Выжить в приличных условиях (СИ) - Галл Юлия

— Любимой, нита Лота. Ратан Эвран, сколько успели разрушить лагерей?

— Под чистую два, — мрачно заметил ратан Эвран, явно не радуясь, что приходится говорить в такой обстановке. — После, мы уже предупредили остальных и выпускали боевую группу заранее.

— Ясно. Кстати, сейчас заметили белобрысое создание, что прикрывали остальные?

— Да.

— Это второй принц королевства Тахарон. И то, что происходит на границе, это не забавы, а проверки ваших возможностей.

— Но зачем? — кажется, настроение старшего ратана портилось все больше и больше.

— Скажем так, королю Тахарона надоели склоки сыновей за его трон, и он предложил им завоевать себе по королевству самостоятельно. Старший наследник направил свой взгляд на Эрмтайл. Хочет получить выход к морю, но второй принц хочет иметь безопасный тыл, и потому его привлекает ваше королевство своим горным кряжем.

— Послы только сегодня прибыли в королевство…, — ратан явно был шокирован и недоверчиво смотрел на Эра.

— Предлагают торговое сотрудничество и охрану караванов? А параллельно с этим получают возможность отследить снабжение границы и внутренние войска. Если вы пустите их сюда и заключите союз, королевство падет в последние дни зимы.

— Даже года нам не дадите? — ратан сжал пальцы в кулаки.

— Они готовились к нападению последние пять лет. Разрабатывали планы, стратегии…, вот только командующего выбрать не могли. Но если пошли нападения на границу при помощи монстров, то значит они выбрали одну из приготовленных ранее стратегий. Прикрываясь заключением торгового союза, разведать ситуацию, а после точечными нападениями парализовать защиту и ослабить сопротивление.

— Тогда почему вы раньше об этом не сказали? — возмутился ратан.

— Я не думал, что они решатся на такое. Все же их привлекала внутрисемейная склока. Но если они перешли к внешним действиям, значит создают угрозу для Лиры, а этого я уже допустить не могу.

— А если бы оты Лиры не было? Помогли бы нам?

— Нет.

— Слишком честно, — скривился ратан.

— Не вижу смысла врать. Тем более Лира решила поехать на границу, а значит может попасть под удар проверки. Тем более вы наметили строить там лагерь, что опять же привлечет внимание Тахарона.

— И после всего, что вы услышали, — ратан Эвран повернулся ко мне, — вы не передумали отправляться туда.

— Я уже заключила договор, и люди рассчитывают на меня, — заметила я, понимая, что слишком доверяю Эру и Руху, чтобы бояться.

— Но если они погонят монстра…

— Да, да… Огромный, злой, голодный… такого простым криком не остановишь…, — нахмурилась я, уже прикидывая, какие руноскрипты можно было бы использовать, чтобы остановить махину. Рух улыбнулся и тихо предупредил:

— Думаю, когда доберемся до границы, Лира сможет удивить и монстра и тех, кто его заманит.

Я хотела отправить Руха за чернилами и бумагой, но пришел Ратан Бинат и предупредил, что завтра утром мы выступаем на границу. Ратан Эвран тут же сказал, что он задержится, но непременно нагонит нас у четырех углов. Так что вечер прошел в сборах, проверке мяса для Тара, перекладывании вещей в повозке, так как вечно туда что-то добавляли, навешивали, и я стала переживать, что для нас самих не останется места. Повозка то маленькая, а народу прибавилось.

Эр притащил откуда-то боевого коня, заметив, что, дав имя Стихийнику, я лишила его средства передвижения, и провозился с ним до ночи. Но когда я, приняв душ и переодевшись в пижаму, вошла в комнату, Эр уже лежал на кровати. Моя, как всегда, была занята Таром, феями и Стихийниками. Не досчитавшись Хубасуса, я растерянно покрутила головой, пытаясь понять, где Стихийник, но Эр, наблюдавший за мной с улыбкой, предупредил:

— Он теперь здоровый, отправил его к Руху спать.

— А-а, — я осторожно присела на край кровати, вытирая влажные волосы, и Эр быстро переместился мне за спину. Теплый воздух окутал голову, и длинные пальцы стали гонять его по всей длине волос.

— Даю лат за твои мысли…, — прошептал Эр мне на ухо, заставляя тем самым поток мурашек пробежаться по спине.

— Не знаю, с чего начать…, — засомневалась я, в желании услышать ответы на свои сомнения.

— Если ты все думаешь о том, что произошло на лестнице, то стихийник бросил мне вызов и не смог противостоять моему ответу. По сути, он поторопился и проиграл.

— Но ведь между вами не было огня или сопротивления!

— Точнее ты его не почувствовала. Я не собираюсь позволять таким моментам тревожить тебя. В конце концов, стихийник хоть и подрос, но все так же импульсивен. Задавить его магию труда не составило, тем более я контролировал весь зал.

— А принц…

— Думаю, старший ратан Эвран решит этот вопрос, и мы о нем больше не вспомним. Это все, что тревожит тебя?

— Ты и правда не стал бы вмешиваться и защищать наше королевство?

— Лира, ты же знаешь в прошлом я был участником таких войн. Я достаточно в это наигрался... В этой жизни, единственное мое желание, обеспечить тебе спокойную и счастливую жизнь. А политика и война… Пусть ею занимаются те, кто так хочет власти и признания. Это все, что беспокоит тебя?

— Ты назвал меня любимой, — я пересела так, чтобы видеть Эра, и тот, пропустив через пальцы мою высушенную прядь волос, поднял на меня взгляд, терпеливо ожидая продолжения. — Ты ведь понимаешь, что это значит, говоря об этом… во всеуслышанье.

— Разумеется, понимаю. Но я не собираюсь скрывать, что чувствую к тебе ни от тебя, ни от других. Любимая, ты предложила быть вместе долго и счастливо, так что тебя смущает?

— И сама не знаю…, — я опустила голову. — Мне страшно от этих слов.

— Почему? — Эр коснулся моего подбородка, заставляя поднять голову.

— Мама с папой так называли друг друга…

— Расскажешь мне о них?

— Ты разве это не выяснил в прошлом?

— Нет. Я узнал, что ты жила рядом с Миружем, но вот откуда пришла и где твои родители, так и не смог узнать.

— Мои родители жили в королевстве Тахарон. Мама была дочерью лесничего и обладала даром разговаривать с животными. Она была очень доброй, и все любили ее. Я многого не помню, но папа любил кружить маму на руках… Помню, как он создавал из огня пушистых длиннолапов.

— Кого? — удивленно встрепенулся Эр.

— Длиннолапов. Только они у него получались очень миленькими. Я любила играть с ними, и мама смеялась, наблюдая за мной. Любимый. Любимая… Эти слова так часто звучали у нас в доме, что я всерьез думала, что это имена моих родителей… А потом пришла тьма… Лес среди дня погрузился в сумрак, и в нем стали мелькать темные фигуры. Меня посадили на лошадь и пустили галопом… Я тогда не могла плакать от страха и, обернувшись, видела, как единороги бросились к черным теням, пытаясь защитить маму..., а потом их убили.... Когда ты назвал меня любимой, мне стало страшно, что кто-то вроде принца сможет разрушить и наше счастье…

— Я никому не позволю причинить тебе вред, — Эр поправил прядь волос мне за ухо.

— А если его причинят тебе? — воскликнула я, вглядываясь в спокойное, красивое лицо и содрогаясь от одной мысли, что кто-то может причинить боль Эру. — Ты отдал мне стихийников, ты предупреждаешь ратанов об опасности, но что ты сделал для своей защиты?

— Выбрал тебя…

Эр смотрел на меня с нежностью, а я, не выдержав этого взгляда, уткнулась ему в плечо.

— А что если я не справлюсь…

— Всё, что от тебя требуется, прожить долгую и счастливую жизнь, и я буду этому сильно способствовать.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ты понимаешь, что, полюбив, я не смогу прожить долго и счастливо, потеряв тебя? — вскинулась я. Эр коснулся моих волос, провел по щеке и улыбнулся с такой нежностью, что у меня перехватило дыхание.

— Теперь понимаю и прошу, ничего не бойся. Я буду рядом. Буду всегда защищать тебя и не позволю разрушить твой мир. Любимая…

Обхватив руками лицо Эра, я поцеловала его. Неумело, но искренне, стараясь через это прикосновение передать ему все свои чувства. От этого сбилось дыхание, и, когда я разорвала поцелуй, мне пришлось сделать несколько вздохов, чтобы успокоиться.