочет найти храм.

— И кому же такое могло понадобиться? Я имею в виду, тащить тяжеленые каменюки хрен пойми куда.

— Этого мне неизвестно. Как ты понимаешь, Трое скрывают многое даже от своих собственных слуг. Но я натыкалась на свидетельства того, что даже до Раскола климат на Павелене отличался от того, к которому мы привыкли сейчас. В южных королевствах было куда больше зелени, а здесь на севере было не так уж и холодно. Тем камням-стражам многие тысячи лет, так что за столь долгий срок многое могло с ними случиться. И как именно они попали на свои места, мы вряд ли уже узнаем.

— И часто ты бывала здесь?

— Один единственный раз. Мой наставник показал этот путь, когда я была ещё юной.

— Наставник? Интересный маршрут он выбрал.

— Ничего удивительного, если учесть, что он был моим предшественником на службе у Троих. Настоящий фанатик и истинно верующий в праведность нашей миссии. А ещё он был стар, поэтому решил подготовить себе смену.

В голове почему-то возник образ доброго мудрого старца, воспитывающего юную волшебницу и передающего ей свои знания. Но он тут же был разрушен новой поступившей от Полемы информацией.

— Он вообще любил наставничество. И среди его учеников не было ни одного юноши. Как думаешь, почему?

— Смею предположить, что он был классической ориентации.

— Если ты имеешь в виду, что он спал только с молодыми девками, то да, ты прав. Когда обучение закончилось, его окончательный выбор пал на меня. До сих пор не знаю, что именно сыграло решающую роль: мои способности к магии, интерес к его учению или самая красивая задница из всех четверых.

— И что стало с остальными одарёнными девушками?

— Понятия не имею, но их я больше не встречала. Сразу после моего посвящения и наложения печати сердце наставника остановилось, и мне как-то стало не до них. Но думаю, что им вряд ли было позволено продолжить жить обычной жизнью. Или они согласились на роль непосвящённых слуг и шпионят где-нибудь для Фебрана и прочих, или же ещё тогда расстались с жизнями, так как не хуже меня умели смотреть и слушать.

— Невесёлая история.

— Она уже в прошлом. Как бы то ни было, в моей голове сохранилась память о том единственном разе, когда этой дорогой нас провёл наставник, и именно поэтому я не могу показать тебе маршрут на карте. Даже если бы захотела. Нам остаётся надеяться, что я не упущу из вида ориентиры, и мы не забредём в какую-то непролазную жопу.

— Не переживай, я не сомневаюсь в наших способностях.

— Это прозвучало как-то двояко.

Я промолчал и развеял «купол».

Тренироваться нужно всегда, даже в пути. Особенно, если другого времени у нас нет. Кромвель снабдил меня своими записями в дорогу, и их я изучал при любой возможности. А ещё практиковался в аспекте преобразования. Замораживал небольшие объёмы воды и заставлял лёд растаять вновь. Воспламенял сухую хвою, управляя её температурой, создавал порывы ветра, регулируя плотность воздуха и изменяя давление. Даже пробовал баловаться с энтропией вещей, но такие попытки забирали слишком много сил, и я отложил их на потом, когда в моём распоряжении будет больше времени и знаний.